Мальвина

Глава восьмая: Маша

Даже из самой странной книги можно почерпнуть много полезного. А из пресловутых «Оттенков» я вынесла как минимум несколько вещей. Первое: этот их БДСМ вне переделов моего понимания. Второе: все богатые красавчики — бабники. Третье: книга в общем-то тухляк. И, наконец, четвертое: на все в этой жизни, при желании, можно заключить контракт.

Эта мысль осенила меня между вторым и третьим шлепком, и сейчас, когда зуд от них немного поутих, я со злорадством озвучиваю свое требование. То, как Влад меняется в лице, говорит о том, что я на правильном пути.

— Маша, что за чепуха? — Он хмурится и больше не выглядит хозяином жизни.

— Не чепуха, а деловые отношения. И страховка для меня.

Наверняка многие из вас сейчас подумают: а почему она не подаст на развод?! Отвечаю: после двенадцати лет в детском доме у меня отсохли розовые очки, взамен которых выросло крепкое и здоровое чувство цинизма. Видите вот этого мистера Золотой миллиард? Да, сейчас я его конкретно потрепала, но это не означает, что мы с ним в одинаковых весовых категориях. Было бы слишком наивно всерьез верить, что он вот так запросто даст мне развод. Не знаю, что у него в голове, но раз уж по собственной глупости вляпалась в историю, то надо хотя бы попытаться обозначить правила игры.

— Мы в законном браке, какой еще договор?

— Тот, в котором будет строчка, — я сую ему под нос растопыренную пятерню и начинаю демонстративно загибать пальцы, — о том, что ты обязуешься не воспитывать меня такими варварскими методами, предоставляешь комнату с отдельной ванной, обязуешься не лезть в мою постель и даешь развод по истечении тридцати дней с момента подписания. И, — чуть не забываю я, — даришь обещанного фенека.

У Влада лицо человека, которого одновременно щекочут и лупят по голове. Он то пытается улыбнуться, то хмурится, и мне, глядя на все это, становится ужасно весело. Так что приходится поджимать и прикусывать губы изнутри, чтобы не рассмеяться. Даже уязвленная гордость — то есть побитая задница — отступает на задний план.

И все же, хоть мы честно стараемся, нас почти одновременно прорывает. Смотрим друг на друга: я на него в моей футболке, которую так ни разу и не одела, а он на меня — как я потихоньку потираю пятую точку. И начинаем хохотать. Громко, от всей души, как два идиота между которыми нет ни разницы в возрасте, ни разницы в социальном статусе. В эту минуту мне правда не хочется думать ни о контракте, ни о браке, ни о том, что мы с Владом просто не можем вращаться на орбите одной и той же планеты.

И кажется, что все хорошо, да? Вот тут и можно поставить промежуточную паузу в нашей войне. Может быть, но в таком случае это была бы слишком скучная пауза.

Я правда слишком поздно замечаю возню за спиной Влада. Он заслужил много чего за свою «науку», но точно не того, что могло случиться дальше. Кажется, я даже начинаю что-то кричать и пытаюсь оттолкнуть его спиной к стене, но с нашим Чертом всегда получается пресловутое «слишком поздно».

Кто такой Черт? Это наш любимец, совершенно очаровательное и милейшее в мире существо — скайтерьер. Для гостей — Черт, а для нас — Чертенок, Чертяка, Чертополох и даже Ёри. Если вы никогда не видели скайтерьеров, то, глядя на этого, у вас не возникнет мысли, откуда взялась такая странная кличка. Потому что он черт и есть: маленький, черный, лохматый, с длинными торчащими в разные стороны острыми ушами и носом, который это существу умудряется всунуть везде. Но при совершенно доброжелательном нраве он у нас еще и первый защитник. Что делает Черт, когда на его территории появляется чужак? Правильно — храбро бросается в бой. И то, что противник раз в десять превосходит его в росте, нашего отважного пса совершенно не смущает.

Лицо Влада вытягивается, по щекам ползут красные пятна, и в тишине раздается скрипучее триумфальное рычание Черта, который, вцепившись зубами в брюки Влада в районе задницы, болтается на нем мохнатым кулем.

— Ты главное не дергайся, я попробую его снять, — вытирая в уголках слезы от с трудом сдерживаемого смеха, предупреждаю я, а в ответ слышу сдавленное:

— Твоя собака что, умеет читать?!

Снять с гостя Чертенка — это целый подвиг, потому что хватка у нашего малыша железная, как и выдержка, и уверенность в том, что он только что спас хозяйку от обидчика. Конечно, надо бы его выругать за это, но точно не при Владе.

— Он тебя не укусил, но штаны испортил, — говорю я, придерживая пса под подмышкой и разглядывая огромную дыру на брюках чуть ниже задницы. — Придется их снять.

Влад корчит рожу и не без иронии интересуется:

— И что ты выдашь мне взамен на этот раз? Свое мини десятилетней давности? Ползунки? Шотландский килт?

— Еще парочка предположений в том же духе — и будешь ходить голым, — елейным тоном отвечаю я.

Его явно подмывает огрызнуться в ответ, но он сдерживается. Это хорошо, потому что я совсем не шутила.

— Беги, погуляй. — Отпускаю Черта на пол, но он и не думает уходить. Становится возле моей ноги, смотрит на гостя так, словно это он превосходит Влада в росте, и сосредоточенно, по-боевому, топорщит уши.

— Твой волкодав явно настроен урвать кусочек меня, — сетует Влад.

— Ты, главное, не дергайся, а то, кто его знает, что это будет за кусочек. Не хотелось бы испортить карму своему псу воплями твоих осиротевших любовниц.

Влад делает шаг ко мне, вскидывает руки — и на его лице появляется такая улыбка, что мне хочется немедленно закрыть глаза. Знаете, как Медуза: посмотрела — и хана. Нельзя отрицать, что он красивый мужчина, причем красивый везде, и точно знает, как пользоваться щедротами матери-природы, но я не могу быть такой беспечной. Слава богу, Чертенок тут как тут и предупреждающе рычит. Муженек миролюбиво отступает, скрещивает руки на груди, из-за чего мышцы мягко перекатываются под загоревшей кожей. Она у него такого цвета, как молочный шоколад в карамели — так и хочется укусить. И, тсссс, только вам и больше никому — укусить его хочется за то самое место, которое Чертенку не досталось, потому что эта пятая точка точно выдающееся произведение искусства. Как говорит Стелла, когда видит подкачанного мужика: «Орех что надо!»

Но, конечно, это просто блажь и временное помутнение из-за того, что Влад так плотоядно улыбается.

— Пойдем, — поворачиваюсь на пятках и быстро веду его в бывшую комнату Максима.

Брат уже давно не живет с нами, но у нас есть правило: у каждого есть своя комната и она остается за ним навсегда, в том же виде, как и была до отъезда. Куда бы не занесла нас судьба, мы должны знать, что нам есть куда возвращаться. В комнате Максима куча постеров с концертов рок-групп, на некоторых есть автографы звезд, некоторые он еще мальчишкой честно утянул с рекламных щитов. В уголке на треноге стоит его старая акустическая гитара. Влад присвистывает и проводит по грифу.

— Крутая вещь, — говорит с интонацией знатока.

— Только не говори, что ты и в музыке разбираешься. — Я открываю шкаф — и оказываюсь в царстве кожи, черных толстовок и футболок с кровавыми надписями.

Сзади раздает скрип кровати — Влад явно устроился поудобнее. Кажется, его вообще ничем невозможно смутить, и даже в идиотской футболке и с дыркой на заднице он ведет себя, как король жизни. Сказать честно? Я ему немножко завидую: уверенность как раз то качество, которого мне катастрофически не хватает.

— Я немного играю на гитаре, — отвечает Влад. — Гораздо хуже, чем разбираюсь в музыкальных инструментах, особенно в штучных изданиях известных брендов.