Дела Фортуны

— Смирись с этим. Первопроходцам всегда приходится тяжело. Хотя бы потому что никто не верит ни в них, ни в то, куда они идут.

— Да, ты права. Ты как будто тоже когда-то… — голос замолчал.

Сара не шевелилась. Ветер трепал её волосы.

— Ну… Скажем так, среди неотёсанных мужланов девушке нелегко живётся, — призналась она наконец. — Чтобы найти убийцу своей матери, мне самой пришлось стать убийцей. Чтобы обратить на свою сторону пиратов — нужно самой быть пиратом, причём не простым, а с крепкой рукой. Думаешь, кто-то верил, что я стану капитаном?

Немного помолчав, Сара продолжила:

— Никто не верил, потому что поначалу верить было попросту некому. Я была одна. Мне пришлось идти по трупам, набирая команду из лучших людей, которым я могла бы доверить свою жизнь. Мы с тобой обе в каком-то плане… первопроходцы что ли.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что до тебя не было женщин-пиратов.

— Я разве спорю? До меня были. Но сейчас мне на море равных нет. И до тебя, я уверена, среди мараи тоже были те, кто пытался дружить с людьми. Но ты — это ты, и если ты вступила на этот путь, сделай так, чтобы с тобой никто не мог сравниться из ранее прошедших.

— Ты очень красиво говоришь, Сара. Слушая тебя, я начинаю думать, что у вас, людей, всё же есть что-то такое, чего нет у других… У йордлов, у мараи, у вастай…

— Откуда мне знать, — Сара усмехнулась, глядя куда-то вверх.

Они помолчали, слушая шум прибоя.

— Я должна сказать тебе спасибо, — неожиданно заговорила собеседница Фортуны, сопровождая свои слова плеском воды.

— Твои слова вдохновили меня. Ты права: я не должна бояться. Я должна стать сильнее ради своего народа.

Пока разговор под шёпот волн продолжался, Дагер решил, что хватит с него сидеть и слушать пустую болтовню. Стараясь не задеть ни единого листика, он медленно выполз из чащи, привстал и на цыпочках пошёл в сторону. Густая листва очень плотно закрывала морской берег от посторонних глаз — удивительно, как капитан умудрилась пройти сквозь эту растительность с такой лёгкостью. Дагер был убеждён, что она воспользовалась каким-то секретным проходом, а так же в том, что ему этого прохода не сыскать целую вечность. Тем не менее, он нашёл другой путь.

Он подставил к стене дома пустой деревянный ящик, взобрался на него, зацепился руками за выступающую черепицу, заелозил коленями изо всех сил и, подтянувшись, влез на крышу. Отдышавшись, он взглянул мельком на поцарапанные ладони, а затем на четвереньках подкрался к краю, с которого песчаный берег прослеживался превосходно.

Сара Фортуна, их непревзойдённый капитан, так же сидела на большом камне, закинув ногу на ногу, и тихо говорила с кем-то, кто устроился в воде у его подножия. Дагер долго всматривался в смутные очертания, пытаясь понять, где у этой девушки — судя по голосу, это была именно девушка — ноги, и почему вообще она решила искупаться в столь поздний час, да ещё и в компании капитана пиратского судна.

Сколько ни щурился Дагер, он никак не мог разглядеть ничего, напоминающего человеческие конечности; он продолжал всматриваться, пока наконец не сообразил, что у собеседницы Сары не было ног вовсе: это была русалка.

У Дагера отвисла челюсть. Получается, все эти несколько раз, что Фортуна причаливала к этому городу и на ночь куда-то бесследно исчезала, она проводила в компании русалки из морского народа! Что вообще могло связывать этих двоих? Почему вдруг они решились говорить о чём-либо друг с другом, и назначать эти ночные встречи?!

Узнать этого Дагеру было не суждено: опомнившись от шока, он увидел, что упирается руками в самый край крыши. Потеряв равновесие, он полетел вниз, больно столкнулся с землёй и кубарем покатился по утёсу. Кусты, охраняющие морской пляж, внезапно перестали быть густыми: Дагер легко пролетал сквозь них, они царапали ему лицо, рвали одежду, но даже не пытались удержать.

Полёт бедняги кончился, когда он вылетел на песчаный берег и рухнул животом на один из камней. Еле живой, он остался лежать там же, истекая кровью.

Сара обеспокоенно глянула на тело бедняги, узнав в нём юнгу со своего корабля — невзирая на то, как его изуродовало падение. Ошибался Хоккилд, когда говорил, что капитан его не узнает: всех, кто проводил на судне больше недели, Фортуна узнала бы из тысячи.

— Тебе пора, Нами, — спокойно сказала Сара, наклоняясь вперёд и протягивая руку.

Мараи положила в неё свою ладонь: к мужским рукопожатиям она так и не привыкла.

— Ты знаешь этого человека? — она явно была обеспокоена.

— Нет смысла знать мертвецов, — уклончиво ответила Сара, сжимая руку, покрытую мелкими чешуйками. — Спасибо, что пришла. Я рада была говорить с тобой. Но больше нам нельзя видеться, по крайней мере, в этом городе. Мои люди вскоре начнут что-то подозревать. Так что в следующий раз я появлюсь здесь не скоро.

Нами внимательно выслушала её.

— Не волнуйся, Сара. Я собираюсь покинуть дом, так что в следующий раз и меня здесь не будет. Спасибо и тебе: ты вдохновила меня. Я не могла найти мужества признаться самой себе в том… что я должна сделать. Будь осторожна, пожалуйста.

Женская рука отпустила русалочью. Сара Фортуна грациозно соскользнула с камня, направившись к умирающему Дагеру.

— Сара, — в последний раз позвала её Нами, уже успевшая отплыть от берега.

— Да? — отозвалась Фортуна.

— Я люблю тебя! Это так говорится? — Нами засмеялась, испуская брызги.

— Не думаю… — если Сара и смутилась, то никак этого не показала. — Так говорят только влюблённые люди. А мы…

Стоило ей обратить взгляд на океан, как Нами уже не было: нырнув под воду, она бесследно исчезла с морской глади.

— Капи…тан… — прохрипел Дагер, когда на него оказалось направлено дуло пистолета.

Сара Фортуна ничего не сказала на прощание мертвецу: лишь подарила ему быструю смерть от пули вместо медленной — от болезненного падения.

С верхней палубы раздался неясный грохот. Хоть и пьяные до невероятия, пираты решили, что на них напали: похватав оружие — штыки, сабли и пистолеты — они дружной гурьбой ринулись наверх, и, миновав лестницу, замерли возле люка.

Звуком, привлекшим их внимание, оказался грохот упавшего на доски мёртвого тела Дагера. Одна половина собравшихся с изумлением смотрела на мертвенно-бледное лицо юноши, испустившего дух, а другая — на Фортуну, которая и бросила тело посреди палубы. В лунном свете бледнее всех среди них выглядел Хоккилд, затерявшийся где-то позади — но прекрасно всё понимающий.

— Этот наглец вздумал следить за мной! — Сара гордо оглядела ватагу вооружённых пиратов, а затем взметнула вверх один из своих пистолетов. — Ему не место на нашем судне! Сбросьте его в воду! Там ему самое место.

Пока её люди спешно и молча выполняли приказания, мгновенно испустив все хмельные пары при виде разозлённого капитана, Фортуна спросила Хоккилда, ошивающегося поблизости:

— Эй, Хок! Ты же вроде его знаешь, да? Почему он не пил с вами?

Тот отвёл взгляд, пожав плечами.

— Не могу разуметь, мисс. Дурной, видимо, совсем.

Сара Фортуна наградила его подозрительным взглядом, но ничего не сказала.