Бархатная Принцесса

Глава сорок первая: Даниэла

Но на обратном пути, теперь уже снова незапланированно, у меня опять кружится голова. Олег, психуя, волоком тянет меня в манипуляционную. Бросает медсестрам, врачу, орет и требует:

— Сделайте с ней что-нибудь! Она прилетела черте откуда, наверное, подхватила кишечную инфекцию! – Указывает на меня пальцем, словно на провинившуюся девчонку, и демонстративно для всех поясняет: - Мне не нужны эти чертовы обмороки перед прессой. Ни единого долбаного намека на то, что моя жена страдает рядом со мной. Делайте с ней, что хотите, но она должно выглядеть, как диснеевская Золушка пред алтарем, иначе я на хрен всех вас уволю, а больницу разнесу по кирпичам.

Он выходит за дверь, я перевожу дыхание и уже открываю рот, чтобы попросить у кого-то телефон, но место Олега занимает его человек. Меня осматривают, не глядя в глаза, задают общие вопросы. Конечно же, спрашивают про беременность, но я поджимаю губы и, пересилив себя, говорю, что у меня просто была неудачная попытка забеременеть и это – ложный токсикоз. Так бывает, когда женщина очень хочет забеременеть: у некоторых даже живот может расти от самовнушения. Но все равно соглашаюсь на развернутый анализ крови.

— Что с ним? – спрашиваю шепотом медсестру. Она молоденькая, совсем девчонка, и делает вид, что не слышит меня. – Пожалуйста, что с ним? Одно слово, пожалуйста. Вы же все тут обо всех знаете.

Она шарахается от меня, словно боится заразиться, садится за стол и пересматривается с доктором, который диктует ей названия лекарств. Мы все знаем, что это просто отписка, чтобы угодить озверевшему олигарху, но я благодарна хотя бы за эту передышку. Медсестра старательно записывает все названия, потом складывает рецепт вдвое и протягивает мне. И что-то в ее взгляде подталкивает заглянуть в листок.

«Кризис миновал, пришел в себя».

Мне на глаза наворачиваются невыносимо жгучие слезы. Одними губами говорю «спасибо» и выхожу за дверь.

Бомба взрывается, когда Олег ведет меня к машине, на публику разыгрывая заботливого мужа и обеспокоенного любящего отца, который подкошен ужасным пришествием. Ему звонят, и даже с расстояния я слышу в трубке громкий взволнованный голос. Олег пихает меня на заднее сиденье, но я все-таки сохраняю достоинство: может, мне осталось жить совсем немного, но он никогда не увидит меня подкошенной и смирившейся.

— Твоих рук дело? – Через минуту он тычет мне под нос заметку в твиттере, которая буквально на глазах размножается репостами.

«Дочка олигарха подстрелила мужа из ревности к собственной мачехе».

— Ты даже телефон у меня забрал, - улыбаюсь я. И откровенно злорадствую. – А что, разве случилось что-то страшное?

— Ничего, кроме того, что ты стала шлюхой, долбаной Марией Магдалиной.

— Ничего, кроме того, что теперь тебе не повесить на Кая шантаж, потому что у Оли был мотив, - его же тоном отвечаю я. – Если с моей головы упадет хоть волос, на тебя повесят всех собак.

Олег лупит кулаком в спинку возле моего лица, но я даже не морщусь.

Мне уже не страшно. И больше никогда не будет страшно. Я увидела этого человека изнутри, так что мы оба теперь в курсе, что играть в темную не получиться. Может быть, я положила на алтарь себя и свою репутацию, и меня будут полоскать во всей светской хронике. Плевать. Я бы не раздумывая умерла за своего большого злого парня.

Но теперь я буду за него жить.

— Пошла на хер! – ревет Олег, и когда водитель притормаживает прям посреди дороги, в потоке машин, выталкивает меня наружу. – Я уничтожу вас обоих.

Я ежусь от промозглого ноябрьского ветра, но все-таки счастливо улыбаюсь.

Я ловлю первую же попавшуюся машину: буквально выбегаю на дорогу, машу руками, словно сумасшедшая, и водитель останавливается, потому что у него нет выхода. Правда, видя, в каком я состоянии – зубы стучат, волосы взлохмачены, глаза заплаканные до болезненной красноты - даже не ворчит, а молча спрашивает, куда отвезти. Я еду в студию, потому что там у меня есть сменные вещи и доступ к интернету.

Слава богу, моя помощница на месте. Мой вид ее явно не шокирует: видимо, новости по социальным сетям разносятся даже быстрее, чем я предполагала.

— Мне нужен новый телефон и восстанови сим-карту с моим старым номером, - говорю я быстро, перебирая сменные вещи в шкафу. – И пригласи журналистов, срочно, всех, кто захочет взять интервью.

Все контакты и важную информацию я всегда храню в «облаке», потому что жизнь уже научила – бывают случаи, когда телефоны теряются, падают и разбиваются вдребезги или просто выходят из строя. Восстановить все номера, сообщения и даже фотографии не составляет труда. К тому времени, как фотографии у меня на руках, Анжела уже связывается с парой крупных интернет-изданий, которые готовы приехать для интервью. Они приезжают в течение получаса и получают свое эксклюзивное интервью с фотографиями. Фактически, историю наших с Каем отношений. Я не приукрашиваю и не вру, просто рассказываю, что мы были двумя одиночествами, которые просто встретились, полюбили и хотели быть вместе, и оба поднимали вопрос о разводе.

Я не говорю об Оле, хотя меня неоднократно провоцируют рассказать что-то мерзкое из ее биографии. Но единственное, что они узнают от меня, так это что Оля была сложным ребенком, но пыталась бороться с собой и даже «работала со специалистом». Этого достаточно, чтобы журналистская братия начала копать в нужном направлении, учитывая то, что социальная страница Оли вся завалена пьяными фотографиями последних дней. Пока мы с Каем были на другом конце мира, она забыла, что хотела стать «хорошей девочкой».

Я не хочу обелять наши с Каем отношения, потому что обелять там нечего, и мы оба виноваты, но по крайней мере никто из нас не хватался за оружие и не прибегал к грязному шантажу. Единственное, что имеет значение – информация, которая получит громадный резонанс в обществе. И Олег точно знает, что все его попытки перевалить вину на Кая развалятся в пух и прах на фоне нашей с ним истории.

— Вы какая-то бледная, - говорит Анжела, когда журналисты уходят, и я на миг прислоняюсь к стене, чтобы перевести дух и избавиться от головокружения.

Наверное, вся моя предыдущая жизнь не была такой насыщенной, как последние месяцы, и хоть это жутко утомляет, я чувствую, что живу. Не сижу в ракушке, словно царевна-жемчужина, а сражаюсь с саблей наголо.

— Просто до сих пор от перелета не отошла.

Я бы с радостью свалилась в постель и проспала, наверное, сутки подряд, но сейчас мне нужно к Каю. А для этого я должна найти Онегина.

К счастью, у меня есть Ева и Наиль. Один телефонный звонок – и у меня есть номер телефона. Подруга волнуется, предлагает увидеться, когда у меня будет время и как всегда самоотверженно говорит, что я всегда и во всем могу на них рассчитывать. Я знаю, но это – моя война, и я выиграю ее сама, потому что так надо. Не для «звездочек на погонах», а чтобы раз и навсегда поставить точку и закрыть дверь в прошлое.

Я приезжаю в больницу через пару часов – по дороге назначаю встречу своему адвокату и улаживаю с ним вопросы, которые могут возникнуть у полиции. То, что они придут ко мне – вопрос времени, и даже странно, что до сих пор не пожаловали в гости. Не удивлюсь, если нагрянут в больнице, поэтому прежде, чем туда ехать, я должна быть во всеоружии.

Как и говорил Онегин, Кая перевели в дорогую частную клинику, и вопрос о том, чтобы пустить меня к нему, не поднимается, потому что об этом уже явно предупредили врача. Доктор выглядит доброжелательно и охотно рассказывает о его состоянии: пули прошли навылет, была большая кровопотеря, но у моего крепкого парня замечательная и первая положительная группа крови, поэтому нужное количество ему влили без проблем. Все расходы взял на себя Онегин, и я делаю себе зарубку обязательно решить этот вопрос позже. Хотя что-то подсказывает, что мои попытки вернуть долг его могут либо насмешить, либо обидеть.