Бизнесмен

…Я наблюдал за их перепалкой и вспоминал слова Мастера: «Враг где-то рядом».

Когда это мне надоело, я приказал:

– Короче, будем решать по ситуации. Может, вообще никто не придет. Сколько времени? Ого! Как раз до «Василеостровской» доехать.

– Я уже отправил двоих на метро, – поспешил сказать Лев Валентинович. – С минуты на минуту будут на месте. Осмотрятся и сразу нам сообщат.

– Отлично. Нам тоже пора выдвигаться. Большую толпу брать не надо, справимся малыми силами.

– Я возьму двоих, – сказал Рамис.

– И я одного.

– Три, пять, шесть, – подсчитал я. – И двое твоих разведчиков. Получается даже с избытком. Ну, по коням!

Выехали на трех машинах. Я сел к Цыганкову, в неприметную «дэу-нексия» белого цвета. Бригада Рамиса, во главе с ним самим, разместилась в джипе и потрепанном таксомоторе, который был хорош тем, что мог стоять где угодно и сколько угодно, не привлекая внимания. Вот только водилу бы еще заменить, а то Рамис посадил за баранку амбала с таким свирепым лицом, что ни один пассажир не рискнул бы воспользоваться его услугами.

А вот наш водитель был сама незаметность. Худенький, невысокий, с аккуратной прической. В очках, в костюме, при галстуке. Типичный менеджер из конторы средней руки. Его звали Глеб, и он считался одним из лучших сотрудников Цыганкова. Как мне помнилось, Лев Валентиныч переманил его из милиции. Ему и предстояло встретиться с шантажистом.

До места мы добрались в срок. Я прихлебывал купленный по дороге «джин-тоник» и смотрел, как Глеб встал у таксофонов, висевших на стенке справа от выхода из метро. В очередной раз на связь вышли наши разведчики: вокруг все спокойно, нет ни малейших признаков засады.

– Да какая, на фиг, засада! – поморщился я.

– Надо учитывать все варианты, – поджал губы Лев Валентиныч.

– Ну-ну… – Я всматривался в толпу, бурлящую вокруг «Василеостровской»: студенты, бомжи, торгаши, спешащие по делам люди неопределенного рода занятий, менты… Ментов было много. Молодые, в плохо подогнанной серой форме, они стояли и ходили по двое, периодически останавливая кого-нибудь для проверки документов.

– «Голубая дивизия»[1], – пояснил Цыганков.

– Только их не хватало. Сколько времени?

– Пять минут первого.

– Ждем…

В засадах я принимал участие часто. И ситуаций, когда я выступал в роли охотника, было примерно столько же, сколько моих выступлений в качестве жертвы. Сколько раз менты в разных районах города ждали случая, чтобы меня подловить? Сколько раз я обламывал их ожидания? И сколько раз попадался…

– Есть контакт! – Цыганков оборвал мои воспоминания.

Я присмотрелся. К Глебу подошел парень. Высокий, тощий, нечесаный. В короткой куртке и с шарфом, трижды обернутым вокруг длинной шеи. В руке парень держал пакет, в котором мог уместиться портфель.

– Откуда он появился? – спросил я Цыганкова.

– Из метро вышел.

– Не похож на крутого.

– Наркот он, сразу заметно!

– Ваше мнение, Лев Валентинович?

– Нельзя его здесь хватать. Проводим до дома, там видно будет.

– Упустить не боитесь?

Сжав зубы, он промолчал.

Состоялся обмен. Глеб отдал журнал, в который были вложены деньги, парень достал из пакета портфель, в котором я сразу признал вещь, принадлежавшую Кушнеру. Отдавать пакет парень пожадился. Сложил его несколько раз, убрал в карман куртки. На прощание протянул Глебу руку. Я представил, каких усилий тому стоило наступить на горло брезгливости и не заехать наглецу в рожу. Ничего, еще будет возможность!

Расстались. Парень нырнул в метро, Глеб не спеша закурил, начал спускаться по ступеням. В кармане Цыгана пискнула рация: разведчики доложили, что приняли парня под наблюдение.

– Они не упустят, – заверил меня Лев Валентиныч.

Неожиданно возле машины появился Рамис. Распахнув дверь, плюхнулся на сиденье рядом со мной. Я видел, что он с трудом сдерживает раздражение:

– Ну что, решили с мальчиком поиграться? Давайте неделю за этим обсосом ходить! Узнаем много полезного. Например, у кого он «герыч» берет. Вы видели его харю? А я близко подходил, видел! Там «двести двадцать восьмая» поперек лба написана![2] Готов спорить, что к Мишкиному убийству он никаким боком…

Разведчики доложили, что находятся на станции «Гостиный Двор», переходят на Московско-Петроградскую линию. После этого связь прервалась.

– Поехали потихоньку, – приказал я. – Вот будет прикол, если он выйдет на «Пионерской».

Он вышел станцией раньше, на «Черной речке». Мы с Цыганковым обменялись взглядами: «Неужели он как-то связан с Ольгой?»

– Ленинград – город маленький, – вздохнул Цыганков. – Давай, Глеб, рули на Торжковскую.

По дороге я тщательно осмотрел Мишкин портфель. Он был полон бумаг. Часть их действительно касалась отъезда в Израиль. Другие относились к деятельности нашего холдинга, но никакого интереса для конкурентов не имели. Определить, все ли на месте, не представлялось возможным. Замки были вскрыты самым варварским способом – их просто вырвали с мясом из крышки, и они болтались теперь на тонких лоскутах кожи.

Разведка снова вышла на связь. Парень вошел в высотный дом недалеко от метро. Они проследили его до квартиры и теперь спрашивали, что делать дальше.

– Ждите, – приказал Цыганков, пряча рацию.

Мы заехали во двор дома и остановились. Чуть позже рядом с «нексией» затормозил джип. Такси осталось на улице. Рамис сел в нашу машину, рядом со мной, и велел Глебу:

– Иди покури.

Глеб вылез. Цыганков, лихорадочно что-то обдумав, выскочил следом за ним. Рамис, глядя на это, язвительно усмехнулся, но промолчал. Сквозь тонированное стекло мы наблюдали, как Цыганков инструктирует помощника. Кое-что я расслышал: Лев Валентинович приказал поговорить с соседями парня, осторожненько выяснить, что он собой представляет. Глеб кивнул, проверил что-то во внутреннем кармане пиджака и вошел в дом. Цыганков вернулся к нам.

– Ну, господин генерал, что будем делать? – спросил его Рамис. – Предлагаю брать прямо сейчас. А то он на радостях так наширяется, что мы и денег своих не вернем, и информацию не получим. У меня есть один парень, он любую дверь вполтычка вскроет.

– Не гоношись, – я бросил окурок в пустую банку из-под «джин-тоника», – пять минут ничего не решают.

Ждать пришлось не пять минут, а значительно больше. Наконец Глеб вернулся. Устроившись за рулем, он толково и кратко изложил добытые сведения.

Их было немного. Интересующего человека звали Артемом, как и моего сына. Два года назад он вернулся из армии. Жил один – квартира досталась по наследству от умершей бабки. Раньше где-то работал и получал приличные деньги, даже машину купил. Но уже довольно давно остался без постоянных средств к существованию, перебивался случайными заработками. Продал машину, распродал все ценное, что имелось в квартире. Некогда хорошо одевался, следил за собой. Теперь донашивал обноски и месяцами не стригся. В лучшие времена у него регулярно собирались компании, но вот уже несколько месяцев, как гости появляются крайне редко.

– Все ясно! – Рамис хлопнул кулаком в свою раскрытую ладонь. – Надо брать!

Цыганков, подумав, кивнул. Я видел, как ему не хочется участвовать в остром мероприятии. Остатки милицейской морали? Скорее обычная трусость. Если я прикажу, то он, конечно, пойдет и выполнит все, что потребуется.

– Оставайся в машине, – сказал я. – Будешь со своими бойцами нас прикрывать.

– Подальше от передовой, поближе к кухне, – глядя в пространство, заметил Рамис.

– Пошли. – Я хлопнул его по плечу и первым покинул тесную «нексию».

Пока поднимались в лифте, я думал, что во всей этой истории мне не нравится совпадение адресов. Между домами Артема и Ольги от силы полтора километра. Она исчезла, а он, наоборот, объявился с пропавшими документами…

Разведчиков, которые за Артемом следили, я отправил во двор, помогать Цыганкову. Когда они уехали, нас осталось четверо: я, Рамис и двое бойцов, одинаковых, как борцовские манекены. Трудно было представить, что кто-то из них владеет отмычками или иным деликатным способом может вскрыть дверь. Разве что вынести ее вместе со стенкой – на это бы у них сноровки хватило.

1

Часть внутренних войск, расквартированная в Санкт-Петербурге и регулярно привлекаемая для несения в городе патрульной службы (мил. жаргон).

2

«Наркоманская» статья Уголовного кодекса.