Страница 5 из 7
Когда они вошли в здание, в воздухе почувствовалась какая-то странная, назойливая и тонкая вибрация, неприятно действовавшая на людей. Её источник, был для них загадкой, и Фарнхэм с Лэнгли даже не представляли себе, было ли их собственное восприятие этой вибрации исключительно ментальным или же она затрагивала одно, а может и сразу несколько физических чувств. Вибрация каким-то образом ощущалась ими как тревожная и в то же время наркотически притягательная; и люди инстинктивно пытались противостоять её влиянию.
Нижний этаж здания, казалось, представлял собой один огромный зал. Странные аппараты вокруг людей делались всё выше, поднимаясь концентрическими ярусами, пока они шли дальше. В огромном куполе над ними живые лучи загадочного света, словно пересекались и перекрещивались под всеми возможными углами, свиваясь в яркую, постоянно меняющуюся паутину, которая слепила глаза.
Процессия вышла на круглое свободное пространство в центре здания. Десять или двенадцать ультрафиолетовых людей стояли здесь вокруг тонкой колонны, высотой примерно в пять футов, на вершине которой располагался неглубокий чашеобразный предмет. В чаше находился светящийся объект овальной формы, большой, как яйцо какой-то вымершей птицы. Из этого объекта исходили многочисленные спицеобразные лучи света, вытянувшиеся по горизонтали во всех направлениях, и казалось, пронизывавшие насквозь головы и тела тех, кто стоял широким кольцом вокруг колонны. Фарнхэм и Лэнгли услышали высокое, тонкое гудение, которое исходило из светящегося яйца. Гул этот, казалось составлял единое целое со спицами света, словно сияние сделалось слышимым.
Айсфа остановился перед людьми, и в их головах раздался голос:
- Светящийся объект носит имя Дёэ. Любая наша попытка объяснения его истинной природы и происхождения окажется выше вашего понимания. Могу лишь сказать, что он связан с тем рядом веществ, который вы классифицируете как минералы, и является одним из множества подобных объектов, существовавших в нашем прежнем мире. Он порождает могучую силу, которая тесно связана с первоосновой нашей жизни, а исходящие от него лучи служат нам вместо пищи. Если бы Дёэ оказался потерян или уничтожен, последствия были бы весьма серьезными, а срок нашей жизни, который обыкновенно составляет многие тысячи лет, заметно сократился бы из-за недостатка необходимых нам питательных и животворных лучей.
Очарованные, Фарнхэм и Лэнгли уставились на яйцеобразный объект. Гул, казалось, становился всё громче, а спицы света удлинялись и увеличивались в числе. Люди поняли, что это и был тот самый источник вибрации, которая так беспокоила и угнетала их. Эффект был коварным, тяжёлым, гипнотическим, как будто в объекте, который стремился подчинить их своей власти, был живой мозг, который стремился подавить их волю, разрушить чувства и разум, обратив их в какое-то противоестественное рабство.
Они услышали мысленное повеление Айсфы:
- Идите вперёд и присоединитесь к тем, кто принимает светящиеся эманации Дёэ. Мы уверены, что, поступая таким образом, вы со временем очиститесь от земной грубости; что сама субстанция ваших тел в конечном итоге сможет превратиться в нечто иное, не похожее на то, чем вы являетесь сейчас; и ваши чувства смогут возвыситься до такой же силы восприятия, которой владеем мы сами.
С видимой неохотой и жутким осознанием принуждения, люди шагнули вперёд.
- Не нравится мне это, - шёпотом обратился Фарнхэм к Лэнгли. - Я начинаю чувствовать себя довольно странно.
Собрав всю силу воли, он остановился неподалёку от источника лучей и протянул руку, чтобы остановить Лэнгли.
Ослеплённые, они стояли, глядя на Дёэ. Холодный, беспокойный огонь, с живущим в нём каким-то безымянным злом, которое никак не было связано ни с одной из форм земного зла, пульсировал в его внутренностях. Длинные, острые, слегка дрожащие лучи подобно дротикам, пронизывали полукристаллические тела существ, неподвижно стоявших вокруг колонны.
- Поспешите! - раздалось беззвучное приказание Айсфы. - Через несколько секунд сила Дёэ, с её регулярным ритмом отливов и приливов, будет обращена внутрь себя. Испускание лучей прекратится, и вам придется ждать несколько минут, пока излучение не восстановится.
В голове Фарнхэма мелькнула дерзкая мысль. Внимательно наблюдая за Дёэ, он был впечатлён кажущейся хрупкостью этого яйца. Очевидно, этот предмет не был прикреплён к чаше, в которой он покоился; и, по всей вероятности, разбился бы как стекло, если его швырнуть или даже просто уронить на пол. Он старался подавить свою мысль, опасаясь, что её прочитает Айсфа или другие ультрафиолетовые люди. В то же время Фарнхэм стремился как можно более невинным образом сформулировать мысленный вопрос:
- Что произойдет, если Дёэ будет разрушен?
Он мгновенно ощутил гнев, смятение и ужас в сознании Айсфы. Однако вопрос его остался без ответа. Казалось, что Айсфа не хотел отвечать, скрывая от него что-то слишком опасное и страшное, чтобы это можно было раскрыть. Вместе с тем Фарнхэм почувствовал, что у Айсфы возникло подозрение, словно он уловил ту мысль, которую археолог изо всех сил старался подавить.
Он понял, что должен действовать быстро, иначе другого шанса у них могло не оказаться. Презрев колебания, он прыгнул вперёд через кольцо тел вокруг Дёэ. Лучи уже начали понемногу укорачиваться; но Фарнхэм чувствовал себя сейчас словно воин, который грудью бросается на множество вражеских копий. У него возникло странное, неописуемое ощущение, будто его пронизывало что-то одновременно горячее и холодное, но не являющееся ни теплом, ни холодом, находящееся за гранью его выносливости. Через мгновение он стоял рядом с колонной, подняв из чаши светящееся яйцо и, повернувшись лицом к ультрафиолетовым людям, демонстративно показал его им.
Предмет оказался необычайно лёгким. Казалось, он обжигал и одновременно замораживал его пальцы. Фарнхэм почувствовал странное головокружение и неописуемое замешательство, однако ему удалось взять себя в руки. Насколько он понял из объяснений Айсфы, контакт с Дёэ мог оказаться для человека более смертоносным, чем контакт с радием. Но он должен был рискнуть. Во всяком случае, это не убьёт его немедленно; и если он разыграет свою карту с достаточной смелостью и мастерством, то хотя бы поможет сбежать Лэнгли, если уж не удастся бежать ему самому.
Собравшиеся в круг ультрафиолетовые существа стояли, словно ошеломлённые его дерзостью. Лучи света медленно втягивались в яйцо; но они всё ещё пронизывали насквозь тело Фарнхэма. Его пальцы, сжимавшие странный объект, казалось, постепенно становились полупрозрачными.
Он встретил фосфорический взгляд Айсфы и услышал безумные мысли, которые вливались ему в голову - не только от Айсфы, но и от всех, кого касались светящиеся лучи Дёэ. На него обрушивались страшные, нечеловеческие угрозы, отчаянные приказания вернуть Дёэ на его пьедестал. Собрав всю свою волю, он бросил им вызов.
- Освободите нас, - мысленно произнёс он, обращаясь к Айсфе. - Верните моё оружие и позвольте моему другу и мне покинуть ваш город. Мы не хотим причинить вам вред; но мы не можем позволить вам удерживать нас. Дайте нам уйти, или я разрушу Дёэ, разобью его как яйцо об пол.
Когда Фарнхэм сформировал свою разрушительную мысль, дрожь охватила полупризрачных существ; и он почувствовал крайний страх, вызванный его угрозами. Он был прав: Дёэ был хрупким; и его разрушение практически немедленно должно повлечь за собой какую-то ужасающую катастрофу, природу которой он не мог определить.
Шаг за шагом, часто оглядываясь, чтобы никто не смог подкрасться к нему сзади, Фарнхэм вернулся к Лэнгли. Тиисины отпрянули от него с явным ужасом. Всё это время Фарнхэм продолжал оглашать свои требования и угрозы:
- Быстро принесите винтовку… оружие, которое вы забрали у меня… и передайте её моему спутнику. Дайте нам уйти без препятствий и нападений - или я разобью Дёэ. Когда мы окажемся за пределами города, одному из вас - только одному - будет разрешено подойти к нам, и я отдам ему Дёэ.