Страница 90 из 97
Рада уже было отчаялась найти выход, как вдруг услышала окрик.
- Постой, - раздалось слева, и кто-то схватил ее за локоть.
Она вскинула свободную руку, готовая врезать приставале.
- Тише, тише, это я, - перед ней стоял Макар. – Рада, это я.
Знакомое лицо было как глоток воды в пустыне. Как мягкая постель после дня на ногах. Как дом после столетних скитаний. И она повисла у него на шее, чуть не плача.
- Эй, ты чего? – опешил Макар.
- О, ты был прав. Как же ты был прав! – бормотала она в его ключицу. – Больше никогда, ни за что не пойду сюда.
- Ну все, все. Пойдем ужинать. Тебя все ждут.
- Как ты меня нашел?
- Ну, Ника сказала, что ты свалила куда-то, а тут либо пляж, либо рынок.
- Но ведь этот чертов «Старый город» бесконечный!
- Брось, он маленький. Ты, видимо, ходила кругами.
- Меня один мужик не выпускал, пока я не купила духи. Болтал, пытался меня умаслить. А эти все… Орут, кидаются… Ужас!
- Они так ведут себя, потому что ты одна и кожа у тебя бледная.
- В смысле?
- Свежих туристов сразу видно по коже. К загорелым пристают меньше. Ну, и если девушка с мужчиной, никто не станет ее трогать.
Действительно. Рада держала Макара за руку, и ни разу за всю дорогу ее не окликнули. Торговцы по-прежнему зазывали, ну уже спокойнее, да и обращались они все больше к ее спутнику. Теперь можно было не торопясь оглядеть рынок. Колорит в нем присутствовал, но находиться там не хотелось.
- Хочешь, покажу, как надо торговаться? – спросил Макар.
- Давай. Но потом – сразу в отель.
- Подожди, сейчас ты будешь проситься сразу в номер.
- Нахал.
Они подошли к фруктовой лавке, и этот щеголь выбрал несколько спелых манго. Дальнейшие события походили на итальянское кино. Макар живо диспутировал с продавцом на арабском, оба жестикулировали, пару раз он хватал ее за руку и словно собирался уходить. Они препирались до тех пор, пока с видом оскорбленной невинности лавочник не скинул цену втрое. Довольный собой, Макар победоносно улыбнулся Раде, и они покинули рынок.
- Не, я б так не смогла. Уважуха, - она кивнула. – Уверена, ты бы и духи мои купил долларов за пять.
- Запросто. Нечего было убегать в одиночку.
На территории отеля как-то сразу стало спокойнее. Тишину нарушил тягучий призыв муэдзина на вечерний намаз. Пальмы и цветущие кусты подсвечивались фонариками, садовые дорожки пустовали.
- Знаешь, я одного не понимаю, - сказала Рада, когда они сели за столик у бассейна и Макар принялся перочинным ножом чистить фрукт. – Как наши выходят замуж за египтян?
- Ну, не все же такие, как эти торгаши.
- И все равно. Не представляю.
- Говорят, арабские мужчины умеют ухаживать.
- Ты про лапшу, которую они вешают? Комплименты и прочая бурда? И кто только на это ведется.
- Ну почему если комплименты, то сразу лапша?
- Мне сегодня этот араб чего только не наговорил. Что я Нефертити, что я аппетитная… Куча гадостей, - она вонзила зубы в сочную сладкую мякоть. – О, это божественно… Так вот, неужели есть бабы, этому верят?
- Не знаю. Но согласись, русским женщинам не хватает внимания и ласки.
- Столько историй! Как били, бросали, отбирали детей… По мне, лучше уж наш, хоть и скупой на эмоции. Я и в Лондоне не прижилась, а уехать в арабскую страну, все бросить за пару слов лести?
- Есть люди, которые делают это искуснее, чем на рынке.
- Не понимаю, ты что, их защищаешь?
- Да нет, - Макар задумчиво откинулся на спинку стула. – Но я давно изучаю их язык и традиции. Поэтому многое мне уже не кажется диким. А что-то даже правильным. Не подумай, я не хочу заворачивать свою женщину в паранджу и сажать дома. Но разве не должно быть так, что мужчина может жениться только после того, как сможет обеспечивать семью? Сначала жилье, потом свадьба? Разве тебе не хотелось бы чувствовать себя слабой, но защищенной?
- Это все иллюзии, Макар. Защита бывает до поры до времени. Потом ты вдруг оказываешься никому не нужна, и вот тут начинаешь жалеть о своей слабости.
- Рассказывай, что там у тебя.
- Это долго и скучно.
- Давай, выкладывай. Тебе это нужно.
- В общем… Он всегда был для меня рыцарем. Выручал, спасал. Ты же видишь, мне это часто нужно. Баловал и оберегал. Но как-то по-братски. И я влюбилась.
- У, святое дело. Классика. А дальше?