Хранитель Урожая

– Сколько временных потоков ты пересек? – нахмуренно поинтересовалась Харгитси.

Вархириус озадаченно пригладил свои взлохмаченные темно-русые волосы, случайно размазав по ним кровь из кровоточащей ссадины на затылке.

– Не знаю… – сказал он. – Или сотни, или один, но с прибабахами. Как-то так…

– Это твой последний путь, не так ли?

– Да… – отвел взгляд Вархириус. – Да! Да! Я сделал это! – неожиданно заорал он. – И это был единственный способ прекратить весь этот долбаный цикл моих смертей! Иначе бы это повторялось бесконечно!

– Я не осуждаю тебя, дана4, – мягко остановила его Харгитси. – Что это? – Она подняла выпавшую у Вархириуса окровавленную пачку сигарет. – «Табачный завод Лавила»? – с трудом прочитала Харгитси сквозь красные потеки.

– Трофей, – объяснил Вархириус и пошатнулся. – Где… где я?

– А ты не знаешь? Ты у истока своих злоключений, дана.

– Какая еще, к черту, «дана»? – не понял Вархириус. – Где Бивид? Где эта сука?! – И он яростно обернулся, чуть не упав при этом.

– Подозреваю, там, – изящно указала Харгитси на огромный провал в земле рядом со святилищем. – Иди, тебе нельзя здесь надолго оставаться.

Вархириус неуютно поежился.

– Там… там перевернутое небо, да?

– Можешь называть это так, – улыбнулась Харгитси. – Не бойся.

– Легко сказать! Я…

– Я знаю, Вархириус. Иди. Ты справишься.

Вархириус отвернулся: его серо-голубые глаза за маской увлажнились

– Почему? Разве мы не можем прекратить это сейчас? – с дрожью спросил он. – Скажи мне хоть ваши имена… Я… я сам найду вас…

– Харгитси, Тилар. Прости нас…

– К черту! – огрызнулся Вархириус и побежал к трещине. – Бивид! Ну ты и сука! Ну и сука!

Вархириус остановился у исходящей грязными клубами пара дыры в земле. Закрыв ладонями глаза, он плашмя упал туда, громко крича от страха.

– И мой, и твой, Тилар, – невольно засмеялась Харгитси, проводив Вархириуса взглядом.

После этого Харгитси взглянула на усеянное молниями темное небо. Где-то там, за облаками, к ним рвались миллиарды сущностей.

– Я разрежу и иссушу каждого из вас, плоды шлюх! – зло пообещала Харгитси и звонко закричала, вспенивая в ладонях черно-оранжевые струи чистого Хаоса.

Упавший перед Тиларом огромный кусок пульсирующего и менструирующего мяса нестерпимо вонял. Врывавшийся ветер едва справлялся с едкими запахами.

– Давай уже, – нетерпеливо потребовал Тилар, подперев голову рукой.

Кусок мяса задергался и зашипел, оставляя на обсидиановом полу мутные разводы. Через секунду на его поверхности показались два костистых треугольника, которые могли быть только лопатками встающего человека.

Тилар устало вздохнул и принялся выстукивать пальцами незамысловатый ритм.

– Не хотите помочь мне? – вежливо намекнул приятный голос из груды плоти.

Тилар, выпятив нижнюю губу, отрицательно мотнул головой. Его пальцы продолжили ритмично постукивать по подлокотнику.

Кусок мяса обреченно вздохнул и стремительно собрался в мужчину без одежды и кожи. Всё тело мужчины было будто наглядное пособие по анатомии: его открытые мышцы сжимались и разжимались; грязные зубы свободно омывались выступавшей из безгубого рта пеной; желтые глаза без век пугающе пучились; по кишечнику, что был туго перевязан жгутами, проходили остатки пищи.

– Одеваться не пробовал? – меланхолично поинтересовался Тилар.

– Внушает, я знаю, – довольно произнес неизвестный. – Позвольте представиться, – церемонно поклонился он, – Секрус.

Тилар, ничего не ответив, еще раз критично оглядел его. Секрус педантично пригладил пенис, что выглядел ошкуренным и окровавленным отростком, и подтянул яички, которые без мошонки были похожи на обвисшую мясную вырезку с покрытыми белой пленкой овалами.

– Ах да! Чуть не забыл! – галантно сказал Секрус. – Приличия!

Раздался хлопок, и на его поблескивавшие мясом плечи из ниоткуда опустился черный плащ из кожи.

– Не переживайте: это не моя! – любезно заверил Секрус.

Тилар угрожающе встал: посмертный след лоскутков, из которых была сшита омерзительная мантия Секруса, указал на то, что некогда они были кожей его первенца, что сейчас находился рядом с ними.

– Ваш ребенок просто неугомонный, – непринужденно сказал Секрус. – Пришлось осквернить сотни, сотни и сотни его трупов, выискивая и собирая обрывки его силы. И иногда, когда мне особенно везло, эти милые клочки кожи с его макушки не разрывались на мне. – Он с любовью погладил полу плаща. – Вы ничего такого не подумайте, я интересуюсь исключительно его кожей и его маской.

Тилар промолчал, примеряясь к непонятной угрозе.

– Маска… – Секрус жадно сглотнул, пустив немного кровавой пены из свистнувшего горла. – Нет ли у вас случайно той дивной маски? Она поистине возбуждает.

Тилар брезгливо скривился, увидев показавшиеся из пениса Секруса ребристые усики какого-то насекомого, которое тут же спряталось обратно.

– Простите, просто не могу удержаться! Могу я взглянуть на него поближе? – осведомился Секрус, направляясь к ребенку. – Он такой невинный, даже и не подумаешь, что в будущем это он меня таким сделает…

Тилар материализовался перед Секрусом и стремительно воткнул ему руку под ребра. Послышалось лопанье разрываемых тканей, и на руку Тилара брызнула желчь.

– Ну полно вам! Хватит! – засмеялся Секрус. – Вы меня так не убьете!

Вместо ответа Тилар просто плюнул ему в лицо. Его пальцы наконец нащупали суть естества этого создания. Это был самый простой и самый действенный способ убийства сущностей. Через мгновение Тилар остервенело вырвал из груди Секруса сияющий золотистым шар, покрытый чернеющими сгустками, – суть и силу любой сущности.

– Да кто ты против смерти? – брезгливо обронил Тилар и раздавил сферу.

Ярко сверкнуло, и шар исчез, а вместе с ним должен был прекратить свое существование и его владелец.

– Кто я против смерти? – переспросил Секрус, стоя как ни в чём не бывало. – Уже никто. Желаете попробовать еще раз? Прошу! Я хочу честно добраться до вашего сына – через труп его отца!

Тело Секруса набухло серыми комьями плоти, из которых гнойниками стали сочиться светящиеся гранулы, спрессовывавшиеся затем в сферы сущностей. Вскоре Секрус стоял в окружении левитировавшего вокруг него роя слепящих золотистых шаров.

– Познавательно, – признал Тилар.

– Берите любые и давите, – довольно прокомментировал Секрус.

– «Любые», говоришь?! – уточнил Тилар и молниеносно ухватил Секруса за гениталии.

Сила его касания мгновенно умертвила удерживавшую гениталии плоть. Секрус истошно заорал, закрывая руками уже пустое место.

– Ты что, думаешь, убить меня, оторвав мне яйца с членом?! – завопил Секрус. – И это великий и ужасный Тилар?! Ах-хах-ха! Э… Ты что сделал?!

Область его паха почернела, став источником черных вен, что юркими змейками поползли по всему его телу. Плоть Секруса стала сгнивать и распадаться, разъезжаясь на вонючие волокна.

– Вы… ты… – захлебнулся Секрус, уронив свою ободранную голову между ломающимися плечами. – Секунду, пожалуйста…

– Не забудь свои «любые» шары! – бросил ему Тилар и швырнул в дымящуюся кучу мяса раздавленные гениталии.

– Кто это был? – раздался сочный голос Харгитси, которая в этот момент влезала в окно, вновь оплавляя его. – У меня одиннадцать пешек и три ранние пташки. – Она показала на изорванное платье и оголенную левую грудь, что ничуть не утратила своей спелой привлекательности после последней стычки.

– Представился Секрусом, – сумрачно сообщил Тилар. – И он до сих пор жив…

Харгитси изучающе посмотрела на пульсировавшую кучу плоти, из которой уже начинал доноситься вежливый смех Секруса.

– На это нет времени, – наконец заключила она. – Надо его вышвырнуть отсюда и закончить с переносом Вархириуса, пока остальные ревнители Закона не забросали нас своими теплыми тушками! С этим, – кивнула Харгитси на Секруса, – справится только Вархириус.

4

«Мой сын».