Страница 9 из 31
Докладчик по организационному вопросу Г. Е. Зиновьев назвал это «главной плоскостью трений», ибо «трудно найти такой благословенный город в Советской республике, где бы на этой почве не было тех или других конфликтов между партийной организацией и советскими органами». Я. М. Свердлов, вспоминал Зиновьев, «рассказывал мне из своей практики и я имел в своей целый ряд таких фактов, что, например, партийные организации считали себя компетентными делать ассигнования на 500 тысяч, и когда заведующий казначейством, не имевший соответствующего документа, отказывался выдать деньги, его арестовывали. Дескать, как ты смеешь не слушаться комитета партии! Ясно, что со стороны партийного комитета такой образ действий был абсолютно неправилен, он вел к полной разрухе, к полному смешению функций». Но самое интересное заключается в том, что ответ на жизненно важный вопрос не было готово дать даже высшее руководство РКП(б). Зиновьев образно пояснил: ответить на этот вопрос так же трудно, как на вопрос: «Что выше… – рабочий класс или Коммунистическая партия?»179
Съезд вынес абсолютно предсказуемое решение о взаимоотношениях партии и Советов: «Советы являются государственными организациями рабочего класса и беднейшего крестьянства, проводящими диктатуру пролетариата в течение того времени, пока отомрет какое бы то ни было государство. Советы объединяют в своих рядах десятки миллионов трудящихся и должны стремиться к тому, чтобы объединить в своих рядах весь рабочий класс и все беднейшее и среднее крестьянство. Коммунистическая партия является организацией, объединяющей в своих рядах только авангард пролетариата и беднейшего крестьянства – ту часть этих классов, которая сознательно стремится к проведению в жизнь коммунистической программы. Коммунистическая партия ставит себе задачей завоевать решающее влияние и полное руководство во всех организациях трудящихся: в профессиональных союзах, кооперативах, сельских коммунах и т. д. Коммунистическая партия особенно добивается проведения своей программы и своего полного господства в современных государственных организациях, какими являются Советы (курсив наш. – С.В.)»180. Таким образом, РКП(б) оформила собственный примат над государственным аппаратом, что, несомненно, и стало отправной точкой к оформлению партийно-государственной системы Советской России и СССР181.
В марте 1919 г. в целях еще большего изъятия власти у Центрального комитета В. И. Ленин, как известно, провел на VIII съезде РКП(б) решение о создании Политического бюро ЦК РКП(б) (Политбюро, ПБ). Созданием Политбюро ЦК РКП(б) В. И. Ленин по сути признал главный результат свердловской деятельности в партаппарате – перемещение властного центра из государственных органов из партийные, на высшем уровне – из Совнаркома в большевистский ЦК, однако, верный политике «разделяй и властвуй», вождь попытался все же разделить всю полноту власти в стране между партийным аппаратом во главе с Политбюро и советско-хозяйственным механизмом во главе с Советом обороны.
Казалось бы, съезд также признал необходимым освободить партийные организации от занятий чисто государственными делами, с тем чтобы дать возможность спокойно заниматься своей работой советско-хозяйственному аппарату. В резолюции съезда по организационному вопросу было четко прописано: «Смешивать функции партийных коллективов с функциями государственных органов, каковыми являются Советы, ни в каком случае не следует. Такое смешение дало бы гибельные результаты, особенно в военном деле. Свои решения партия должна проводить через советские органы в рамках Советской конституции. Партия старается руководить деятельностью Советов, но не заменять их»182. По более позднему (1922) свидетельству Г. Е. Зиновьева, «партия стала привеском к Советам, в Советах стал заводиться бюрократизм, и мы дали лозунг – “Назад в партию!”, чтобы партия как таковая могла начать бороться с болезненными явлениями советской власти»183. Тогда, в 1919 г., речь шла прежде всего о высших партийных и государственных органах184, и главным образом о взаимоотношениях ЦК РКП(б) с ленинским Совнаркомом.
Вождю было выгодно балансировать между ЦК с надстройкой в виде Политбюро, с одной стороны, и Совнаркомом с надстройкой в виде Совета рабочей и крестьянской обороны – с другой. Обладавший феноменальной работоспособностью В. И. Ленин успешно решал вопросы в обеих властных институциях. Вождь «наслаждался чрезмерно», удерживая власть в партии, координируя действия по приближению мировой революции и руководя социалистическим строительством и, очевидно, искренне не понимая, что, взвалив на свои плечи совершенно непосильную ношу, он в лучших традициях ненавистного Николая I попросту загоняет себя в могилу. Самодержца, правда, хватило на 28 лет, но он и править начал в более раннем возрасте.
Впоследствии, в 1923 г., секретарь и член ЦК РКП(б), один из ближайших сталинских соратников В. М. Молотов справедливо объяснял решение 1919 г. следующим образом: в то время «…партийный комитет заменял советские органы», и было необходимо «…говорить (курсив наш. – С.В.) о разделении этих функций»185. Никакого разделения в действительности не произошло.
Изменения в верхах после создания Политбюро очень точно описал критически настроенный к ленинскому диктату и партийной бюрократии старый большевик В. В. Осинский в марте 1923 г.: «…в эпоху Гражданской войны […] была надобность в быстрых и смелых решениях. Тогда не могло существовать шестнадцатиголовое правительство, нужна была подвластная Директория (берем это слово отнюдь не как одиозную кличку, а как технический термин) из трех-пяти человек. Форма для нее была под рукой – Политбюро, которое может все решить. Другой ее ипостасью стал Сов[ет] труд[а и] обороны как малый военный кабинет. С тех пор положение целиком изменилось (с нэпом. – С.В.), а старые формы и навыки остались»186.
В условиях Гражданской войны замысел вождя все же был отчасти реализован. Наиболее секретные вопросы, связанные с основными направлениями внешней и внутренней политики, были сосредоточены в руках Политбюро, а Совет народных комиссаров осуществлял социалистическое строительство, которое во время войны по определению не могло быть приоритетным направлением в повестке дня партийно-государственной машины. По точному замечанию В. В. Осинского (1923), «С каждым годом “пожарная” структура становилась все [менее] пригодной для систематического планомерного строительства. Если она могла держаться, то только потому, что личный фактор колоссальной силы, присутствие исключительно гениального и исключительно сильного по характеру и по воле человека [Ленина. – С.В.] преодолевало сопротивление допотопного аппарата, преодолевало нарушение простейшей логики организационной структуры. Но какого напряжения, какой потери сил ему это стоило? Не раз говаривал он на заседаниях СНК, что у него голова кругом идет от советской вермишели [второстепенных вопросов. – С.В.] и “ведомственной драчки” [цитата из ленинского признания 1920 г. – С.В.]. Во имя чего? Нужно ли было ему, чтобы центральный аппарат был построен именно так? Ведь он-то и при всяком другом построении, при всяких обстоятельствах был бы единственным руководителем. На него инерция аппарата, инерция положения в аппарате не могли действовать. Но эта инерция сильнейшим образом действовала на его ближайших помощников»187. Тут, видимо, все же имела место недооценка ленинских замов: к 1921 г. – А. Д. Цюрупы, позднее – А. И. Рыкова, а с 1922 г. – также Л. Б. Каменева. Причины ясны: В. В. Осинский безусловно признавал авторитет В. И. Ленина, но не его соратников.
179
Там же. С. 292.
180
Там же. С. 428.
181
См., напр.: Коржихина Т. П., Фигатнер Ю. Ю. Указ. соч.
182
Цит. по: Одиннадцатый съезд РКП(б). Март – апрель 1922 г. С. 418.
183
Там же. С. 418.
184
См. выступление Г. Е. Зиновьева 1922 г.: Там же. С. 417, 418. В условиях Гражданской войны о разделении властей на местах никакой речи идти могло. Разве что напротив: о ликвидации противостояния на местах между губкомами отчасти с губисполкомами, отчасти с местными ЧК.
185
РГАСПИ. Ф. 50. Оп. 1. Д. 46. Л. 13.
186
РГАСПИ. Ф. 50. Оп. 1. Д. 6. Л. 198 об.
187
РГАСПИ. Ф. 50. Оп. 1. Д. 6. Л. 198 об.