Страница 11 из 23
Отстраненно подумалось, что если бы ее сейчас увидел Влад, он бы точно не сказал «дура, где ты, а где я!»
Он бы наверняка пожалел, что бросил ее.
И его родители… Ринка как наяву увидела презрительно-сочувственную гримасу Владовой маменьки, растившую мальчика не для какой-то там тупой и навязчивой девчонки, отец которой – всего лишь завлаб в подмосковном НИИ. Ее мальчика ждет как минимум Принстон, мировая слава и невеста с миллионным приданным. А она… она… она должна понимать, что не имеет права ломать мальчику жизнь… что не нужна ему…
Зато нужна каким-то подозрительным личностям, и наверняка – на опыты, как лягушка…
– Ваша светлость? Мими, что ты стоишь, соли, быстро! – послышалось словно сквозь толщу воду. – Откройте же окно!
От ужасной вони нашатыря Ринка задохнулась – и очнулась.
В незнакомой комнате, среди незнакомых людей. В чужом мире. На пороге своей личной войны, стопроцентно – с превосходящим противником и за собственную жизнь.
Чьи-то руки спешно распускали корсет, чьи-то поддерживали ее по локти, а мэтр Джованни махал на нее огромным веером.
– Простите, ваша светлость, сейчас все исправим… вот так не слишком туго? Вдохните глубже, прошу вас! – суетилась вокруг мадам Шанталь.
Ринка послушно вдохнула. Сфокусировала взгляд на отражении в зеркале. Улыбнулась ему, как публике в зале. Просто представим себе, что это – экзамен в театральное, и ей всего лишь надо сыграть… нет, не Офелию. Что-то другое. Но что именно – она пока не понимала, слишком мало данных.
– Все в порядке, мадам Шанталь. Не нужно распускать сильнее.
– Благодарю, ваша светлость, – мадам облегченно выдохнула. – Его светлость будет через минуту, идемте.
Ринка позволила вывести себя обратно в салон. Идти в новых туфлях было неудобно, и Ринка хотела попросить их заменить, но не успела. В салон вошел Людвиг.
Он снова был в черном, но на этот раз – никаких сапог и кожаных плащей. Сюртук (или что-то очень похожее, длиной до середины бедра), белоснежная рубашка, белоснежный шейный платок с бриллиантовой булавкой, строгие брюки, блестящие туфли. Белые перчатки. Через руку перекинут длинный черный плащ на алой подкладке.
Ринка невольно залюбовалась, так он был похож на молодого Дворжецкого: не мармеладный красавец, но какая порода, какая харизма!..
Ему бы Ричарда Третьего играть. Или Борджиа.
Понять бы, какая роль уготована ей, и как бы попасть на место режиссера в этой постановке!
– Что ж, неплохо, – кивнул Людвиг и подошел к Ринке, на ходу доставая из кармана что-то… – Последний штрих, дорогая. Замрите.
Она послушалась, и даже почти не вздрогнула, когда ее шеи коснулось холодное и тяжелое. А затем – ее запястье сквозь перчатку.
Опустив взгляд, она обнаружила на запястье нечто безумно дорогое и старинное, из белого золота с хризолитами и черными сапфирами. Машинально дотронулась до обвившего шею колье, наверняка столь же дорогого и красивого, но очень похожего на ошейник. Дорогой, красивый ошейник.
– Идемте, фрау, – велел Людвиг.
Ринка поежилась от сквозившего в его голосе холода. Словно он был недоволен увиденным.
Где-то в глубине души стало обидно, что ее не оценили. Она, может, первый и единственный раз в жизни такая красавица!
И где-то рядом, все в той же глубине души, стало смешно. Она на войне, ее жизнь в опасности, а она думает о таких глупостях! Как будто ее брак с герцогом Бастельеро – не фарс, а романтическая история любви.
Уже перед самыми дверьми кто-то из девушек мадам Шанталь накинул ей на плечи невесомую пелерину из серебристой лисы.
На миг Ринка пожалела, что те две змеюки уже покинули салон. Сейчас бы они не посмели заикнуться о бедняжках и помойке. Впрочем, теперь Ринке было глубоко наплевать на змеюк, у нее были проблемы куда серьезнее.
– Я должна что-то знать о дворцовом этикете? – спросила она, когда мобиль выехал из переулка.
Ей хотелось спросить совсем не об этикете, но выдать себя сейчас – это похоронить надежду на спасение. Нельзя показать супругу, что она знает гораздо больше, чем при их последней встрече. А доверяет ему еще меньше, если такое вообще возможно.
Людвиг покосился на нее с удивлением, словно кукла вдруг заговорила.
– Ведите себя естественно, первой ни с кем не заговаривайте, на вопросы отвечайте без излишних подробностей. И ни в коем случае не упоминайте, что вы из другого мира.
– Но что мне тогда говорить?
– Что вы из… как называется ваша страна?
– Россия, город Москва.
– Значит, Руссия. Вы из провинции, древний обедневший род. Вы прибыли только сегодня утром, не порталом, все перемещения легко отследить, а в карете. Почему вас выдали за меня, вы не знаете и родителей не спрашивали, потому что вы – хорошо воспитанная почтительная дочь. Это самое главное, о чем вам нужно помнить: скромность и послушание. Вы хорошо меня поняли, фрау?
Посчитав до пяти и проглотив вертевшееся на языке «яволь, майн фюрер», она очень, очень ровно ответила:
– Да, ваша светлость.
А потом прикрыла глаза и начала перечислять типы хромосомных чисел. Отличный способ справиться с нервами. Супругу она достойно ответит потом, когда во всем разберется. В конце концов, она герцогиня или хрен собачий?..
Не зря же добрая половина ее детства прошла в Московском Театре Оперетты. Ни опера, ни оперетта, ни мюзикл Ринке больше не светят, но это не значит, что она бездарность и не сумеет сыграть роль герцогини. Не леди Макбет, железный характер показывать не стоит, да и нет в ней железного характера. Пожалуй, еще не поздно изобразить Адель из «Летучей мыши». Наивным блондинкам многое прощается.
Вот за оставшиеся пару минут – уже показался дворец, маленький, но очень нарядный, словно пряничный – и надо вжиться в роль. Пары минут вполне достаточно.
– Расскажите немного о короле. Он старый? – слегка, чтобы не переиграть, похлопав ресницами, спросила она.
– Нет. Ему всего тридцать два года, – сухо ответил Людвиг.
– А вам?
– Двадцать восемь.
– А не скажешь… – протянула Рина, оглядев супруга и еще раз хлопнув ресницами. – Выглядите старше.
«Лет на десять», – не добавила она, хоть и хотелось. Холодный, мрачный эгоист. Как будто родился стариком. И вовсе он не харизматичный, а жуткий. Как Дракула.
– Вас это смущает? – тон Людвига стал совсем холодным.
– Нет. Совершенно не смущает. Скажите, а вас не смущает, что ваша супруга явится на прием э… дура дурой?
– Нет. Совершенно не смущает, – Людвиг обернулся к ней с людоедской улыбочкой. – Кстати, мы приехали.
– Мр-р мя? – раздалось с заднего сидения.
– Посиди тут, мы скоро, – неожиданно мягко ответил Людвиг кошке и ласково погладил ее между ушей.
Собака страшная, сердито подумала Ринка. Подлиза. Дрянь мохнатая. Не сбежала бы.
И только когда ливрейный лакей открыл ей дверь мобиля, подняла взгляд на дворец. Пряничные домики опасны, это каждый ребенок знает. А кто предупрежден, тот вооружен. Так что здравствуй, второй квест. Кстати, его герцогиня Бастельеро начинает уже не в таком глубоком минусе. А, скажем, всего лишь с десятью очками ниже нуля и джокером в рукаве.
Справимся!
Глава 4, о суровых буднях контрразведчика
Виен, Астурия. Королевский дворец
Людвиг
Как Людвиг и рассчитывал, утренний прием был в самом разгаре. Чопорный дворецкий, которого кузены знали еще с детства, встретил его у двери в Утренний зал.
– Как представить спутницу вашей светлости?
Когда Людвиг сказал «герцогиня Бастельеро», дворецкий и глазом не моргнул.
Зато, стоило ему объявить герцога с супругой, на зал упала оглушительная тишина.
Людвиг протянул Рине руку, девушка грациозно на нее оперлась, и они вошли в зал. Он усмехнулся про себя, оглядывая немую картину: шок, любопытство, возмущение и снова шок. Особенно это прекрасно выглядело в исполнении ее высочества Бастельеро-Хаас. Матушка, которая не может и слова сказать – о, этим шедевром Людвиг готов был любоваться вечно.