Армада

«Кейос террейн» также приобрела самые современные игровые движки, которые затем модифицировала в соответствии со своими потребностями. В «Терре фирме» использовался код и особенности из нескольких симуляторов боевых действий – таких, как «Battlefield», «Call of Duty» и «Modern Warfare». «Армада», с другой стороны, была создана на основе сильно измененного движка игры Star Citizen, лицензию на который «Кейос террейн» приобрела у «Робертс спейс индастриз» за неизвестную сумму.

Стратегия создания подобных «франкенштейнов» оказалась невероятно успешной. «Терра фирма» и «Армада» стали одними из самых популярных сетевых игр во всем мире, и не зря. Упрощенный, аркадный стиль игры позволял легко ее освоить и делал ее более привлекательной для обычных людей. Кроме того, обе игры выглядели потрясающе и были доступны на всех игровых платформах, включая смартфоны и планшеты. И, самое главное, цена этих игр, в отличие от других глобальных сетевых игр, не была завышена. Разумеется, «Кейос террейн» брала плату за подписку и на «Терру фирму», и на «Армаду», но как только ты достигал звания офицера в любой из игр, подписка становилась для тебя бесплатной. Кроме того, компания не доила геймеров с помощью микроплатежей.

Я закрыл окно и уставился на рабочий стол, собираясь с мыслями. До сегодняшнего дня мне не приходило в голову связывать сюжет о вторжении пришельцев в играх «Кейос террейн» с теорией заговора из дневника моего отца. Историй о нападении инопланетян сотни – фильмы, телесериалы, книги и видеоигры на эту тему выходят каждый год, и «Армада» – всего лишь одна из них. Кроме того, она вышла всего несколько лет назад, как она может быть связана с тем, что мой отец написал в дневнике десятки лет назад? С другой стороны, если правительство действительно хотело бы обучить граждан управлять боевыми беспилотниками, то идеальным средством для этого были бы именно такие игры, как «Армада» и «Терра фирма»…

Через несколько минут снова прозвучал звуковой эффект из «Звездного пути», и в магазин вошла компания учеников из местной школы. Я запихал свой новый шлем и систему управления под прилавок, чтобы их не заметили эти несовершеннолетние хулиганы, и произнес стандартное приветствие, призвав на помощь весь свой энтузиазм:

– Добро пожаловать на «Звездную базу», где игра никогда не заканчивается. Чем могу помочь, юные джентльмены?

4

Когда я вернулся домой, мамина машина уже стояла у дверей. Это был приятный сюрприз – в прошлом году, например, она так много работала сверхурочно, что часто возвращалась, когда я уже спал. И все же ее появление тревожило: она всегда чувствовала, если меня что-то беспокоило. В детстве я был уверен, что мама – мутант-телепат и способна читать мои мысли, особенно бредовые.

Мама лежала в гостиной на диване (Маффит свернулся клубочком у нее в ногах) и смотрела новую серию одного из своих любимых сериалов «Доктор Кто». Ни она, ни Маффит не заметили, как я вошел, и у меня была возможность понаблюдать за ними обоими.

Моя мать, Памела Лайтман (в девичестве Крэндэлл), была одной из самых крутых и стойких женщин на свете и очень напоминала мне Сару Коннор и Эллен Рипли. Если у нее и случались проблемы, то она решала их довольно быстро, потому что принадлежала к категории тех матерей-одиночек, которые, вооружившись мощной пушкой, легко отстреливали киборгов-убийц. Кроме того, мама была невероятной красавицей. Конечно, все так говорят о своих матерях, но в моем случае это было правдой. Мало кто из парней знает, что это за Эдиповы муки – жить в одном доме с безумно сексуальной, вечно одинокой мамой. Я видел, как у мужчин едет крыша от одного взгляда на нее, и от этого во мне возникало отвращение к существам одного со мной пола – как будто без этого у меня не хватало психологических проблем.

Растить сына в одиночку ей было очень тяжело. Родители ей совсем не помогали: отец рано умер от рака, а религиозная мать отреклась от нее за то, что она забеременела еще в школе, да еще и вышла замуж за никчемного геймера, который ее «обесчестил». Мама говорила, что ее мать один раз попыталась с ней помириться – через несколько месяцев после гибели отца, но совершила ошибку, сказав ей, что нет худа без добра и теперь она сможет найти себе респектабельного мужа, человека с карьерой.

После этого мама сама отреклась от нее.

Я боялся, что тяжелее всего для мамы была необходимость каждый день видеть меня. Я выглядел в точности как мой отец, и пока что это сходство только увеличивалось. Теперь я приближался к тому возрасту, в котором он погиб, и я пытался не думать о том, какой это ужас для матери – каждое утро видеть, что ей улыбается двойник покойного мужа. Я даже подозревал, что именно поэтому в последние годы она столько времени проводит на работе.

Мама никогда не играла роль одинокой вдовы – она постоянно ходила на танцы с подругами, и порой у нее были мужчины, но она всегда разрывала отношения раньше, чем те успевали перерасти во что-то серьезное. Я никогда не спрашивал у нее, почему она так делает. Причина была очевидной – она все еще любила моего отца, или, по крайней мере, его образ.

Когда я был моложе, то испытывал некое извращенное удовлетворение от мысли, что она так по нему скучает, ведь это доказывало, что мои родители действительно любили друг друга. Теперь, немного повзрослев, я начал беспокоиться о том, что она останется в этом доме совсем одна, когда я закончу школу и уеду.

– Привет, мам, – сказал я негромко, чтобы не напугать ее.

– О, привет, милый! – Она приглушила звук в телевизоре и села. – Я не слышала, как ты вошел.

Мама указала на свою правую щеку, которую я послушно поцеловал, затем взъерошила мне волосы и похлопала по дивану рядом с собой.

Я сел рядом и взял Маффита на руки.

– Как прошел день, малыш?

– Неплохо, – ответил я и пожал плечами, чтобы ложь выглядела убедительнее. – А у тебя?

– Нормально, – ответила она, подражая моему голосу, и тоже пожала плечами, пародируя меня.

– Это хорошо, – отозвался я, хотя и подозревал, что она тоже сочиняет. На работе она заботилась о раковых больных, многие из которых уже находились на терминальной стадии. Я не понимал, как на такой работе вообще могут быть хорошие дни.

– Ты сегодня рано. Похоже на рождественское чудо.

Мама рассмеялась нашей старой шутке – у нас в семье все более-менее необычные события назывались рождественским чудом.

– Решила взять отгул. – Она спустила ноги с дивана на пол и повернулась ко мне. – Есть хочешь? Лично я не отказалась бы от французского тоста с корицей. – Она встала. – А ты? Хочешь позавтракать со мной вместо ужина?

Вопрос заставил меня насторожиться. Обычно мама предлагала мне завтрак вместо ужина лишь в тех случаях, когда хотела серьезно поговорить.

– Спасибо, я съел пиццу на работе, – ответил я, осторожно отодвигаясь. – Боюсь, больше ничего не влезет.

Мама перегородила мне путь на лестницу.

– Не пущу, пока не обсудим твои дела, – объявила она, театрально топнув ногой. – Звонил замдиректора школы и сказал, что ты сегодня ушел с математики, – а перед этим опять сцепился с Дугласом Нотчером.

Ее слова меня разозлили, однако я постарался унять гнев. Я понимал, что она расстроена и беспокоится за меня, хоть и пытается это скрыть.

– Мам, ничего не было. Мы не дрались. Просто он уже несколько недель мучает одного парня у нас в классе, и я просто не смог на это больше смотреть. Поэтому и сбежал – чтобы не оторвать Нотчеру голову ненароком. Ты можешь мной гордиться.

Она внимательно посмотрела мне в глаза и, вздохнув, поцеловала в щеку.

– Ладно, милый. Я понимаю, тебе нелегко в этом зверинце. Но еще пара месяцев, и ты будешь свободен. Тогда сможешь сам выбирать свою судьбу.

– Два месяца. Я выдержу, не волнуйся.

– Не забывай… – Она прикусила губу. – Ты уже совершеннолетний…

– Знаю. Не бойся, этого больше не повторится.

Мама намекала на то мое давнее столкновение с Нотчером. И я в тысячный раз обещал ей, что ничего подобного больше не повторится…