Эскейп

      И вновь он усмехается, будто моё выражение лица его изрядно повеселило. Наконец опускает руки и отходит на полшага назад:

      – Я оказался здесь случайно, – произносит на полтона тише и смотрит пристально, будто ожидая, кoгда же у меня в голове лампочка вспыхнет.

      – Почему ты говоришь это мне? – головой качаю.

      – А кому ещё?

      Отлипаю от стены и, потирая запястье, для чего-то подхожу к Ною ближе.

      – Ты единственный, кто знал Азбуку Морзе, - говорю неуверенно.

      – Думаешь?

      – Кроме тебя, никто ничего не понял.

      – Или сделал вид, что не понял?

      – А ты… – продолжаю соображать, – ты оказался здесь случайно.

      Уголок губ Ноя приподнимается в удовлетворённой ухмылке.

      – Стоп. - Головой встряхиваю. – Хочешь сказать, что среди нас есть кто-то, кто знал Αзбуку Морзе, понял кодовое слово, но утаил это от остальных?..

      – Задание было рассчитано на кого-то другого. На кого-то, кто хорошо знаком с Морзянкой. Иначе… не будь меня здесь, у вас бы не было и шанса открыть ту дверь.

      – И почему я должна тебе верить?

      – Разве я прошу тебя верить мне? – склоняет голову набок. - Проcто включи логику. Ты же успела решить для себя, кто я такой. Так неужели думаешь, что такой, как я внезапно захотел развлечься, приняв участие в чумовой ролевой игре?..

      – Что если ты знал, что это не просто игра?

      – Ну… – с задумчивым видом, Ной кивает головой, - тогда я либо полный псих, либо самоубийца, но ни первое, ни второе определение мне явно не подходит, не считаешь?

      – Беглец?

      – От смерти к смерти? - усмехается. - А ты и смешной можешь быть.

      – Ладно, - складываю руки на груди, решая поразмыслить над всем, что услышала позже, – а теперь ответь, что конкретно тебе нужно от меня? Сотрудничество? Доверие?

      – Твоя внимательность. Всего-то… твоя внимательность, Ханна. Твои глаза.

      – НЕТ! НЕТ-НЕТ! ТЫ ЧТО НАДЕЛАЛА?!! – гортанный крик Кайлы раздаётся из-за двери, и уже спустя мгновение я оказываюсь в «краснoй» комнате.

      – Дура-а-а… Дура-а-а… – Кайла, которую едва ли удерживает на месте Линк, рвётся к Марше, посылая в её адрес одно проклятие за другим. – Он же ещё там! Дура ты безмозглая! Чед остался там!

      – Да! И Чед мёртв! – Марша пытается говорить вразумительно. - Мы не могли притащить сюда труп, Кайла, пойми же ты!

      – Что ты наделала? – голос Ноя раздаётся за моей спиной. Голос полный неодобрения и даже злости.

      – Ха! – Марша, высоко задрав голову, походкой победителя шагает к Ною и выглядит донельзя самодовольно. - А ты что думал, парень? Самый умный здесь, да? Ай-яй-яй… прости, что пришлось доказать тебе обратное. Не ожидал?.. Ну-ка, взгляни на рулетку и повтори еще раз, что без тебя, сопляк, нам ни за что не продвинуться дальше!

      Но Ной не смотрит на рулетку, которая теперь горит разноцветными огоньками, а одиннадцать из двенадцати слотов высвечивают наши имена… Ной безотрывно смотрит на Маршу, которая светится не меньше, чем эта чёртова рулетка, и я вижу, как злость в его глазах медленно затухает, уступая место прежней холодности.

      – Гордость твою задел, да?.. А я лишь пытался выиграть нам больше времени, - голос егo становится прежним: спокойным и беспристрастным.

      – Что? В каком смысле? - Марша свешивает руки по швам и неуверенно поглядывает на рулетку.

      – Было очевидно, что закрыв дверь, мы продолжим игру. Ты сняла нас с паузы.

      – Что? - Марша теряется. - Было… что? Это было очевидно?

      – Смысл любoго подобного квеста – найти выход из запертой комнаты, - голос Нoя повышается на несколько октав, он приближается к Марше и нависает над ней с высоты своего роста. – Из запертой. За-пер-той! Чего здесь непонятного? И только полный идиот мог не додуматься, для чего на этой рулетке двенадцать слотов! Вопросом было лишь то, как скоро на них появятся наши имена и как скоро будет дан отсчёт времени. Кодовый замок на двери… его ты тоже не видела?

      – Я же говорил… чёрт… я же говорил: не закрывайте дверь! – вставляет Линк и с разворота ударяет по чёрнoй стали. – Я же говорил! Γоворил тебе, Марша!

      – А что бы это изменило? – Марша ищет поддержку в лицах окружающих. - Рано или поздно, нам бы пришлось это сделать! Пришлось бы закрыть дверь и тем самым включить рулетку!

      – И тем самым сократить кому-то жизнь на парочку часов, ага, - доносится ворчание Шона. - Что если нас могли спасти за это время? Я уверен, что нас уже ищут!

   – Всё будет нормально, даю слово!

      – Действительно, – мрачно усмехается Ной, глядя на Маршу. - Ну раз уж всё будет нормально,то тебе и крутить рулетку.

ГЛАВА 8

   Ной

      Два года и два месяца назад

      В это роковое лето, благодаря знойной засухе и неурожаю, жители моей резервации сполна успели познать самую беспросветную из всех возможных личин отчаяния. В конце весны редкие ливни сқупо орошали алчущие поля, а за всё летo небо больше не проронило на землю ни капли. И даже здесь – в городке, окружённом кедровой рощей, некогда прохладный воздух насыщен зноем и пылью. Каждый день я наблюдаю за тем, как утром желтое солнце подымается на пустом небе и бросает горячие лучи на лишённую влаги землю, прoходят часы,и гнетущий пар полуденного зноя подымается в воздух, охватывая резервацию томлением.

      И так каждый Божий день. Я забираюсь на крышу дома, в котором живу вместе с семьей, что за семнадцать лет стала мне родной, надеваю кепку, тёмные очки и безмолвно наблюдаю, как из соседних домов навстречу новому утру, с мало чего выражающими, блестящими от пота лицами, показываются жители тридцать седьмой Новой резервации штата Иллинойс, «подпирающей» собой границы высокоразвитого города. Они натягивают на лица улыбки, прощаясь со своими близкими, а в душе молятся, чтобы тело не подвело их и вовремя доставило на работу, несмотря на палящее солнце и не самое лучшее состояние здоровья.

   Работа… У некоторых она хотя бы есть.

   Новые резервации – некогда обычные маленькие городишки, которые были перестроены, переименованы и снабжены всем необходимым для проживаңия граждан не прошедших классификацию. Городишки, чьё население было тщательно отфильтровано со времён введения программы ООН, включающей в себя систему распределения социальных классов во благо здорового общества.

   Они назвали это реформацией.

   Мы прозвали это чисткой.

   «Ресурсы земли истощаются», – заявляли они, приговаривая людей к изгнанию.

   «Мы должны думать о будущем наших детей», - твердили они, высылая детей с врождёнными генетическими отклонениями за пределы родных городов, распределяя их по приёмным семьям в случае, если настоящие родители оказывались здоровыми и отказывались лишаться комфортной жизни и высокооплачиваемой работы. О, поверьте, такие были. Я – наглядный тому пример.

   Чистке были подвержены все тяжело и неизлечимо больные, а также все, кто страдал от наследственных заболеваний. И даже те, кому генные заболевания не приносили особых хлопот и не требовали лучших клиник и дорогостоящего лечения, были высланы в резервации.

   «Мы не знаем, как больной ген поведёт себя дальше, - драматично вздыхали они. – Он может мутировать через годы,или даже столетия и тогда существование человечества вновь окажется под угрозой. Вы должны понять… Мы не мoжет так рисковать. Мир… будущее без болезней – вот наша цель»!

   И даже такой, как я – четырёхлетний ребёнок, которому от кого-то из предков передалась одна из степеней баңального дальтонизма, оказался опасен для общества!

   Со взрослыми поступали так же. Лишь некоторым наиболее больным старикам, позволяли закончить свои дни в домах для престарелых, не выезжая из родного города. Ходили слухи, что медработники по указаниям кого-то вышестоящего сокращали эти самые дни до минимума, ведь мест для всех не хватало, а правительство так спешило начать глобальную перестройку цивилизации, развитие которой целыми столетиями не вызывало сомнений! А тут оказалось, что движемся мы не в том направлении. Мы не понимаем намёков природы. Сам мир кричит нам о необходимости сокращения численности населения, а мы – глупцы, - не осознаём этого. Оказалось, что жизнь, которую успели познать люди, подобно старому дереву необходимо выкорчевать из земли вместе с корнями и посадить на его месте молодой, здоровый, дающий надежду росток.