Страница 7 из 26
Матвей сидел в группе, которую образовали члены экипажа. Моряки сидели немного поодаль от пассажиров, шумно обсуждая события нынешней ночи. Делались различные предположения, почему корабль столкнулся с айсбергом. Матрос Ивашкин, бывалый моряк, бахвалился тем, что он уже несколько раз натыкается на льдину. И все ему ни по чем.
- Судно под воду, а я живой! - нервно засмеялся Ивашкин.
- Так это мы из-за тебя врезались в айсберг! - угрюмо подытожил механик. - Зря капитан принял тебя в команду. Я знал, что такой человек, как ты, принесет неудачу на корабле.
- Причем здесь я? Ребята, скажите, что здесь моей вины нету! - Ивашкин стал озираться на лица товарищей. Моряки угрюмо молчали. Говорить было нечего. У всех на душе от случившегося кошки скребли.
- Вы не виноваты, Ивашкин, успокойтесь, - сказал капитан. - Если суждено было кораблю столкнуться с айсбергом, то от этого уже не уйдешь.
- Иван Кондратьевич, скажите, а долго нам еще ждать, пока нас снимут с льдины? Когда подойдет корабль за нами? - заискивающим голосом обратился к капитану матрос Ивашкин.
- Не знаю, - ответил капитан. - Сигнал бедствия был послан в эфир. Если сигнал "SOS" услышал один корабль, значит, услышали и другие корабли, которые находятся поблизости. Будем ждать!
Матвей стоически переносил холод. Он старался не показывать морякам, что безумно замерз. Но остановить клацанье зубов от холода Матвей не мог. Он усилием воли сжимал зубы, однако зубы сами непроизвольно выбивали чечетку. Он совсем окоченел. Ноги промокли, когда Матвей пытался попасть в свою каюту. От воды лакированные башмаки расползлись, подошва отваливалась. От этого становилось еще холодней. Свой плед Мухин отдал даме в рыжем парике. Правда, она оказалась, не рыжей, а брюнеткой. В спешке, покидая судно, женщина потеряла парик. Она так и сидела на льдине, закутавшись в плед, нахохлившись как пингвин. На голове торчком торчал пучок волос, затянутых резинкой, чтобы легче было одевать парик. Увидев, что дама совсем замерзла, ее не грело одеяло, Матвей мужественно протянул старой знакомой свой плед. Увидев его благородный поступок, дама расплакалась. Матвей так и сидел на белой льдине в красном смокинге и накрахмаленной белой рубашке. Тонкие черные штаны совсем не грели. Представив себе эту смешную картину, Матвей вдруг рассмеялся. Он смеялся громко, от всей души. Ему было и жалко себя, и смешно, что он в таком глупом прикиде оказался на льдине. Это был истерический смех от нервного шока, который пережил Матвей.
- Ты чего, Мухин? - насторожился матрос Потапов. Он испугался за Матвея: - Ты, часом, паря, не с ума сошел?
- Да это у него нервное, - поспешил ответить за друга официант Смелов.
- Слышь, Смелов, - Мухин ударил приятеля по плечу, - я в красном пиджаке сижу с голой задницей на льдине. И еще бабочка при мне. Ну, прямо, цирк какой-то.
- Ага! - рассмеялся Смелов. - Ты в смокинге, а я в кальсонах и в тельнике. Как спал, в том и подхватился.
Глядя, как смеются Мухин и Смелов, моряки также начали смеяться, давая выход нервам.
- Нет, ребята, вы как хотите, а я больше в море ни ногой, - сказал решительно Мухин.
- Сухопутный ты человек, Мухин, - заключил механик. - А мне без моря нельзя, помру! Вот отсижусь немного на берегу, и снова в море. Только жаль, теперь уже на другом корабле.
- Ничего, мы еще поплаваем! - уверенно сказал помощник капитана.
Пассажиры, закутанные в одеяла, никак не могли понять, отчего смеется экипаж. Но бодрое настроение моряков давало надежду на спасение. Профессор ботаники облегченно вздохнул и сказал жене:
- Я же говорил тебе, душечка, что все будет хорошо. Скоро подойдет большой корабль и заберет нас всех. В ответ Нина Карповна слабо улыбнулась.
- Да, это путешествие я не забуду никогда, - сказал немец Ганс. - Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь. Я думаю, что внуков удивит мой рассказ.
- А мне кажется, что это Бог меня наказал, за то, что я обидела Мухина, - пропищала осипшим голосом рыжая дама. - А он оказался таким благородным.
- Да, отдал вам свой плед, а сам мерзнет, - подчеркнул профессор.
- Я же говорила, что он хороший парень, - сказала Нина Карповна. - Он так похож на нашего сына. Правда, Петя?
- Конечно, душечка. Ты как всегда права!
- Когда мы выберемся на берег, - сказала рыжая дама, - я попрошу, чтобы руководство пароходства наградило Мухина грамотой или орденом.
- Ну, вот опять крайности, - пробурчал в усы немец. - Вы как хотите, а я буду курить, страшно хочется курить, - сказал Ганс и полез в карман за трубкой.
- Курите, курите, - одновременно проговорили дамы.
Молодожены, которые обедали за столом вместе с профессорской четой, в разговоры не вступали. Они были слишком напуганы. Когда началось крушение, они в своей каюте занимались любовью. Слишком увлеченные друг другом, молодежь не сразу услышала приказ эвакуироваться. Поэтому они покидали корабль чуть ли не последними. Они сидели вместе, тесно прижавшись друг к другу, закутавшись в один плед. Эта картина умиляла Нину Карповну, она тихонечко всхлипывала, радуясь за молодоженов и за всех пассажиров, которым чудом удалось спастись.
...К месту крушения уже спешил русский корабль. Он взял на борт всех потерпевших крушение. Спаслись все до единого. Это был как раз тот счастливый случай, когда не пострадал никто...
Глава 5
Когда Мухин вернулся в родной город, первая его мысль была о Полине. Он хотел ее видеть, узнать, как она живет и как у нее дела. Придя по привычке на знакомую улицу, Матвей не обнаружил Криницыну по старому адресу. Как сказали соседи, она давно переехала. Когда уехала Полина и почему, никто не знал. Где ее искать, мужчина тоже не знал. Найти человека в крупном городе, очень сложно. К тому же, он не знал новой фамилии Поли. Ведь она вышла замуж. И, по всей видимости, сменила фамилию. Тогда Матвей решил встретиться со старым приятелем Олегом, чтобы тот пролил свет на создавшуюся ситуацию.
Олег встретил старого друга радостно:
- Здорово, чертяка! - друг, по-приятельски, толкнул Матвея в плечо. - Проходи в дом, располагайся. Где тебя столько лет носило?
- Не поверишь, - сказал Матвей, удобно присаживаясь в кресло, - работал геологом, строителем довелось, потом много лет плавал на пассажирском лайнере. Объездил полмира, лучше спросить, где я не был. Лондон, Париж, Италия, Греция, Бразилия, Индия. Один раз, наш корабль потерпел крушение, еле спаслись.
- Так ты стал моряком?
- И да, и нет.
- В смысле?
- Я работал на корабле барменом.
- А-а, вот оно что. Ну, все равно моряк. Раз плавал, значит, моряк.
- На флоте говорят: "не плавал", а "ходил в море", - улыбнулся Матвей.
- Ну, давай за это и выпьем, - сказал Олег и разлил в стаканы водку. - За тебя! За встречу!
- За встречу! - Матвей опрокинул стакан и осушил его до дна.
- Не плохо! - ухмыльнулся Олег. - Можешь, когда хочешь. Выпил стакан и не скривился. А уезжал мокроусым юнцом, даже пить толком не умел. Помнишь, когда мы возвращались ночью со дня рождения, от Саньки Волкова, нас менты замели.
- Да, помню, меня тогда так развезло.
- А помнишь, как ты тогда начал драпать в кусты, когда милицейская машина напротив нас остановилась. Пьяный- пьяный, а догадался, что надо смываться.
- Толку с того, - сказал Матвей. - Лучше было не бежать. Все равно догнали, да еще врезали по морде, чтоб не бегал. Они подумали, что бегу, потому что скрываюсь от них.
- Это хорошо, Матвей, что они нас тогда быстро выпустили. Повозили часа два в машине и отпустили под честное слово. Я с тех пор осторожный стал. Стараюсь лишний раз не попадаться.
- Ну, Олег, подумай сам, чтобы они нам сделали. Ну, выпили пацаны да песни пьяные орали на улице, ну с кем не бывает. Наркотиков у нас не было, драпа тоже. Холодное оружие мы не носим.
- Ну, все равно, - сказал Олег, - в милиции всегда найдут к чему придраться. - Ладно, закроем эту тему. Ты женился или холостякуешь? Ты, помнится, в Криницыну был влюблен.