Дикая кошка

— И что думаешь, зачем ему это? — спросила я у задумавшегося парня.

— Если у него все есть, то его цель уложить тебя в постель, — последовал ответ довольно спокойным тоном, — я бы сам выбрал такую линию поведения.

— Значит его уже сейчас ждет облом, — прошипела я и, попрощавшись с другом, отключилась.

Не о чем было говорить. Пока. Вот когда прилетят, мы оторвемся по-полной.

Некоторое время я сидела на месте и с некой грустью смотрела на старенький свайдер, единственное, что я имею. Моего в этом доме нет. А значит и повода задерживаться здесь нет.

Осталось всего ничего. Четыре дня. Я обязана продержаться и вернуться в академию, иначе каждый день буду жалеть об этом.

Вздохнув, в который раз за утро, я поднялась, спрятала предварительно спрятанный аппарат для связи и покинула сие гостеприимное помещение. Здесь я действительно чувствовала себя в безопасности. Но как бы не хотелось просидеть здесь, я все же вышла и переодевшись в постиранный днем ранее костюм, я пошла искать супруга. Мне нужно выяснить один немаловажный вопрос.

Но искать долго не пришлось. Как только я сбежала с лестницы, он встретил меня внизу и, сцапав мою, уже здоровую правую руку, повел в кухню. Там был готов завтрак на две персоны.

— Это ты готовил? — невольно спросила я. Почему-то показалось, что он решил сделать мне приятное.

— Увы, это умеет делать только Залинна, — он театрально вздохнул, — но у меня прекрасно получается это все поглощать.

— Это я тоже умею, — не смогла не согласиться. А еще я отметила, что с флиртом у него все в порядке и получается. То есть еще день другой, и рентианец добьется своего.

Чтобы избавиться от наваждения, я тряхнула головой и аккуратно высвободив ладонь, села на свободное место. Муж немедля занял противоположный стул и придвинул ко мне чашку с ароматным чаем.

Я хотела спросить его про учебу, но он жестом остановил меня и, показав на тарелку с омлетом с зеленью, велел есть. Захотелось воспротивиться прямому приказу, но я этого делать не стала и, подавив раздражение, принялась за еду.

Но как только в тарелке не осталось ничего, я допила свой горячий напиток и положив локти на стол, в упор посмотрела на мужчину.

— Я хочу вернуться в академию и закончить обучение? — ровно произнесла я, хотя, в душе кипела злость от одной только мысли, что мне приходится просить разрешения за то, чего добивалась с таким трудом.

— Исключено, — тут же отрезал он.

Будто ножом прошелся по мне.

— Почему? — скрывать то, что я в ярости, смысла не было.

— Ты женщина, — последовал лаконичный ответ.

— И что? — все еще сдерживая себя, уточнила.

— Женщины нашей расы не имеют прав.

— Кто-то вчера предлагал мир, — зло усмехнулась я, — а сам лишаешь меня мечты.

— Кроме обучения ты получишь все, — произнес он более низким голосом, — все, что только можешь захотеть.

— Я ничего не хочу, — воскликнула не выдержавшая в конец, я.

— Все хотят, — он поднялся на ноги, и я последовала его примеру, — я богат настолько, что могу купить тебе целую планету.

— Ты считаешь, что я нищая? — я расхохоталась, — поверь, может планету купить не смогу, но жизнь безбедную, запросто.

А пока он переваривал новую информацию, я покинула его. Вот и выяснила, что правду говорил мне Кеарз.

«Нельзя верить тому, кому выгодно быть с тобой» — невольно вспомнила фразу, которую частенько повторял наш покровитель. Может ему и было выгодно наше пребывание рядом с ним, но он нас учил быть сильными и не подавлял. Благодаря его связям я поступила в академию и благодаря ему же, меня туда восстановили. Больше некому.

Внутри кипела энергия, которая требовала активных действий. И я не придумала ничего лучше, как крушить спортзал супруга. Уверена, он это восстановит быстро. Все же деньги имеет. Сам сказал. А значит ему труда не составит.

С такими мыслями я алчно осмотрелась на предмет, что сломать первым и решила, что зеркало здесь явно лишнее. Зачем оно ему? Любоваться собой? Так он это может сделать и в ванной. Синенькая гантелия килограмма на три мне очень понравилась. А звон, в результате столкновения двух не совместимых вещей, вообще стал музыкой. И тот факт, что на звон прибежал супруг, меня вовсе не расстроил, наоборот, обрадовалась, что полюбуется разгромом.

Вот только у него было свое мнение на все это. И он, недолго думая, схватил меня поперек туловища и, прижав к себе, вытащил из помещения, где я еще не закончила с изменением декора. А пока сердито пыталась вырваться, меня принесли в кабинет и усадили на собственное кресло.

— Что происходит? — почему-то руки мои он все еще держал в своих, при этом сидел на корточках. То есть я сейчас смотрела на него сверху вниз.

— А ты не знаешь? — зло спросила я, не желая вдаваться в подробности.

— Я мысли читать не могу, — медленно произнес он, осторожно поглаживая внутреннюю часть ладони. Эта незамысловатая ласка, по идее должна была меня успокоить, но ничего, кроме раздражения не вызвало.

— Жаль, так как говорить с тобой я не намерена, — обуздать гнев не получилось и я, вырвав руки из его мягкого захвата, попыталась покинуть источник моего негодования.

Но с таким же успехом можно было вскрыть сейф голыми руками. Ничего не получилось. Более того, кошак вскочил на ноги и поймал меня.

— Что тебя так рассердило? — снова спросил супруг, прижав меня собой к стене. Судя по интонациям, он действительно не понимал. Или же прекрасно притворялся.

Откровенничать с ним желания не было никакого, поэтому я придумала самую правдоподобную ложь.

— У меня начались женские дни.

— И это все? — в этот раз он абсолютно искренне удивился. — Только из-за какого-то кровотечения ты решила все крушить?

— Понимаешь, — лгала я вдохновенно, — меня бесконечно расстраивает то, что не смогу до конца этих дней быть с тобой.

— Твое рвение радует, — шепнул муж и вдруг подался вперед, намереваясь поцеловать.

Так же внезапно как он, я оттолкнула его и он отпустил. Может от неожиданности, а может, просто так хотел. Но свободу получила я быстро. И встав напротив, положила руки на бока и грозно посмотрела на него. Раскаяния в чуть раскосых глазах не было.

— Ты же знаешь, что у женщин есть некоторые ограничения, — почувствовала себя наставницей, которая объясняет маленькому ребенку элементарные вещи.

— Знаю, — он улыбнулся шире, — но, ты лжешь.

— Вот как? — я даже бровью не повела. — Откуда такая уверенность?

— Видишь ли, дорогая, — он явно веселился, — у рентианок таких дней не бывает.

— В первый момент я растерялась, так как у самой их тоже никогда не было, но, потом вспомнила, что наполовину я человек. И о моих возможностях до конца он не знает.

— Возможно, — проворковала я, едва подавив желание выцарапать эти глаза, — но у человеческих женщин это в порядке вещей, и я, как дочь своей матери, унаследовала от нее эту способность.

Кто-нибудь, дайте мне награду. Я за всю жизнь столько не врала, сколько за эти несколько дней.

Самодовольная улыбка медленно сползла с красивого лица. Похоже до него дошло, что я могу и правду говорить, так как аргументы железобетонные. Он вдруг взъерошил волосы и отвернулся, но потом, его видимо осенило, и он обернулся.

— Хочешь пойти куда-то?

— Нет, — гордо ответила, так как помнила вчерашние его слова, — ты же сам говорил, что я никому не нужна, зачем все это?

Наверное не стоило это говорить, потому что мужчина вдруг выпрямился. Исчезло дружелюбие и он, не произнося ничего, вышел.

А я, постояв несколько секунд на месте, вздохнула и пошла в библиотеку. Вчерашняя книга обнаружилась там.

Прислушавшись на наличие звуков, я устроилась в кресле и, найдя нужную страницу, продолжила чтение. Все, нужно ограничить общение с ним до минимума, или вообще, сидеть в комнате и не высовываться. Но, как трудно это сделать, когда характер требует действий. Я не могла противиться своей природе. Но все же, вздохнув пару раз, углубилась в чтение.