За стеной

– Красота, – выдохнул Тим, с шумом опуская два тяжелых чемодана на пол в коридоре своей новой квартиры. Его лицо озарилось счастливой улыбкой, будто он снова стал маленьким и, проснувшись первого января, увидел под ёлкой множество подарков в блестящей обёрточной бумаге. Невольно открыв рот, он осматривался в маленькой двухкомнатной квартирке с пузырящимися отслаивающимися обоями на кривых стенах и грязным скрипучим полом, покрашенным когда-то в светло-коричневый цвет. Здесь побрезговали бы марать руки даже энтузиасты из “Школы ремонта”, но Тима обстановка не огорчала. Главное, что теперь у него есть собственное жильё.

Не то чтобы Тиму плохо жилось в родительском доме, но после того, как он окончил медицинский институт и нашел работу, отец с матерью резко взяли его в оборот. Мать прямо сказала, что если, он собирается продолжать жить в их доме, то должен отдавать половину своей зарплаты и выполнять кое-какую работу по хозяйству.

– Я не потерплю нахлебников в своем доме, – говорила она. Отец лишь виновато пожимал плечами, стоя за её спиной. Сделал все, что мог, – читалось в его взгляде. Наверняка, изначально мать требовала, чтобы Тим отдавал им все свои деньги. В последнее время можно было частенько услышать, как она говорит – сына я воспитала, теперь можно пожить и для себя.

Прогнувшись под таким напором, он согласился на все её условия, и только через несколько месяцев понял, что снимать комнату или даже квартиру, было бы гораздо выгодней, как для толщины кошелька, так и для его нервной системы, которой за год проживания на новых условиях пришлось ой как не сладко.

Со слезами на глазах Тим ежемесячно отдавал матери половину кровью и потом заработанных денег, не говоря о том, что она повесила на него практически всю работу по дому, за исключением готовки, стирки и глажки, потому что попросту не верила в то, что он способен справиться с этим. Ну, хоть и на этом спасибо.

Когда, он уже был готов все бросить и улететь из под родительского крыла (хотя уместней будет сказать – вырваться из когтей) в поисках съемной комнаты, пришла (как в итоге оказалось) благая весть – умерла его прабабка по линии отца. Тим виделся с ней всего раз или два и то в далеком детстве. Когда родители ездили её навещать, сына с собой не брали, а сам он не напрашивался. Поэтому, Тим не испытал сожаления или печали, узнав о её смерти. Для него она была практически посторонним человеком, как и он для неё. Оттого казался весьма странным тот факт, что квартирку она завещала именно Тиму, а не любимому внуку.

Мать закатила безобразный скандал. У неё уже были виды на эту жилплощадь, не просто же так она несколько раз в месяц моталась в другой конец города, проверить, не окочурилась ли ещё по её мнению уже порядком пожившая на этом свете родственница. А когда она узнала, что её “дополнительный источник дохода” собрался съезжать, то вовсе заперлась в ванне, рыдая от алчности, и изредка что-то нечленораздельно выкрикивая в адрес непутёвого сына. Тиму вся эта ситуация, конечно же, была неприятна, но никакие угрозы не смогли выбить из его головы мысли о переезде.

Позже отец тет-а-тет признался сыну, что специально попросил бабку оставить квартиру правнуку.

– Я считаю, что ты должен жить своей жизнью, не опираясь на хребты родителей, – сказал он. – Только не говори об этом матери, а то мне придется покупать раба, что бы он пробовал всю мою еду на наличие в ней яда.

Пройдя в маленькую комнату, Тим плюхнулся на узкую кровать с толстым пропахшим старостью и лекарствами матрасом. Ржавые пружины пронзительно взвизгнули под его весом. Кроме кровати в комнатке расположились квадратный стол с колченогим стулом и комод, у которого отсутствовал нижний ящик. На стенах висело несколько картин с изображениями незнакомых Тиму людей. Вероятно, это были его давно почившие родственники.

Тим закрыл глаза, с наслаждением представляя, как он будет потихоньку обустраивать свою берлогу, и уснул. Он спал безмятежным сном младенца на той самой кровати, в которой две недели назад душной июльской ночью от обширного инфаркта скончалась его прабабка.

Тим проснулся от сильного желания почесать щеку. Будто кто-то водил по нежной коже тонким кончиком пера. Тим лениво потянулся рукой к щеке, и услышал недовольное жужжание. Распахнув глаза, он увидел, как к пыльной люстре взмывает жирная муха с блестящим темно-зеленым брюхом. Спросонья Тим не сразу сообразил, где находится, и пока он тупо пялился на покрытый коричневыми разводами потолок, через форточку по-хозяйски влетела ещё одна муха и присоединилась к хаотичному воздушному танцу подруги. Повернув голову, Тим натолкнулся на колючие взгляды своих родственничков, в масляных глазах которых, читалось неодобрение его присутствия в их узком семейном кругу.

– Первым делом сниму все эти портреты, – поежившись, пробормотал Тим.

За мутным окном солнце уже начало заваливаться за крыши многоэтажек. Тим проспал почти весь день, и теперь подозревал, что всю ночь будет маяться без сна. Один. В темной и пока что незнакомой квартире. Однако, ближе к полуночи, заканчивая длинный список вещей, которые нужно приобрести в ближайшем будущем, он с удивлением осознал, что его глаза начинают слипаться. Выключив свет, Тим прямо в одежде лёг на нерастеленную постель. Ему было брезгливо касаться голой кожей чужих простыней. К тому же он не был уверен, что кто-нибудь озаботился поменять постельное бельё после отъезда прабабки в морг.

Тим уже начал погружаться в омут своего подсознания, когда какой-то звук резко выдернул его в реальность. Он распахнул глаза и замер, прислушиваясь. Показалось? Он зевнул и попытался расслабиться, насколько это вообще возможно в первую ночь на новом месте.

В стену на уровне его головы постучали. Тим подскочил на кровати. Он никогда бы не подумал, что можно так сильно испугаться пары глухих ударов, прозвучавших в тишине. Сейчас же он смотрел на стену затравленным взглядом, будто увидел там смертельно опасного паука.

Около десяти минут Тим простоял на холодном полу, сотрясаясь от нервной дрожи. Стук больше не повторялся. Тим с тоской вспомнил свою уютную комнату, но потом перед ним всплыл образ лица матери искаженного гневом.

– Какого черта, – подумал Тим, злясь на себя из-за всплеска необоснованного страха.

Вскоре он уже крепко спал, раскинувшись на кровати, а за стеной кто-то тихонько шептал его имя и улыбался в темноте.

– Испугался, как ребёнок, наслушавшийся перед сном страшных сказок, – корил сам себя Тим, сидя на корточках, и пытаясь оттереть грязно-белую субстанцию с ножек кухонного стола. Большинство вещей в этой квартире годами не виделись с щеткой и моющими средствами.

Тим не мог понять причины своей ночной паники. Соседи случайно стукнули чем-то по стене. Обычное дело.

– Во всем виновато нервное напряжение, – решил Тим. У него сейчас была не самая светлая полоса в жизни: низкооплачиваемая работа, ссора с родителями, отсутствие девушки, да и переезд – тоже стресс. Тим даже не подозревал, что на каком-то бессознательном уровне так сильно переживает из-за всего этого.

С самого утра Тим взялся за уборку. Ему пришлось сходить в магазин за резиновыми перчатками, потому что вид раковины с унитазом и тумбочек с застывшими тёмными подтёками на дверцах заставили его задуматься о своём здоровье. Тиму казалось, что вся квартира буквально кишит болезнетворными микробами, клопами и прочими паразитами.

Тим взял две недели отпуска на работе, чтобы побыстрее придать квартире жилой вид, но проведя весь день со шваброй в руках, и оценив результаты своей деятельности он начал шибко сомневаться в том, что успеет облагородить своё гнездышко за это время.

Днём Тим сделал несколько звонков и договорился о проведении в квартиру интернета. Будучи, современным человеком, он не мог представить себе жизнь без круглосуточного доступа в сеть.