Расплата Рида (ЛП)

– Я слышала, что ты сказал Джеку. Я не хотела подслушивать, но я ждала тебя, когда ты останешься один.

– И что?

– Мама сказала, его зовут Дэвис?

– И что?

– Есть ли шанс, что она пыталась заманить тебя забеременев, все эти годы назад? Может Алекс говорила правду?!

– Ты шутишь? Нет. Такого. Шанса. Ари узнала, что беременна в день, когда ты подошла к ней. Кстати, думаю, это было совпадение. Но вчера вечером я понял, что Алекс была той, кто меня подставил. Каким-то образом, она проникла в мою спортивную сумку, положила туда письмо в стиле «Дорогой Джон», и выключила мой телефон. Я могу только догадываться, что это она отправила сообщение Ари, чтобы встретиться с ней за обедом в тот день. Все это кажется таким глупым сейчас, что я не нашел Ари и не заставил ее поговорить со мной.

В любом случае, мне бы понравилось, что она была беременна. Это привело бы меня в восторг. Она, носящая моего ребенка, я ее так сильно любил.

– Почему ты не сказал мне о нем? О ней? О том, что происходит?

– Может, потому что я старался быть деликатным, потому что ты потеряла своего ребенка, и я хотел дать тебе время, чтобы исцелиться и примириться с этим.

– Значит, я совершила ошибку. Ты не можешь меня простить?

– Ошибка? Ты называешь то, что сделала, ошибкой? Я думаю, что это немного больше.

– Ты простил Джека, почему ты заставляешь меня упиваться горем?

– Ты совсем рехнулась, Сара? Я сомневаюсь, что ты упиваешься горем, когда продолжаешь оправдываться и оскорбляешь Ари в процессе. Что касается Джека, я бы не сказал, что полностью простил его. Его неправильное решение положило зияющую дыру в нашей дружбе, но он не обманул меня, чтобы пойти на греческий!

– Ты...

– НЕТ! Замолчи, просто заткнись. Я не могу разбираться с твоим дерьмом прямо сейчас. Ты спросила меня, можем ли мы поговорить, и я сказал «нет», но ты все еще здесь, так что я поставлю тебя перед фактом. У тебя был шанс уйти, но теперь ты будешь слушать то, что я скажу.

Я залпом допил остаток пива и потянулся за другой бутылкой. Затем проглотил половину в один рывок.

– Ты помнишь день, когда был драфт, четыре года назад? Ты не смогла пойти, но мама и Джек были со мной. Я разговаривал с возможными четырьмя командами, которые хотели меня взять, и понятия не имел, где я в итоге окажусь. Я погряз в прессе, во всех спортивных интервью, статьях журналов, моя фотография была на рекламном щите на Таймс-сквер. Я дефилировал по центру города, словно был номером один. Люди кричали и визжали из-за нас, как будто мы были знаменитостями. Это было не реально.

– В ту минуту, когда Джексонвилл назвал мое имя, и мама обняла меня, я все осознал. Когда я подошел к сцене и пожал руку судье с новой формой в моей руке, в моей голове мелькнуло двое людей, отец и Ари. Не мама, не ты, никто из моих тренеров или товарищей по команде, только папа и Ари. Я стал мультимиллионером в ту ночь. Мы праздновали с лучшим шампанским, что могли заказать. Ходили на вечеринки в городе, прежде чем на следующий день я сел на рейс в мой новый дом и к новой команде

– Боже мой, – голос Сары был надломлен.

– Да, теперь позволь мне рассказать другую историю о том же дне. С разбитым сердцем двадцатиоднолетняя Арианна сидела на диване перед телевизором. Она попросила своего лучшего друга​ Люка​ остаться с ней на весь день, просматривать отснятый материал о драфте. Она была примерно на семнадцатой неделе беременности, ей пришлось взять перерыв в колледже​, и переехать домой. Ее жизнь была в упадке, и она держалась за живот везде, где бы она ни была, чтобы защитить своего ребенка.

– И она смотрела на меня весь день, ходящего по Нью-Йорку с улыбкой на лице и на женщин, кричащих мне. Когда назвали мое имя, Ари смотрела на меня, обнимающего маму, ударяющего кулаками с Джеком, и идущего на сцену, чтобы начать новую жизнь. Она потеряла это. Ее сердце разбилось снова в то же время. Она смотрела на парня, которого очень любила, кто достиг своей мечты, и в это же время двигался дальше без нее после того, как обещал ей весь мир.

Она была в окружении Люка, Софи и ее бабушки, и была безутешна. Ее слезы промочили рубашку ее лучшего друга, и рыдания сотрясали ее тело. Впервые за некоторое время, она не держалась за живот, чтобы защитить ребенка, она была слишком раздавлена. Ее бабушка первая заметила кровь. У Ари шла кровь, и они обеспокоились, что у нее был поздний выкидыш. Она отказалась от каких-либо успокоительных в скорой помощи и держалась стоически. Она думала, что убила нашего ребенка. Слава Богу, все обошлось, но ее положили на постельный режим, а также давали мягкие антидепрессанты. Врач хотела показать ее психиатру, но Ари отказалась. Она поклялась всем, кто был в ее жизни, что ей станет лучше, и она будет лучшей матерью для нашего ребенка. Позже она рассказала Люку, что знала, что, когда мое имя будет объявлено, она никогда не увидит, как наша жизнь и сказочные мечты сбудутся, и Ари ненавидела себя за эту веру в нашу несбывшуюся жизнь. Она никогда не расспрашивала, где была моя предполагаемая подруга из-за идеи о свободных отношениях.

– Это сокрушительно.

– Ты думаешь, что это плохо? Позвольте мне закончить эту маленькую страшную сказку для тебя. Ари стало лучше. Она читала книги о воспитании и здоровой беременности. Она сделала все возможное, чтобы сохранить моего ребенка живым, после того, как почти потеряла его, что могло бы случиться, как она выяснила, из-за кровотечения и убило бы ее тоже. Но даже если она и заботилась о себе, она эмоционально закрылась. Никто не мог достучаться до нее. У ее бабушки случился инсульт, и она умоляла ее, найти меня и рассказать, но кроме драфта, последним воспоминанием Ари было то, как я уводил девушку в мою комнату, когда она пришла ко мне домой, чтобы рассказать мне о ребенке. Поэтому, когда мой сын родился, у него был только один родитель, указанный в свидетельстве о рождении, и это не я. Моя плоть и кровь по закону имеет только маму.

Я допил свое пиво и потянулся за другой бутылкой. Утром будет чертовски трудно бежать, но надеюсь, Ари пожалеет меня. Мы сидели, не говоря ни слова, но Сара тихо плакала. Когда она начала икать, я не смог этого больше выносить.

– Возвращайся в отель, Сара. Я отвезу маму после завтрака.

– Что теперь между нами?

– Прямо сейчас, нет никаких нас. Я дам тебе знать, если буду готов к разговору.

Я оставил ее на улице на крыльце и запер дом. Выключил фонарики и смотрел, как Сара обходит дом в темноте. Завелся двигатель маминого автомобиля на дороге, и я слышал, как она отъехала.

Джек смотрел телевизор в маленькой каморке, он посмотрел на меня и сел, когда я вошел.

– Я слышал ваш разговор.

– Это потому что ты любопытный или потому что я громкий?

– Я не знал, с кем ты разговариваешь, так что я открыл окно на секунду. Когда я понял, что это была Сара, я закрыл его. Но не раньше, чем выслушал рассказанною тобой историю. Это было еще более разрушительно слушать от тебя, чем от Люка.

– Да, наверное, потому что я так сильно ее люблю. Он может быть ее другом, но это другой сценарий, когда ты любишь ее, как я.

– Я это вижу. Так что же дальше?

– Надеюсь, что она будет в моей гидромассажной ванне завтра вечером, когда все вы олухи уйдете, и скажете ей, как я сожалею. Затем я перейду к следующему этапу моего плана.

– Должен это услышать. Он должен быть суперхорош.

Я улыбнулся ему, и рассказал все этапы в «Операции Мэттьюз».

Глава 22

Ари

У нас был насыщенный и эмоциональный день. Мне было тяжело сидеть с Ридом, когда он пересказывал историю моего нервного срыва, но он хотел, чтобы его мама знала степень ущерба, чему способствовала Сара. Когда мы пошли на пробежку, это помогло снять некоторую напряженность, но он все еще был на взводе. Люк решил остаться и пойти на пляж, но Джек уехал прежде, чем мы пошли на завтрак.