Страница 29 из 33
Вот что сказано о группе И.Н. Смирнова, В.А. Тер-Ваганяна, Е.А. Преображенского: «Искусственно созданная ОГПУ «контрреволюционная организация», по делу которой в 1933-м было привлечено 89 человек. Лица, давшие название «группе», – старые большевики, участники революции. Источником послужили письма И. Смирнова, давшие толчок к самой «разработке» организации. Подсудимые обвинялись в «троцкистской деятельности»… Особым совещанием в ЦКК члены группы были осуждены по уголовным статьям, исключены из ВКП(б) и впоследствии расстреляны. Реабилитированы в 1954–1988 годах».
Получается, что никакой организации антисталинского толка не было. А о том, что она «контрреволюционная», говорить не приходится: троцкисты, в отличие от сталинистов, были за мировую революцию. С этой точки зрения Сталин был более «контрреволюционен», во всяком случае, в мировом масштабе. По такой версии, И.Н. Смирнов и его единомышленники если и не оставались верными сталинцами, то мирились с его диктатурой и генеральной линией, позволяя себе лишь некоторые «кухонные» разговоры на манер многих диссидентов 1960-х годов.
Эта версия наносит удар прежде и более всего по тем непримиримым оппозиционерам, которые противостояли сталинскому курсу. Есть все основания полагать, что это были достаточно смелые и принципиальные противники Сталина.
Обратимся к одному из идейных руководителей упомянутой группы Ивану Никитичу Смирнову (в оппозиции были еще два его однофамильца: «децист» В.М. Смирнов и «правый» А.П. Смирнов). Иван Никитич Смирнов был крупной и колоритной личностью. Из крестьянской семьи, он окончил городское училище в Москве и работал на железной дороге, затем на фабрике. В 1898 году вступил в социал-демократическую партию. Стал большевиком. Неоднократно арестовывался и ссылался. В 1905 году участвовал в Московском декабрьском вооруженном восстании. В Февральскую революцию 1917 года был одним из руководителей военной организации большевиков в Сибири. Перед Октябрем создал партийное издательство «Волна». В Гражданскую войну стал членом РВС Восточного фронта, возглавлял Сибирское бюро ЦК РКП(б).
Его называли «победителем Колчака» (на эти лавры не по праву претендовал Тухачевский) и «сибирским Лениным». Правда, кремлевский Ленин не ладил с сибирским и даже выступил в 1921 году против переизбрания Смирнова в состав ЦК. Однако через год Троцкому удалось добиться назначения Смирнова руководителем Петроградской губернской партийной организации, а также членом президиума ВСНХ, начальником управления военной промышленности. После резкого ослабления власти Троцкого Иван Никитич в 1923–1927 годах стал возглавлять Наркомат почт и телеграфов СССР. Он входил в состав руководства троцкистской, а с 1926 года – троцкистско-зиновьевской оппозиции. Был исключен за фракционную деятельность из партии и отправлен в ссылку. Он гораздо дольше отказывался капитулировать, чем Пятаков и Радек, а тем более Зиновьев и Каменев (последние «раскаялись» уже через несколько дней после отправки в ссылку).
В 1930 году «раскаялся» и И.Н. Смирнов. Перед этим, осенью 1928 года, из ссылки в Сухуми он писал К.Н. Радеку: «Обостряющаяся нужда в городах: недостаток товаров и хлеба – создадут острую реакцию в них… Мне пишут из Москвы и Ленинграда о росте антисоветских настроений среди рабочих… Озлобление, растущее на почве усиливающейся нужды, сопровождается уменьшением доверия к руководству… Рабочий устал физически и морально. Его давит чудовищная безработица… Перспективы на рост его жизненного уровня нет… Мне смешна мысль, что они смогут держаться и делать политику. Вся экономическая обстановка против них».
Смирнов был восстановлен в партии, и сразу же продолжил организацию антисталинской группировки. Судя по имеющимся в настоящее время данным, именно он был инициатором и одним из главных организаторов создания объединенного блока антисталинских подпольных групп.
В 1931 году произошло событие, долгое время хранившееся в строгой тaйнe. Летом в торговом зале одного из берлинских универмагов «случайно» встретились два человека, которые давно знали друг друга. Один – Лев Седов, сын Троцкого и его правая рука, главный редактор «Бюллетеня оппозиции» (троцкистского печатного органа). Он еще подростком сопровождал отца в его поездках по фронтам Гражданской войны в знаменитом тогда бронепоезде председателя Реввоенсовета. Седов был членом ЦК комсомола и Исполкома Коммунистического Интернационала молодежи.
Другой – командированный из СССР начальник строительства Нижегородского автомобильного завода… Иван Никитич Смирнов. О чем могли тайно беседовать эти люди? Судя по всему, они обсуждали планы совместной антисталинской подпольной деятельности и договаривались о взаимных контактах и координации действий.
Связниками между смирновцами и заграничным троцкистским центром были: старый большевик Н.П. Гавен, Я.Э. Дауминь – латыш, еще в 20-х годах публично заявивший о своем отказе Сталину в политическом доверии; бывшая чекистка Островская; полпред СССР в ряде европейских столиц Аросев (личный друг тогдашнего главы правительства В.М. Молотова) и другие. Среди них выделялся Э.С. Гольцман – ответственный работник Наркомвнешторга. По долгу службы он часто бывал за границей и регулярно встречался с Седовым.
После зиновьевско-каменевского процесса 1936 года Седов подчеркивал: «Эти два факта – то есть то, что свидания Смирнова и Гольцмана с Седовым действительно имели место – единственные крупицы правды в море лжи Московского процесса».
Но единственные ли? Троцкий и Седов были опытными конспираторами. Через них в Советский Союз попадало значительное количество «Бюллетеня оппозиции», в котором под псевдонимами печатались смирновцы. От них Троцкий и Седов получали обширную информацию о многих сферах жизни в СССР. Ведь среди членов организации Смирнова были представители разных специальностей: рабочие, инженерно-технические работники, экономисты, преподаватели вузов, журналисты, хозяйственные руководители. Смирновцы работали во многих наркоматах и других высших советских учреждениях, имели доступ к очень важным сведениям «не для широкого пользования».
Кроме троцкистских, существовали разрозненные и малочисленные зиновьевские группы. Зиновьев действовал через Рут Фидер, которая в 1924–1925 годах была генсеком ЦК КП Германии (тогда Зиновьев был председателем Коминтерна).
Седов в «Бюллетене оппозиции» (1936) компетентно свидетельствовал о том, что в 1931 году произошло «оживление» групп троцкистов и зиновьевцев: «Люди из разных групп и кружков искали личного сближения, связей друг с другом… Поговаривали о том, что хорошо бы создать блок».
Но этими двумя направлениями не ограничивался фронт «левой» оппозиции. Крайний левый фланг занимали «шляпниковцы» («рабочая оппозиция») и «децисты» («демократические централисты»). В отличие от троцкистов децисты никогда не отрекались от своих взглядов и не признавали своих «ошибок».
Одновременно с «левыми» подпольными организациями, возникали и группы «правых». Среди них наиболее многочисленными были организации Н.Б. Эйсмонта – А.П. Смирнова и М.Н. Рютина – В.Н. Каюрова. Кроме них были представители «бухаринской школы» (его ученики), группа Яна Стэна.
По мнению П. Бруэ, в 1931 году Зиновьев и Каменев считали возможным и необходимым лишить Сталина поста генсека, а также установить связь с Троцким. Они делегировали Г.Е. Евдокимова (бывшего секретаря Ленинградского губкома партии) на встречу со смирновцами. Встреча произошла на одном из московских вокзалов в служебном вагоне С.В. Мрачковского, работавшего тогда начальником строительства БАМа. Там Смирнов сообщил о своих переговорах с Седовым. Об этом, основываясь на документальных данных, писал социолог и историк В.З. Роговин. Он ознакомился с рассекреченной частью архива Троцкого за границей и попытался доказать, что «именно И.Н. Смирнов стал инициатором создания широкого антисталинского блока, объединившего все основные старые и новые оппозиционные группы…». Блок этот «был настолько хорошо законспирирован, что органы НКВД узнали о его существовании только при подготовке первого Московского процесса в 1936 году».