Бесконечная дорога

— Что-нибудь еще, госпожа? — холодно осведомился он.

— Я пришла извиниться, — вздохнула Анэко.

— Вот как?

Даже если он и был удивлен, это не заставило его обернуться к ней.

— За то, что использовала эту силу… За то, что приказала тебе.

— Ты не обязана извиняться. Волею вашей змеи я в твоем вечном услужении.

— Я не просила ее об этом и не хотела, чтобы так было. Однажды Антара подчинила меня, и я знаю, что это такое. Я не обещаю, что не буду больше использовать эту силу, потому что сейчас все стало очень сложным, возможно, у меня просто не будет выбора. Но ты должен знать: я этим не наслаждаюсь, мне, правда, очень жаль. Так что прости меня и за сегодня, и за будущее, если оно станет таким.

Не дожидаясь его ответа, Анэко развернулась и ушла к остальным. Она не знала, сможет ли Солл простить ее, даже не могла сказать, зачем ей это нужно — он ведь их пленник, один из убийц Тересии! Но, извинившись перед ним сегодня, она почувствовала, что поступила правильно.

Ворота закрылись, а крытая повозка остановилась во дворе замка, присыпанном свежей соломой и сухими розовыми лепестками. Розовые лепестки были собственным изобретением Карпера Элиса, которым он очень гордился. Они закрывали грязь и наполняли воздух приятным легким ароматом, скрывая ужасающую вонь лошадей, да и любых других животных, которых Карпер терпеть не мог.

Стоя у открытого окна, он наблюдал, как из повозки осторожно выбрались дети — две девочки и мальчик. На самом-то деле, детьми им оставалось быть недолго. Девочки уже чуть округлились, и, при всей их угловатости, их грудь больше не была плоской, а в бедрах появился намек на первый соблазнительный изгиб. Мальчик был длинноногим, худым и бледным, со спины его и вовсе можно было принять за юную деву.

Как раз таких и любил Карпер. Пройдет совсем немного времени, и эта троица станет омерзительными крестьянами, на которых магу было противно даже смотреть. Девочки превратятся в бабищ с обвислыми грудями, круглыми животами и дряблыми бедрами. Мальчик или нальется жиром, или обрастет грудой мышц, станет дурно пахнуть, его загрубевшая кожа покроется жесткими на ощупь волосами. Может ли что-то быть отвратительней? Они уподобятся яблокам, упавшим на землю, загнившим, изгрызенным червями.

А пока они были плодами в самом соку, наполненными тонким ароматом юности. Им, еще запуганным, предстояло привыкнуть к этому дворцу, пожить здесь пару сезонов, а потом, когда Карпер заметит в них первые признаки старения, покинуть столицу навсегда. С вознаграждением, разумеется, которое мало кого спасало. Изредка интересуясь судьбой своих былых любовников, он узнавал, что почти все они сошли с ума или покончили с собой. После прекрасной жизни во дворце и долгого воздействия магии не так-то просто привыкнуть к грязным полям и крохотной хижине!

Но ему было плевать на прошлое. Значение всегда имели лишь новички, такие, как эти трое, испуганно жавшиеся друг к другу во дворе. Он собирался подарить им лучшие дни их жизни, и это искупало любые последствия.

Карпер повернулся к слуге, стоявшему у него за спиной, и приказал:

— Девиц вымыть и проводить их в спальни. Мальчика сразу ко мне.

Слуга кивнул и беззвучно покинул комнату. Он не пытался спорить, указывая, что дети проделали долгий путь и нуждаются в отдыхе. Это раньше он еще думал о таких глупостях, а потом Карпер просто удалил ему язык, который слишком много болтал, и слуга стал приятно молчаливым.

Карпер выждал некоторое время, глядя на крыши городских домов, раскинувшиеся за стенами его дворца, а потом направился в свою спальню.

Мальчик уже ждал его там. Он сидел на самом краешке кровати, настороженный, напряженный, как только что привезенный из леса зверек. Этот, похоже, с характером, но тем интересней — из таких детей получались самые любопытные игрушки.

— Здравствуй, — улыбнулся ему Карпер Элис. — Как тебя зовут?

Ему не обязательно было разговаривать со своими рабами. Он был достаточно силен, чтобы парой заклинаний обездвижить этого мальчишку, а то и вовсе сделать его услужливым и покорным.

Но Карпер так не хотел, это было бы слишком просто. Ему нравилось сначала забавляться со своей добычей, а потом уже показывать ей, что надежды больше нет.

Мальчик молчал, не сводя с мага злых голубых глаз. Карпер невольно залюбовался его благородными чертами и волнами светлых волос. На этот раз купец, отбиравший для него живой товар, оказался на высоте, нужно будет заплатить двойную цену, чтобы он запомнил, каких детей нужно искать.

— Молчишь? — вздохнул Карпер. — Не слишком вежливо, ну да ладно, я спишу это на твою усталость. Меня зовут Карпер Элис, я — королевский маг. Когда рядом с нами еще кто-то есть, ты должен называть меня лорд Элис или мастер Элис. Но когда мы вдвоем, ты можешь называть меня просто Карпер. Думаю, это будет честно, ведь нам многое предстоит испытать.

— Я не хочу оставаться здесь, — процедил сквозь сжатые зубы мальчик. — Я хочу домой.

— Боюсь, это не вариант.

— У меня есть семья!

— Теперь твоя семья — те, кто живет во дворце, другой не будет.

И это тоже было правдой. Раньше Карпер пытался возвращать надоевших ему рабов туда, откуда их забрали, но ни к чему хорошему это не приводило. Для крестьян или даже горожан такие дети были «порчеными». Да и сами его любовники, насквозь пропитанные магией, не были приспособлены к прежней жизни. Иногда их убивали на месте, иногда просто изгоняли, но итог был один.

— Сейчас будут самые худшие дни, — продолжил маг. — Тебе придется приспосабливаться, привыкать. Но потом ты поймешь, что это к лучшему, и научишься любить новую жизнь — и меня.

— Вот уж вряд ли!

— Еще как научишься. А знаешь, почему я в этом так уверен?

— Потому что вы — самовлюбленный подонок?

Карперу захотелось ударить мальчишку, отвесить ему оплеуху, да так, чтобы перстни на его пальцах оставили на светлой щеке кровавый след. Но он сдержался: мальчик за все ответит, просто другой болью.

— Нет, потому что я и сам когда-то был таким же, как ты. Не совсем, конечно, ведь я все-таки был магом, но почти. Я был на твоем месте.

Карпер был даже младше, чем этот крестьянский щенок, когда проявились его магические способности. Его обнаружили колдуны короля, забрали на обучение, и больше он своих родителей не видел.

Но это было к лучшему: в его семье появилось столько детей, что он не мог запомнить всех своих братьев и сестер по именам, да и родители, похоже, не всегда узнавали его с первого раза. А в убежище для будущих магов он почувствовал себя особенным, нужным, он понял, что его ждет очень важное будущее. Правда, поладить с другими мальчишками оказалось не так просто: его постоянно дразнили, называя девочкой, а его это бесило. Он все никак не мог придумать выход, но это не понадобилось, он не задержался в убежище.

Его забрал на обучение один из королевских магов, и это было огромной честью. Карпер уже знал о магии достаточно, чтобы понять: только ученики магов оказываются на вершине этого мира. Поэтому своего нового мастера, Гилиона, он считал чуть ли не божеством.

Правда, у этого божества были свои странности. Например, он не позволил Карперу обрезать длинные светлые волосы, делавшие его похожим на девочку. В его доме все слуги, особенно молодые, носили странные наряды, да и Карпера не миновала эта участь. Но он убеждал себя, что нечему удивляться — такой могущественный маг и не может вести себя как простой горожанин.

Карпер относился к этим странностям спокойно, без страха, пока однажды Гилион не пришел в его спальню перед сном. Сначала вроде как поговорить, но что произошло позже — Карпер помнил смутно. От той ночи в его памяти осталось только чувство стыда, да еще боль, но он никак не мог сообразить, откуда они появились.

Дальше пошли смутные дни с исчезнувшими воспоминаниями. Карпер знал, что прожил их — а как же иначе? Но даже если бы его пытали, он бы не смог сказать, что с ним происходило тогда.