Страница 7 из 16
Мы чудесно прогулялись, приветствуя всех знакомых и друзей, Полин с гордостью демонстрировала своего малыша, Уилберт как и полагалось отцу семейства горделиво молчал и едва заметно улыбался, в перерывах же между очередными восхищающимися, с жаром рассказывал мне о своей коллекции оружия прошлого века, и все было замечательно…
Но самым неожиданным образом вдруг в это утро решил прогуляться и герцог Аверан!
Насколько мне было известно, никогда ранее он не появлялся в этом парке вообще! Но сейчас, шел по дорожке по направлению к нам, учтиво раскланиваясь со знакомыми… со всеми, в общем и целом. А после, взглянул на меня, изобразил некоторое удивление, долженствующее означать «О боже, какая встреча!».
Первым моим порывом было свернуть спешно на другую тропинку, но увы Аверан выбрал такую, с которой до встречи с ним свернуть не было никакой возможности, а потому, пришлось, вежливо улыбаясь, шагать навстречу неприятелю.
— Мисс Хемптон, — приблизившись на полагающееся расстояние, произнес его светлость.
Увы, теперь мы были представлены друг другу, и потому я была вынуждена ответить:
— Герцог Аверан, — склонилась в реверансе.
А далее мне пришлось произнести:
— Полин, Уилберт, позвольте представить вам герцога Аверана. Герцог Аверан, позвольте представить вам мистера Америш, миссис Америш, и маленького Уилла.
Далее произошли обоюдные раскланивания.
Больше всего злило то, что из всего многообразия знакомых, герцог Аверан подошел исключительно к нам! А ведь мог бы столь же учтиво поздоровавшись, миновать как и всех остальных и шагать себе дальше по своим делам, но нет! Более того — его светлость соизволил к нам присоединиться, и дальнейшую прогулку между ним и Уилбертом протекала живейшая беседа — оба являлись ценителями древнего оружия, Аверан же еще и оказался обладателем экземпляров, увидеть которые страстно мечтал Уилберт.
А мне досталось от Полин:
— Беттилиз, он великолепен! — восторженно прошептала сестра, едва мы удалились от мужчин на расстояние, при котором они не могли нас услышать. — Стать, разворот плеч, выправка, стройные бедра — горделивый хищник безразлично шествует меж убогого домашнего скота.
— Это ты сейчас себя причислила к убогому домашнему скоту? — поинтересовалась я.
— Не придирайся к словам, Аверан действительно прекрасен. Ты посмотри, как он двигается, как ходит, с каким… О, какой мужчина!
А далее случилось ужасное!
Мы вышли к той части парка, которая соседствовала с проезжей частью. Впереди няня везла маленького Уилла в коляске, позади на шаг шли мы с Полин, и еще на два шага от нас отставали Уилберт с Авераном. И вдруг на дороге раздался скрежет тормозов, затем испуганное ржание лошади, а затем лошадь понесла на нас!
Я застыла, как в кошмарном сне глядя на обезумевшее животное, в дополнение тянувшее за собой повозку, Полин закричала, но в то же мгновение ее схватил Уилберт и буквально отшвырнул в сторону. До сына он не успевал добраться…
И тут мимо меня хищно метнулась стремительная тень.
В следующую секунду с пути понесшей лошади отлетела няня Уилберта, затем коляска, самого заоравшего малыша одной рукой ухватил герцог Аверан, а вот второй мужчина схватил за уздцы потерявшее разум животное.
Миг жуткого противостояния словно врезался мне в память — мужчина, напряженный, но непоколебимый будто скала в бушующем океане, гляди прямо в глаза обезумевшей лошади, с губ которой лохмами слетает пена, и негромкое, но отчетливо услышанное всеми:
— Тихо.
Он произнес всего одно слово, но затих и маленький Уилл, переставший вырываться из захвата Аверана, и лошадь теперь лишь испуганно косила взглядом, но даже копытами перебирать перестала. А я внезапно поняла, что герцог только что спас не только Уилла и его няню, а еще по меньшей мере с десяток детей, потому как парк в это время был переполнен гуляющими мамашками с колясками, и по траектории движения лошади их было более чем предостаточно…
— О боже, — только и выдохнула я, восторженно глядя на того, кто без малейших колебаний рискнул собой ради спасения других. Кто спас малыша Уилла.
И удостоилась насмешливого взгляда Аверана.
Мое восхищение схлынуло в тот же миг, но вот все остальные… Это был поистине триумф герцога. Началось с того, что Полин, обогнав прихрамывающую нянюшку бросилась к герцогу практически на шею, со слезами благодаря его, после бережно забрала малыша, и едва не сползла на траву, но была поддержана сначала сильной герцогской рукой, а после подоспевшим супругом. Вторым, кто благодарил герцога причем даже на коленях, был возница, не справившийся с управлением, тот и шапку заламывал и рыдал. Он тоже был поднят сильной герцогской рукой, после чего сам герцог поспешил покинуть восторженное его поступком собрание, чем сильно удивил меня. Мне казалось, такой человек должен поистине наслаждаться моментом своего триумфа, но нет — Аверан явно чувствовал себя не лучшим образом, в окружении искренне благодарящих его людей, и вероятно он даже покинул бы нас, но тут Уиллберт нанес мне удар, произнеся:
— Лорд Аверан, не согласитесь ли вы позавтракать с нами?
Герцог уже уходил, но после этого развернулся и вернулся к нам. Будь оно все трижды проклято!
Домой мы возвращались преотвратным образом — впереди нянюшка прихрамывая толкала покореженную коляску, затем Полин и Уилберт, причем Уилберт нес сына на руках, а Полин, повиснув у него на руке, не отрывалась от малыша. Я не могла ее осуждать за это, она сейчас врядли была способна думать хоть о чем-то, кроме чудесным образом спасенного малыша. Но вся проблема в том, что позади них, шли мы с герцогом Авераном.
Я, демонстративно заложив руки за спину, тем самым выражая совершеннейший отказ воспользоваться его любезно предложенным для опоры локтем, и его светлость, поигрывая тростью. Ни я ни он не стремились к общению, а потому после обмена несколькими фразами на тему того, как же герцог был великолепен во время спасения моего племянника, мы шествовали далее совершенно молча. Я смотрела на пейзаж, куда смотрела его светлость мне было совершенно не интересно.
Когда мы подошли к дому, Полин вспомнила о существовании спасителя, развернулась, ухватила герцога под локоток и ввела его в дом. За ними последовал Уилберт с малышом, после нянюшка… мне абсолютно не хотелось заходить. Внезапно поймала себя на мысли, что предпочла бы погулять еще и желательно в одиночестве. Но выхода не было, и, смирившись с собственной участью, я перешагнула порог отчего дома.
— Элизабет! — поприветствовала меня возгласом маменька. — Это ужасно, ты не находишь?
— Полностью с вами согласна, матушка, — развязывая ленты утренней шляпки, ответила я.
И тут герцог Аверан подал голос:
— Мы говорили о том, что отсутствие ограждения между парком и проезжей частью опасно, — произнес он ледяным тоном.
— Ах, вы об этом? — притворно изумилась я.
— А ты о чем? — вопросила Полин.
Я невольно взглянула на герцога, герцог пристально смотрел на меня. Нет, все было пристойно и в рамках приличия, но мне казалось… вот правда казалось, что в этом взгляде был вызов. Что-то вроде «Посмеешь развить данную тему или нет?».
Естественно ответ — нет.
— Я… устала, — опустив глаза, солгала всем присутствующим, — надеюсь, вы меня извините.
И так же ни на кого не глядя, я поспешила в свою спальню.
С этого дня герцог Аверан стал частым, практически постоянным гостем в нашем доме!
Он поистине сдружился с Уилбертом, они несколько раз вместе ездили на охоту, малыш Уилли кидался к нему навстречу с радостным визгом, маменька млела, Полин боготворила, Нарин и Тунниа старательно пытались привлечь внимание, я отмалчивалась, вынужденная раз за разом пропускать семейные трапезы, потому как в присутствии его светлости аппетит пропадал напрочь.
А более всего неимоверно раздражало то, что ни разу, ни единым словом или жестом Аверан не продемонстрировал, истинные мотивы собственного поведения. Он был учтив, вежлив, уделял мне столько же внимания, сколько Нарин и Туннии, а может даже и меньше, и не стремился оказаться наедине со мной. Казалось ему и вовсе нет до меня никакого дела, и со временем я даже практически поверила.