Страница 18 из 91
- Мой король покровительствовал вам всю вашу жизнь! – гнул свою линию граф. – Надеюсь, вы помните, что именно он уговорил королеву Марию, вашу сестру и свою покойную супругу, освободить вас из Тауэра…
Вот это да! Выходило, Филипп II уже был королем Англии, и, сдается мне, ему понравилось.
- Дорогой граф, – сладко улыбнулась послу, и секундой позже мужчина подвинулся ближе, словно я собиралась нашептать ему на ушко военные тайны.
Затем еще ближе, чуть было не уткнувшись носом в квадратный вырез моего платья. Я пожалела, что прозрачная вставка из тонкой материи, начинавшаяся от ворота и собиравшаяся на зеленую ленту у шеи, слишком уж прозрачная. Или граф уполномочен донести королю о наличии или отсутствии груди у королевы Англии?
- Сейчас не лучшее время для разговора о таких серьезных вещах! – заявила ему. - Я только что встала с постели после болезни, и у меня совершенно нет желания думать о государственных делах. Давайте же веселиться!
И кокетливо захлопала ресницами. Пусть считает, что английская королева – дура! Правда, веселиться, как предлагала графу, у меня не получалось, хотя заигравшая мелодия к тому располагала – будоражила кровь и вызвала улыбку, тянула размяться и стряхнуть оцепенение, возникшее из-за долгого сидения за столом.
Тут я заметила направлявшегося ко мне лорда Дадли. Его мне только не хватало для полного счастья!
- Играют вольту, моя королева! – произнес он, улыбаясь, и опустился передо мной на колено. Протянул руку: – Позвольте! – Затем добавил негромко: – Наш танец, Елизавета.
Вольта! Но…
- Не надо, Роберт, – покачала головой и тут же увидела, как вспыхнули недоверием темные глаза. Кажется, он ожидал чего угодно, только не отказа.
- Прошу вас!
- Не сегодня. В другой раз, лорд Дадли!
По столам, отравляя атмосферу обеденного зала, побежал злорадный шепоток. Мне стало жаль фаворита прежней королевы, но я понятия не имела, как танцуют эту проклятую вольту!
- Неужели лорду Дадли наконец-таки указали на его место? – картинно удивился граф Ферия и с преувеличенным интересом уставился на Роджера Эшама. В глазах испанца все же промелькнул огонек недоумения. На романтического красавца, способного разбить сердце молодой королевы, учитель из Хэтфилда явно не тянул.
Я промолчала. Кажется, при дворе решили, что королева сменила красавчика конюшего на своего бывшего учителя. Интересный получается расклад! Удобный для меня – щекотливый для Роджера. К тому же, я видела обручальное кольцо у него на пальце.
Что скажет его жена?
Поговорить с Роджером Эшамом мне так и не удалось, потому что сразу после того, как меня покинул испанский посол, еще двое рискнули пригласить королеву на танец. Одним из них был настойчивый граф Арундел, который даже особо и не расстроился из-за отказа, а второй - светловолосый мужчина лет тридцати в бордовом камзоле и смешных штанах, к виду которых, впрочем, я уже стала привыкать.
- Уильям Пиккеринг, – Роджер поспешил на помощь. – Очень достойный и обходительный молодой человек из хорошей семьи.
Я с интересом взглянула на того, кто заслужил букет комплиментов от Эшама, ведь мой личный секретарь так просто ими не разбрасывался. Уильям Пиккеринг оказался более чем хорош собой - голливудский блондин с серыми глазами, обаятельной улыбкой и пробивающейся рыжеватой щетиной. Несмотря на возраст, в его облике до сих пор присутствовало что-то неуловимо мальчишеское. Может, все из-за улыбки – искренней и открытой. К сожалению, пришлось отказать и ему. Потому что… Мне срочно надо подыскивать учителя танцев!
Затем я сидела и смотрела, как веселится придворный люд. Но настроение испортилось, когда среди танцующих я увидела Роберта, кружащего одну из моих фрейлин. Ну что же, недолго он скучал в одиночестве! Встала и, посетовав на усталость, отправилась в свои покои. Роджер, который так и не притронулся к еде, поспешил за мной, да и фрейлины не заставили себя ждать.
В покоях я взялась за документы, подготовленные Уильямом Сесилом, подозреваю, с одобрения Тайного Совета. Министры вдумчиво и основательно выбирали себе короля, а мне – мужа, так что бумаг собралось много. К каждому претенденту прилагалась краткая характеристика, написанная каллиграфическим почерком. Рядом – другими чернилами с трудом различимыми каракулями – шли заметки, сделанные, подозреваю, рукой государственного секретаря, потому что после каждой надписи стояла буква «W» (прим. Уильям – William). К тому же, к записям прилагалось несколько портретов, с которых на меня сурово глядели неулыбчивые мужчины, словно недовольные тем, что их рассматривает королева Англии.
Роджера я усадила читать письмо Палаты общин, попросив придумать, как бы им ответить так, чтобы ничего не ответить. То есть послать подальше, но культурно. Фрейлины расположились вышивать, при этом негромко сплетничали. Иногда до меня доносился приглушенный смех. Кэти отправилась распорядиться, чтобы нам с Эшамом подали обед в личные покои. В окружении этих полузнакомых людей я странным образом чувствовала себя вполне уютно, по-домашнему.
Осталось только прояснить один тревожащий меня вопрос. В лоб спросила Роджера, как поживает его жена. Затем добавила, что хотела бы видеть ее при дворе. Сделаю одной из фрейлин, чтобы не болтали лишнего! Оказалось, Маргарет Эшам находилась в семейном поместье Салсбери, что в Эссексе, и приехать в Лондон никак не могла, потому что находилась на последних месяцах беременности. Роджер мило покраснел, когда признался в том, что их ждет пополнение семейства. Путешествие длинное и тяжелое, и он не хотел рисковать здоровьем жены и ребенка.