Страница 5 из 11
Весна закончила сезон «закрытого моря» (в течение которого здесь запрещена навигация судам из других стран), а среди торговых судов из Испании, Карфагена и Византии пришвартовался первый огромный супертанкер из Александрии. На них – драгоценный груз египетской пшеницы, которая удерживает Рим от голода. Это зерно должно быть распределено по всему городу, и это еще один шанс для человека с телегой заработать несколько дополнительных монет.
Ночной час VIII (02:00–03:00)
Пекарь начинает работу
После обмена грузами и подъема на две трети пути вверх по холму Авен-тин возница сворачивает в сторону. Это далеко от обычной шумной римской дороги, потому что это служебная дорога, ведущая к задней части помещений Михратия, пекаря. В отличие от средней римской боковой улицы, эта вымощена плоскими плитами из травертинового камня и, кроме того, достаточно широка, чтобы разместить телегу без труда. Переулок освещен: пара факелов установлены с каждой стороны широких ворот пекарни. Перед воротами во двор стоит нетерпеливый раб, который слегка дрожит в тунике, слишком тонкой для холодного ночного воздуха.
«Вы опаздываете», – обвиняет он возницу, когда тот подъезжает. Возница отвечает грубоватым описанием своих ночных мучений, но тем не менее извиняется и помогает рабу выгрузить мешки с зерном из телеги. Существует очень строгая иерархия для мешков с зерном – вы не можете просто сложить какой-либо мешок где-нибудь. Мешки из его телеги занимают почетное место во дворе пекаря, поскольку они содержат александрийское зерно, импортированное из Египта.
Всем известно, что египетское зерно дает самую чистую, самую белую и, самое главное с точки зрения пекаря, самую дорогую муку, из которой выпекают самый дорогой хлеб. Поэтому эти мешки аккуратно поднимают на стойки, на которых будут держать их в стороне от влажности и грызунов. На другом конце хранилища находятся подержанные мешки, небрежно уложенные вдоль задней стены под импровизированным укрытием. Дешевое сицилийское зерно в этих мешках сильно фальсифицируется отрубями и ячменем и будет использовано для изготовления panis sordidus – самого дешевого и грубого хлеба, который может предложить пекарня.
Как и большинство пекарей на Авентине, Михратий очень хорошо справляется с римским кукурузным печеньем. Полвека назад поэт Ювенал заметил, что римский плебс подкуплен двумя вещами – это хлеб и зрелища. Однако это не совсем точно. Римляне «подкуплены» рационом пшеницы, которая раздается на верхнем ярусе бывшего рынка, построенного императором Траяном. Однако в наши дни никто не печет хлеб дома, не в последнюю очередь потому, что тот, кто разожжет огонь в легковоспламеняющихся жилых домах Рима, скорее всего, будет линчеван возмущенными соседями. Вместо этого бедные сдают зерно в хлебопекарни, такие как пекарня Михратия, где его превращают в хлеб за небольшую плату.
Зерновой рацион рассчитан примерно на два хлеба в день на семью, у пекаря таких клиентов более ста, и неудивительно, что пекарня – это почти круглосуточное дело. Неудивительно также, что благодаря доходной профессии Михратий, прибывший в Рим как мальчик-раб из Каппадокии (откуда исходят все лучшие пекари), теперь является свободным и состоятельным человеком.
Власти склонны уделять больше внимания миру и спокойствию, чем финансовому благополучию пекарей, поэтому цена на хлеб строго регулируется.
Выпечка – хорошее дело. Гильдия пекарей (членство обязательно) не только уважаема среди купеческих классов Рима: пекари даже имеют собственного представителя в Сенате. Основная забота сенатора и римских пекарей в целом заключается в том, чтобы постоянно ходатайствовать перед императором об увеличении цены на хлеб. Хлеб является основным продуктом питания бедных, и они начинают сильно волноваться, если он становится недоступен. Следовательно, власти склонны уделять больше внимания миру и спокойствию, чем финансовому благополучию пекарей, поэтому цена на хлеб строго регулируется.
Сегодня, так же как и каждый день в течение последних двадцати лет, Михратий встал в полночь, и теперь, вымытый и выбритый, он высунулся во двор, чтобы тоже отругать возницу за опоздание. Пока он во дворе, Михратий рассеянно поднимает ореховый прут и ударяет по бокам осла с завязанными глазами, который терпеливо ходит вокруг мельницы, находящейся в самом центре двора.
Осел не изменяет свою скорость ни на йоту. Он провел большую часть своей жалкой жизни привязанным к мельнице. Испытания и ошибки научили его оптимальным темпам для измельчения основной доли зерна при наименьших усилиях, и никакое побуждение пекаря или его персонала не изменит этого.
Помпейская пекарня в (почти) рабочем состоянии
Сама мельница представляет собой толстый конус, который, вместо того чтобы сужаться, снова расширяется почти до первоначальной ширины. Конус полый и содержит другой, чуть более тонкий конус внутри. Зерно высыпается в расклешенную вершину и измельчается на своем пути вниз, когда внешний конус поворачивается ослом. Смесь муки и измельченной шелухи накапливается в глубокой канавке на дне, которую рабы регулярно выкапывают.
История осла
На следующий день с утра ставят меня к самому большому на вид жернову и гонят с завязанными глазами по дну кривой, извилистой борозды, чтобы, описывая бесконечное количество раз один и тот же круг, я не сбивался с проторенного пути…
Не совсем еще забыв свою хитрость и благоразумие, я притворился непонятливым к своей новой задаче; хотя в бытность свою человеком я видывал не раз, как приводятся в движение подобные машины, однако прикинулся, будто остолбенел, ничего не зная и не понимая: я рассчитывал, что меня признают совершенно неспособным и бесполезным к такого рода занятиям и отошлют на какую-нибудь более легкую работу или просто оставят в покое и будут кормить.
Но напрасно я выдумал эту зловредную хитрость. Так как глаза у меня были завязаны, то я не подозревал, что окружен был целой толпой, вооруженной палками, и вдруг по данному знаку со страшным криком все стали наносить мне удары, и до того был я перепуган их воплем, что, отбросив все рассуждения, налег что было мочи на лямку, сплетенную из альфы, и пустился со всех ног по кругу. Такая внезапная перемена образа мыслей вызвала общий хохот у присутствующих.
Теоретически испечь хлеб может любой. Это, в конце концов, в основном мука и вода. Но на практике производство хорошего хлеба дьявольски сложно, и даже на Авентине существует огромный диапазон качества пекарен. Вот почему прежде чем каждый хлеб попадет в духовку, Михратий печатает его своей личной печатью – никто не сможет пропустить некачественный хлеб под его именем. Одна из причин, по которой домашний хлеб не может конкурировать с профессиональным продуктом, заключается в том, что он не будет расти. Никто еще не знает, почему растет хлеб, потому что дрожжи не будут выделены как причина еще 1800 лет.
Михратий знает, что он должен оставить на некоторое время большой шмат теста из каждой партии после того, как он был замешан. Это тесто – закваска. Хлеб без этой закваски получится пресный и после выпекания превратится в плоскую, тяжелую и непривлекательную лепешку. Но если поместить закваску в теплую воду с медом, то через час она вспенится и станет основой для выпечки на следующий день.
Само собой разумеется, что каждый пекарь постоянно экспериментирует с закваской, иногда освежает ее с помощью сусла, снятого с виноградного сока на ранних стадиях брожения. От закваски зависит качество буханки, и помогите небеса слуге, которого поймают при попытке стащить эту драгоценность для конкурентов.