Страница 5 из 32
Меж тем сон смыкал глаза.
Ловкий слуга уговорил Демидова разоблачиться. Устало добравшись до постели, он бросился в мягкие перины и, утонув в них, быстро уснул...
Как ни убеждал себя Прокофий Акинфиевич, что надо поскорее выбираться из Москвы, но соблазн встряхнуться после однообразной жизни на Каменном Поясе был силен. Несмотря на внутренний предостерегающий голос, он несколько раз спускался в залы шумного московского трактира, где третий день гуляли купцы. В одной из боковых комнат шла оживленная игра в карты. Большого труда стоило Демидову уйти от притягательного места. Он метался по обширному номеру, утешая себя будущим...
Неожиданно постучали в дверь.
- Войдите! - отозвался Прокофий и поднял глаза.
На пороге стоял высокий стройный ротмистр. Ласковые бараньи глаза уставились в Прокофия. Офицер, охорашиваясь, разглаживал пушистые темно-русые усы, приятная улыбка блуждала на его губах.
Подойдя к хозяину, ротмистр лихо звякнул шпорами и протянул руку:
- Разрешите представиться. Ротмистр Иван Антонович Медер! отрекомендовался он. - Прошу извинить за беспокойство. Мы соседи. Который день я наблюдаю вашу скуку, и друзья мои просили вас к столу. Может, осчастливите?..
Учтивый тон офицера подкупал. Тихо звякая шпорами, ротмистр прошелся по комнате. Мягкий ковер заглушал его крадущиеся шаги. В номере не хватало света, толстые пыльные шторы не пропускали солнца. Лицо Прокофия выглядело бледным, глаза беспокойно бегали.
Офицер льстиво продолжал:
- Мы так много о вас наслышаны. Право, осчастливьте нашу милую компанию...
Он ласково взял Демидова под локоток и шутя потянул его:
- Ну идемте же, сударь...
Прокофий не устоял против соблазна и подумал: "И впрямь, отчего же не пойти и не повеселиться часок?"
Ротмистр провел Демидова в небольшую горницу, утопавшую в клубах дыма. За столом сидели изрядно подвыпившие офицеры, с ними двое статских. Один из них - согбенный старик с напудренной головой, в шитом разноцветными шелками атласном камзоле. Он сидел, опустив на грудь голову. Второй высокий, костистый, с лошадиной челюстью и наглыми глазами - метал карты. Взгляд Прокофия Акинфиевича упал на длинные жадные руки банкомета. Они жили своей особой жизнью: необыкновенно подвижные пальцы напоминали липкие щупальца страшного морского животного. Они дрожали, сплетались, тянулись к золоту, лежавшему горкой на зеленом поле стола. Взор Демидова скользнул от этих червеобразных пальцев на запятнанный бархатный кафтан банкомета, рваные кружева и грязное жабо.
Банкомет выжидательно уставился в вошедшего Прокофия Акинфиевича.
- Прикажете карту? - бойко спросил он.
- Ах, сударь! - засуетился вдруг благообразный старичок, но тут же осекся под злым взглядом ротмистра.
- Садитесь, сударь! - пригласил ротмистр.
Не успел Демидов и глазом моргнуть, как перед ним мягко легли три карты. Он поставил десять червонцев...
- Ваша взяла! - послышался из клубов табачного дыма голос банкомета, и червонцы придвинулись к Прокофию. В сердце шевельнулась жадность. Демидов бережно сложил червонцы в столбик и вновь взял карту.
- Ваша взяла! - вновь раздался скрипучий голос банкомета, и опять золотые придвинулись к Прокофию.
- О, вам везет, сударь! - прохрипел густым басом ротмистр. - Счастливы в карты, несчастны в любви, - засмеялся он с хрипотцой, смех его походил на шипение старинных ржавых часов, собирающихся отбивать время.
- Ах, сударь!.. - снова вздохнул старичок и осекся.
- Замолчи! - прикрикнул на него ротмистр.
Демидов не замечал ни многозначительных взглядов, ни вздохов старичка: он весь ушел в созерцание длинных пальцев банкомета. На указательном каплей крови дрожал рубин. Партнеры молча выкладывали золотые. У Демидова раздувались ноздри, дрожали руки. Весь он скрытно трепетал в страшном внутреннем напряжении. Глаза его сверкали. Необузданная страсть овладела им. Казалось, все тело, душа слились в одном ненасытном желании: золота! золота!..
Офицеры приумолкли, в комнате наступила тишина. Старичок поднял голову и потянулся к столу. Перед заводчиком лежала груда золота.
- Сударь, немедленно прекратите игру! - воскликнул старик, но сразу же притих.
- Молчать! Это нечестно! - заревел ротмистр.
- На все! - сказал Демидов и грудью навалился на край стола, готовясь принять новый поток золота. Банкомет, озабоченно наморщив лоб, крикнул:
- Дана!..
Это был лишь короткий миг. Казалось, кровь замерла в жилах, все напряглось в невероятном ожидании. Пальцы Демидова рванулись было вперед...
- Бита, сударь! - равнодушно закончил банкомет, и его зеленые глаза хищника сузились в щелочки.
Прокофий Акинфиевич утер капельки пота, выступившие на лбу. Словно ветер смахнул прочь золотой листопад...
Но жадность цепко держала Демидова. Он вынул туго набитый кошель и звенящей струей высыпал все дорожные деньги.
- Не везет в любви, зато повезет в картах! - бодрясь, сказал он. - На все...
Офицеры многозначительно переглянулись. Ротмистр воскликнул:
- Что вы делаете, сударь? Счастье повернулось к вам спиной. Ставьте семпелями...
Банкомет закусил зубами чубук, зажег трубку, пустил волнистый клуб дыма.
- На все! - повторил глухо банкомет и метнул...
Прокофий Акинфиевич не мог уследить за движениями его рук. Сердце сжалось. Глубокая тишина снова повисла в комнате. Старичок, не шевелясь, тянулся глазами к столу.
Демидов открыл карты, и все завертелось в его глазах.
- Бита, сударь, - спокойно сказал банкомет, безжалостной рукой он придвинул к себе червонцы.
- Ставьте, сударь, будем отыгрываться! - предложил ротмистр.
- Я все поставил! - упавшим голосом признался Прокофий Акинфиевич. Разрешите в долг!
- О нет! Мы в долг не играем, - строго сказал ротмистр. - Желаете, сударь, испить бокал пунша? Осушите и идите спать!..
Офицер повернулся спиной к Демидову; звеня шпорами, он вышел из горницы.
- Все-с, сударь, игра окончена! - резким голосом проскрипел банкомет и обволокся синим табачным туманом.
- Ах, сударь, я говорил вам! - вздохнул старичок. - И я так же оказался несчастен...