Страница 12 из 25
Зорге согласно наклонил голову. Знакомство это обещало быть полезным.
Хельма Отт – в девичестве Бодевиг, – была дочерью видного адвоката, ставшего впоследствии приметным государственным деятелем (адвокат умел говорить, как никто в Германии), вращалась в высшем свете, знала многих знаменитостей, расставшись с недотепой-архитектором, она отвергла притязания на ее руку нескольких человек и вышла замуж за Эйгена Отта.
Сведения об Отте, поскольку тот был военным, собрать было трудно, но Зорге сделал это.
Начинал Эйген свою офицерскую карьеру флаг-юнкером, потом служил в полевой артиллерии лейтенантом – в 65-м Вюртембергском полку, во время Мировой войны был полковым адъютантом, затем служил в военном министерстве и в чине подполковника был командирован в японскую армию, в Нагою, в Третий императорский артиллерийский полк, где сразу попал на поле боя, в Маньчжоу-Го. Похоже, сейчас подполковник Отт там и находился, постреливал из пушек, ремонтировал гаубицы и прикидывал, как лучше шандарахнуть по врагу из батареи мортир – подполковник Отт, говорят, был специалистом по прицельной стрельбе именно из мортир.
Похоже, судьба сделала Рихарду подарок в лице капризной белокурой женщины. Подполковник Отт…
То, что узнал Зорге, было, так сказать, только видимой частью биографии Отта, той, которую обычно представляют газетчикам «для публикаций». А была еще невидимая, потайная сторона жизни Отта, о ней Рихард тоже узнал – помог Центр. Несмотря на «артиллерийскую принадлежность», Отт был кадровым разведчиком, всю войну – Первую мировую – занимался только этим, более того, сумел стать приближенным лицом шефа германской разведки Николаи; когда Германия, проиграв войну, подписала мирный договор и у нее не стало не только своей разведки, но и своих пушек, танков, флота, Отт переместился в институт истории новой Германии.
Институт этот на деле был не чем иным, как мощным разведцентром, который проигравшие хозяева страны не очень-то и камуфлировали: в сотрудниках его можно было узнать бравых офицеров – офицерскую косточку ведь ни с чем не спутаешь. И уж тем более в Германии, привыкшей к топоту сапог, подбитых стальными подковами.
Отт звезд с неба не хватал, сотрудником был неприметным, но, как потом выяснилось, – непростым, он ждал своего часа.
И дождался.
Вот как это произошло. Заснеженной зимой тридцать второго года канцлером Германии стал военный – генерал-лейтенант Шлейхер. Человеком он был малоизвестным, поэтому стремился привлечь в свой кабинет людей, имевших вес в стране. К таким выдающимся деятелям Шлейхер отнес и Гитлера, и в самом конце года, в декабре, направил в Веймар, где обосновался будущий фюрер, своего посланца. Этим посланцем был сотрудник Института истории новой Германии подполковник Отт. Отт привез Гитлеру лестное предложение рейхсканцлера: занять второе место в империи и стать вице-канцлером. Будущий фюрер предложение принял.
Шлейхер вскоре вылетел из своего кресла, не успел его даже насидеть и сделать теплым, а Гитлер переместился на верхнюю иерархическую ступеньку.
Надо полагать, Гитлер запомнил Отта. И прибыл подполковник в Японию явно не с целью пострелять в свободное время из мортиры и снести зарядами пару крыш у каких-нибудь старых сараев – он прибыл с другой задачей: наладить сотрудничество между немецкой и японской разведками. К такому выводу пришел Зорге.
Они встретились втроем – Зорге, Эйген Отт и Хельма, – и решили вместе пообедать в старом токийском ресторане, где Рихард предусмотрительно заказал столик.
Погода стояла теплая, со стороны моря приносился легкий свежий ветер, приятно обдувал лицо, руки, шевелил кусты в скверах.
– В этом ресторане настоящая японская кухня, старая, грех с нею не познакомиться, – сказал Зорге Эйгену, затем с полупоклоном повернулся к Хельме: – Вы не против?
Та сделала восхищенный взмах рукой:
– О-о-о! Японская кухня, настоящая – это о-о-о! С удовольствием, господин Зорге! – Хельма игриво глянула на Зорге.
«Бестия еще та, – невольно отметил Зорге, улыбнулся широко. – Было у меня что-нибудь с нею там, во Франкфурте, или нет?» Этого он не помнил. Что-то досадливое мелькнуло у него в глазах, мелькнуло и тут же исчезло, Зорге как был сама учтивость, так самой учтивостью и продолжал оставаться.
Машину вел Зорге. Вел лихо, на это обратили внимание и сама Хельма и ее муж.
– Где вы научились так здорово управлять автомобилем, доктор Зорге? – спросил Отт.
– Как где? В стране настоящих мужчин и истинных патриотов…
– В великой Германии? – рискнул предположить Отт. Квадратный подбородок его, чисто выбритый, лоснящийся, воинственно выпятился.
– Именно там, – подтвердил Зорге, на хорошей скорости вогнал машину в узкий проулок – громоздкий автомобиль вошел в него, будто нитка в ушко иголки, легко, только сверху, с крыш откуда-то, вниз рухнул звуковой пласт, так пространство отозвалось на звук мотора, – подполковник восторженно качнул головой: Рихард ему нравился.
– Завидую вам, доктор Зорге.
Зорге рассмеялся безмятежно:
– Это мы обсудим, доктор Отт, когда будем сидеть за столом.
– Все это время я имел дело с военными, а они в японской кухне смыслят не больше, чем я в астрономии, – пожаловался Отт.
– Ничего страшного. Я расскажу вам все, что знаю о японской кухне.
– Я слышал, что главные у них – два кушанья… Это так?
– Да. Сукияки и тэмпура. Но, если честно, японцы позаимствовали их у других. Об этом в Японии, конечно, нигде не написано, но в Европе, в научных кругах, известно.
– Совсем неожиданно, – засомневался Отт, – даже интересно.
– Сукияки позаимствовали в тринадцатом веке у монголов, а тэмпуру – в шестнадцатом веке у португальцев.
– Португальская-то кухня как сюда, на эти огороды, попала?
– Завезли миссионеры.
– Век живи – век учись, – глубокомысленно заметил Отт.
– Тэмпура – это рыба, либо куски осьминога, кальмаров, медуз, креветок, которые японцы окунают в жидкое тесто и жарят в масле. Очень вкусно и… – Зорге покосился на Отта, сидевшего в машине рядом с ним, Хельма сидела сзади одна, – окинул взглядом его поджарую сильную фигуру и невольно улыбнулся. – На вашей статной комплекции, герр подполковник, это никак не отразится.
– За свою фигуру я не беспокоюсь, – Отт беспечно махнул рукой, – в моем роду никогда не было жирных толстяков. А как, собственно, португальцы умудрились добраться до Японии?
– По воде. В тысяча пятьсот каком-то, точно не помню, году они появились на островах рядом с Нагасаки, и японцы приняли их, доктор Отт.
– Японцы ведь во все времена очень трудно шли на контакт…
– Видать, среди португальцев находился великий дипломат, иначе вряд ли бы они остались живы.
Отт рассмеялся, потом оборвал смех, поглядел на Зорге строго.
– Мне как-то попалась на глаза книга, где красочно расписаны казни, которые древние японцы устраивали над иностранцами. Изобретательность у хозяев островов необыкновенная – мороз по коже бежит.
– Доктор Отт, Хельме наверняка наши речи неинтересны…
– Как сказать, – неопределенно отозвалась Хельма.
– А монголы каким боком сюда залезли? – спросил Отт.
– Внук Чингисхана решил завоевать Японию и чуть было это не сделал.
– Ка-ак? – удивился Отт. – Монголы?
– На вопрос «как?» ответ один – с помощью флота, естественно. Монголы решили подогнать сюда десять тысяч кораблей и поставить их поперек моря, перегородить его. С корабля на корабль перебросить мостки и пустить по ним конницу…
– Очень остроумный план.
– Я тоже так считаю.
– Но на японскую землю монголы так и не проникли, говорят, налетел тайфун и раскидал корабли, а вот способ приготовления мяса проник. Назвали его японцы сукияки. Никогда не пробовали сукияки, герр подполковник?
– Если честно, не знаю. Может быть и пробовал.
Зорге улыбнулся вежливо. Все дело в том, что каждый посетитель ресторана готовит себе сукияки сам, поэтому подполковник не мог не запомнить сковороду, стоящую на шипящей горелке примуса, раскаленное масло, издающее ароматный дух, и нежные тонкие ломтики говядины, мгновенно превращающиеся во вкусную еду.