Страница 1 из 2
Смит Кларк Эштон
Возмездие незавершённого
Кларк Эштон Смит
Возмездие незавершённого
Подлинный талант писателя-фантаста Фрэнсиса Ла Порте заключался в его невероятном, поистине изумительном трудолюбии, достойном, по меньшей мере, восхищения. К сожалению, он был чересчур самокритичен. Болезненное и дотошное недовольство не позволяло ему закончить более одной рукописи из десятка начатых. Хотя редакторы домогались его и с готовностью покупали те немногие рассказы, что он мог им предоставить, Фрэнсис редко когда мог угнаться за самим собой.
Он забросил сотни своих историй на разных стадиях незавершённости, скреплёнными с двумя-тремя слоями копировальной бумаги; с ней он всегда обращался аккуратно. Многие из его сочинений достигали размера повестей или романов, некоторые же существовали только в виде нескольких начальных абзацев. Часто он писал несколько вариантов, имевших разную длину. У него также было множество конспектов для будущих рассказов, некоторые из них он пытался продолжить, другие так и не начинал.
Бумаги переполняли ящики его стола, они вылезали наружу из коробок, которые Ла Порте складывал вдоль стен своего кабинета в высокие штабеля. Казалось, что они были готовы вот-вот обвалиться. Эти гигантские объёмы черновиков были трудом всей его жизни.
Большинство из них представляли собой сверхъестественные истории об ужасе и смерти, колдовстве и одержимости дьяволом. Страницы этих черновиков изобиловали призраками и мертвецами, упырями, оборотнями и буйными духами.
Подобно угрызениям нечистой совести они часто преследовали Ла Порте. Иногда ему казалось, что персонажи рассказов в чём-то упрекают его и разговаривают с ним призрачным шёпотом в тёмные предрассветные часы. Он засыпал, обещая этим голосам закончить один или несколько своих рассказов без дальнейших промедлений.
Несмотря на все эти обещания, пыль всё так же скапливалась на куче коробок с черновиками. Каждый следующий день всегда приносил Фрэнсису идею для нового сюжета. Иногда он заканчивал какой-нибудь из своих самых коротких и простых рассказов и получал чек с небольшой суммой от журналов с названием "Чужеземные Истории" или "Жуткие Рассказы". В такие дни писатель мог побаловать себя редкой возможностью попировать и попьянствовать, а его мозг прямо-таки дымился, переполняясь дичайшими фантазиями, которые он крайне редко мог впоследствии воскресить в памяти.
Даже не подозревая об этом, Ла Порте пребывал в положении некроманта, который вызвал духов из глубины ада, не зная, как их контролировать или изгонять.
Однажды ночью он уснул, проглотив почти половину галлона дешёвого кларета, купленного на деньги от недавней продажи одного рассказа. Сон его был тяжёлым, но недолгим. Казалось, что его разбудил неясный шум, в котором можно было разобрать чьи-то голоса. Озадаченный и всё ещё сбитый с толку своими возлияниями, он внимательно прислушивался в течение несколько минут, но шумы прекратились. Внезапно раздался звук, похожий на лёгкий шелест. Затем послышался более громкий шум, словно куда-то сдвигались и перемещались большие массы бумаги. После этого послышались голоса, как будто одновременно говорила толпа людей. Это было какое-то невразумительное вавилонское смешение языков, и он не мог ничего разобрать, кроме того, что эти звуки доносились из его рабочего кабинета.
Усевшись в постели, Ла Порте почувствовал покалывание в позвоночнике. Звуки были жуткими и таинственными, как всё то, что он когда-либо представлял в своих рассказах о ночных кошмарах. Казалось, что он подслушивает сейчас какой-то странный и зловещий диалог. Голоса нечеловеческого тембра отвечали что-то другим, которые по-видимому, принадлежали людям. Один или два раза он смог разобрать в них собственное имя, произносимое странным, невнятным тоном, словно здесь происходил какой-то тайный, враждебный сговор.
Ла Порте выпрыгнул из постели. Он зажёг масляную лампу и, войдя в кабинет, заглянул в каждый угол, но увидел только массу нагромождённых рукописей. Очевидно, эти кипы бумаги никто не трогал, но он смотрел на них словно сквозь густую дымку. В то же время он начал задыхаться и кашлять. Подойдя поближе, чтобы осмотреть рукописи, Ла Порте заметил, что кто-то стряхнул с многочисленных стопок пыль, скопившуюся на них за месяцы и годы.
Он повторно обыскал комнату, но так и не обнаружил никаких признаков вторжения - ни человеческого, ни сверхъестественного. Возможно, какой-то внезапный порыв ветра таинственным образом ворвался в кабинет, сдувая пыль с нагромождений бумаги. Но все окна были закрыты, да и ночь была безветренной. Ла Порте вернулся в постель, но сон не шёл к нему.
Шелест и голоса, которые, казалось, разбудили его недавно, больше не повторялись. Он начал задаваться вопросом: не стал ли он жертвой какого-то беспорядочного сна, навеянного выпитым вечером вином? Наконец, он убедил себя, что это было единственным достоверным объяснением случившемуся.
На следующее утро, движимый каким-то необычным порывом, Ла Порте выбрал наугад одну рукопись из кучи незаконченных материалов. Она была озаглавлена "Незавершённое колдовство" и повествовала о человеке, который достиг частичной власти над демонами и элементалями, но всё ещё искал некоторые утраченные заклинания, которые были необходимы ему, чтобы обрести над ними окончательное господство. Ла Порте в своё время отказался от этого рассказа из-за того, что не мог определиться, какой именно из вариантов решения проблемы колдуна, порождённых его чересчур плодотворной фантазией, он должен использовать. Он сел за пишущую машинку, решив, что ради своего удовлетворения закончит этот рассказ.
На сей раз он не колебался над разными вариантами повествования или отклонениями от первоначального сюжета. Всё это казалось ему каким-то чудом, и он без перерыва работал над рассказом с полудня до позднего вечера. В полночь он закончил последний абзац, в котором после многих опасностей и невзгод колдун торжествовал среди своих непробиваемых магических кругов, заставляя страшных царей четырех областей ада исполнять его мельчайшие капризы.
Ла Порте чувствовал, что он редко писал столь хорошо. Эта история несомненно должна принести ему значительный гонорар, а также признание со стороны множества его верных, но нетерпеливых поклонников. Осталось лишь немного подправить текст, чтобы отправить его с утренней почтой в издательство. После такой работы рассказу явно требовалось новое название: писатель решил, что сможет легко придумать его, когда выспится.
Ла Порте уже почти забыл то странное видение, которое последовало за его вчерашней вакханалией. Он вновь погрузился в глубокий, но не слишком крепкий сон. Через некоторое время какой-то частью своего сознания, очнувшейся от забвения, он как будто услышал непрерывный стук своей старой пишущей машинки "Ремингтон" в соседней комнате. Одурманенный усталостью, он не в полной мере осознавал странность этих звуков, но в таких обстоятельствах принял их без всяких сомнений, как принимают необъяснимые причуды царства снов.
После скудного завтрака Ла Порте принялся перечитывать "Незавершённое колдовство" с карандашом в руке, готовый исправлять ошибки печати или вносить незначительные исправления. На первых страницах, написанных за несколько месяцев до этого, он не нашёл ничего требующего исправлений, и поспешил пролистать знакомый текст, чтобы перейти к продолжению превратностей жизни колдуна. Здесь он остановился в изумлении, потому что он не мог припомнить ни единой фразы из свеженапечатанного текста! Он был изумлён и ошеломлён, когда продолжил чтение: сюжет, события и всё развитие истории были совершенно чужды всему тому, что он придумал и записал вчера.