Страница 15 из 33
Сперва Владимиры привинтили к полу вертикальные стойки, затем несколько дней кряду открывали картонные коробки, сложенные зиккуратами на погрузочной эстакаде, вынимали черные пластины, размером и формой с коробку для пиццы, и вдвигали в пазы на стойках. В одной такой коробке, как я догадывалась, было по шестнадцать компьютеров, каждый в хренильон раз мощнее одинокого «Индиго», служившего мозгами Модели I. Владимиры держались очень дружелюбно. Я чувствовала, что это моя последняя возможность поговорить с ними по-человечески. Установив свои коробки для пиццы и запустив сервера, они вернутся к привычной манере поведения. Однако сейчас, работая отвертками, как простые смертные, они рады были с кем-нибудь поговорить. И они говорили, с мессианским жаром рассказывали о крутизне кластера, который собирают. У одного из них (я про себя окрестила его Длиннобородым) и впрямь был восточноевропейский акцент. По случайно оброненным фразам я заключила, что он участвовал в разработке суперпараноидальной операционной системы «Блестящая шапочка», отравлявшей мне жизнь последние шесть месяцев. Возможно, он и был прото-Владом.
Я с головой ушла в бездумную, но приятную работу – плющить картонные коробки и запихивать полиэтиленовую упаковку в мешки для мусора. По пути к помойке я заметила, что уже стемнело. Может быть, скоро мы на сегодня закончим. Однако Владимиры только что заказали очередную партию четверного эспрессо из «Апостольского кафе», а Тристан объявил, что они с Максами будут всю ночь проверять герметичность системы, чтобы утром на пробу залить в нее жидкий газ. Фрэнк Ода любезно предложил подбросить меня домой. Мне было интересно, что об этом думает Ребекка, но я подозревала, что это тема щекотливая, поэтому спрашивать не стала.
Странно было провести вечер у себя в квартире. Я предвкушала приятный отдых, но в одиночестве мне почему-то сразу стало неуютно. Я разогрела остатки еды, устроилась с ноутбуком и впервые за несколько дней проверила почту. У меня было три извещения от Фейсбука.
Я обычно забывала про Фейсбук; заглядывала в него раз в месяц. Теперь я залогинилась и увидела, что у меня три запроса на «добавление в друзья». Первый был от моей матери, второй – с полупорнографической фоткой красивого молодого китайца, чье имя переводилось как «Нефритовый кинжал», а третий – от женщины по имени Эржебет Карпати с аватарой, похожей на паспортную фотографию престарелого трансвестита. Я приняла мамин запрос, пропустила два других как спам, написала в мамину ленту положенное «Добро пожаловать в двадцать первый век» и проверила свою.
Здесь была запись все от той же Эржебет Карпати, оставленная три дня назад: «Я все еще жду! Сообщи, как будете готовы начать».
Странно.
Я промотала ленту вниз. Предыдущий пост на моей странице тоже был от Эржебет Карпати, десятью днями раньше: «Жду, когда все будет готово».
Под ним – приглашение от бывшей студентки принять участие в каком-то дурацком флешмобе.
Затем – еще одна запись от Эржебет Карпати, почти месячной давности: «Мелисанда, уже пора? Ты сказала, апрель или май этого года».
Что за ерунда? Кто такая Эржебет Карпати? Я заглянула в ее профиль – ничего. Иногда я брала частных учеников, обычно тех, кто интересуется изучением Библии и хочет разобрать что-нибудь на арамейском. Однако последний раз такое было больше года назад. Утомленная долгим рабочим днем, я закрыла ноутбук и ушла спать, даже не доев ужин.
На следующее утро, когда я снова открыла ноутбук, чтобы прочесть заголовки новостей в «Нью-Йорк таймс», я все еще была залогинена в Фейсбуке, и меня ждало новое сообщение от неведомой Карпати: «Мелисанда, я видела, что ты была активна в Фейсбуке в последние 12 часов, поэтому ЗНАЮ, что ты получила мои сообщения. Свяжись со мной, и я скажу, где меня забрать». Она изменила фото профиля: теперь это был состаренный снимок в оттенках сепии – дама в эдвардианском платье. Обычно в таких фотографируются на исторических фестивалях.
Если бы моя жизнь в последние месяцы не была заполнена очень странными событиями, я бы, наверное, заблокировала назойливую женщину и забыла. Вместо этого я закусила нижнюю губу и отправила личное сообщение: «Кто вы и что вам нужно?»
Я еще не успела разлогиниться, как пришел ответ: «Приезжай и забери меня. Элм-Хаус, Коммон-стрит, 420, Белмонт. Не заставляй меня ждать еще дольше. Ты хоть понимаешь, сколько я вытерпела?»
Я в недоумении уставилась на эти строчки.
«Я знаю, что ты онлайн, – пришло следующее сообщение. – У тебя рядом с именем горит зеленый кружочек. Приезжай немедленно. Я буду ждать с вещами у стойки регистрации».
Чуть поколебавшись, я напечатала ответ: «Чего вы от меня ждете?»
«Что с вашей помощью вновь смогу колдовать. Как ты обещала».
Через тридцать секунд я с ноутбуком под мышкой вылетела из двери, чтобы скорей добраться до Тристана.
В которой вносятся поправки
Я вбежала в подвальный офис, готовая сунуть Тристану под нос мою фейсбучную страничку. Однако он и Максы – осоловелые после бессонной ночи, но полные энтузиазма, – радовались результатам проверки, которая, очевидно, не выявила протечек. Здесь же были Фрэнк Ода (сияющий) и его жена Ребекка (со стоическим выражением лица). Они создавали очередную груду пустых коробок и полиэтилена, распаковывая вновь прибывшие микросхемы.
– Тристан, я нашла… – начала я, но он двигался со скоростью мультипликационного персонажа и ничуть не интересовался тем, что я могу сказать.
Поскольку он вроде бы направлялся в серверную, я забежала вперед, развернулась на сто восемьдесят градусов и преградила ему путь.
– Я нашла женщину, которая говорит, что умеет колдовать. Вернее, она меня нашла, – пояснила я, видя, что его глаза расширились от изумления. – В Фейсбуке. Лично мы не встречались.
Тристан нахмурился.
– Господи, только не соцсети, Стоукс. Не говори, что ты разместила объявление: «Ищу ведьм».
– Конечно, нет! Я подписала соглашение о неразглашении, и я знаю, что это значит. Не держи меня за идиотку, Лионс. Совершенно незнакомая женщина ни с того ни с сего прислала мне сообщение, что ждет меня, чтобы снова колдовать.
Тристан заморгал.
– Странно.
Я потянулась к сумке:
– Это у меня прямо…
Он поднял руку и мотнул головой.
– Стоукс. Я запрещаю тебе общаться с этой женщиной, кто бы она ни была, через социальные сети. Это совершенно не секьюрно. Поисками ведьм надо заниматься систематически – не сидя у себя дома в ожидании, когда тебя зафрендят сверхъестественные тролли.
– Ладно, если мы исключили Интернет и все современные средства связи, – сказала я, – какой ты предлагаешь систематический подход к единственной имеющейся у нас наводке?
– Ничего не делай, пока мы не взломаем Фейсбук, не выясним, кто она на самом деле, и не проверим ее анкетные данные. Оставь свой ноутбук Владимирам.
– И что мне систематически делать до тех пор?
– Поезжай в Салем.
– Мы уже это обсуждали. В Салеме никогда не было ведьм. Даже пуритане это в конце концов признали.
– Тогда не было, верно, – милостиво согласился Тристан. – А теперь у него репутация ведьминского места, и туда как магнитом тянет всякую такую публику.
– Откуда тебе это известно?
– Я раз через него проезжал. Там на каждом шагу всякая ведьмовская хрень.
– Отлично. Теперь я понимаю, что ты называешь «систематически».
– Попытайся взглянуть глазами моего начальства. Салем. Ведьмы. Поезжай туда. Попытайся найти ведьму, или кого-нибудь, кто ведет род от ведьмы, или хотя бы ДНК ведьмы – что угодно, просто чтобы я мог сказать, что мы над этим работаем. Мне надо установить контакт с Ливерморской лабораторией, у них там немерено гелия.
– Конечно, – сказала я, на миг пожалев, что нельзя попросить задание попроще, например, переводить с тартессийского.
Чувствуя себя абсолютной дурой, я взяла Тристанов джип и поехала в Салем, до которого было около часа езды. В этой машине и на этой дороге я чувствовала себя так, будто меня безостановочно лупят мешками гравия.