Страница 3 из 4
II
Коктебель
автоматические стихипрямо на набережнойбосыми ногамипахнет раскалённой теньюспит волосы заплетены на асфальтестрогает из плавника деревяшкибудто не видити бонги бонгии ракушки всех мастейголовакружитсяденьупалсдеревашторы моря раздвинутынаступают на пяткиа у вас имена похожикаберне и екатеринадавайте выпьемза это летов девять вечеравозле бубновкогда солнце зайдёт за кара-дагкогда рыбаки вернутся с добычейкогда нудисты повяжут банданойкогда нудистки начнут стеснятьсякаждому хочетсятерпкие губывиноградное словоэто что там за шарпочему облака в беспорядкезапишите меняв алфавитном порядкеи синие синие горыкак будто паришьнад чужой акварельюи не можешьне можешьупастьстанция севастопольская
поезд следует до станции севастопольская и вот въезжаю я в Севастопольвыхожу из метро и вижуЛёшу Остудина и Саню Кабановаи ведут они меня под ручки белыена пристань Графскуюи говорятесть многое на свете друг Коровини наливают виски двести грамми продолжаютвыпьем за бессмертныхза Моцарта в его холерной ямеза Мандельштама в лагерных сугробахза Гумилева в огненном столпеза тех кто зналкак надо петь и плакатьи жизнь хлебалбольшой столовой ложкойи наливают виски двести грамма вот ещё Остудин скажет пробуйс икрою щуки и кусочком лаймадвенадцать лет томился этот вискичтоб мы его с тобой в Крыму вот такя не скажу что я предпочитаюфранцузские классические винаа буду говорить о Мандельштамеи письма Ходасевича из Крымачитать на памятьбитва детей и улиток
в тот день двор Дома Волошинабыл атакован виноградными улиткамиони были повсюдуна дорожках на кустах розна перилах летней верандытуристы никогда не видевшиетакого количества улитокбез умолку щёлкали фотоаппаратамиоживлённо рассматривали красавицих симпатичные рожкии смешливые физиономиитрогали хрупкие домикимежду детьми и улитками завязалась дружбадети переносили улиток в кусты розчтобы их не раздавилиневнимательные туристыили вечно спешащие экскурсоводытак продолжалось до вечераа когда стемнелово дворике слышался лёгкий хрустнепрочных улитиных домиковдети играя забыли о техс кем они подружились утромтак была отбита эта атакак следующему утру панцири неприятелявысохли и слились с дорожкамитак что уже ничто не напоминалоо жестокой битвекладбище в Старом Крыму
вот ящерица беглая на камнемогильном дремлет голову склоняа там под камнем прозябают костипокойника любившего винои море – эти страсти нераздельныпридумавшего Лисс и Зурбаганотдавшего себя страстям и векутак хорошо лежит себе покойниккак будто во дворе иль в огородечасы не ходят к службе не зовути каждый муравей бессмертьем дышити каждый куст кладбищенский пречисти все они друг к другу ходят в гостименяются кружочками смешнымичто оставляют странники на плитахпесок скрипит в зубах и под ногамии бьётся оземь неба океанЧуфут-кале
губы еёокруглые сухие без помады глубокая колея на вершине горыманящая ложбинкамеж сосков минаретов уходящая в небо дорога тысячелетийшёлковые куполаокруглых грудей истёртые ветром скаты поросшие мхомвзметнувшиеся вверхострые колени застывшие в синеве караимские кенасыполумесяцы бровейна бледном лице низкие каменные своды выбитых в скале комнатбронзовый блеск кожиотливающий багрянцем запекшаяся кровь ставшая солнцемветертреплющий струи волос старая олива на краю обрывавеличественный Мавзолейомываемый водами времени здесь лежит Джанике-Ханум дочь какого-то Тохтамыша