Страница 61 из 97
- А в ком?
- Во мне, пожалуй, - Рада протянула Антону шоколадку и развернула одну себе. – Как-то все глобально не складывается. Для меня измена – это самое страшное, понимаешь? Хотя откуда вам, мужикам, знать, у вас все мысли в одном месте.
- Откуда мне знать? Я тебе скажу. Во вторник я узнал, что Лида переспала с Вероновым. Застал ее в гримерке у него на коленях. Мило, не правда ли?
- О, Господи… Я даже не знала… А почему ты ничего не рассказал?
- А как я мог рассказать, если вы с Денисом в один голос меня предупреждали на счет нее? Не хотел выставить себя идиотом.
- Да брось, все забывают о здравом смысле, когда влюбляются.
- Самое интересное, что я даже не был в нее влюблен. Просто симпатичная девушка… Мне хотелось настоящих отношений, найти кого-то, кто будет понимать, поддерживать. Хотел в ней видеть светлого чистого человека, но не увидел всего остального.
- Да уж, светлые волосы – это не всегда светлые помыслы. Иногда это просто перекись водорода, - улыбнулась она.
- Вот видишь, как только у тебя появилась возможность перемыть кому-то кости, настроение сразу улучшилось.
- Тебе очень было плохо от ее измены?
- Скорее от самого факта измены, чем от того, что это была именно она. Я… Просто я так никогда не смог бы поступить.
- Я знаю.
- Откуда, интересно?
- Потому что ты – самый надежный человек на свете. Я ведь поэтому в детстве в тебя влюбилась. Ой, зря я вспомнила, - Рада с досадой потерла лоб. – Это глупо.
- Ничего страшного. Ты была маленькая, а я с тобой всегда возился, вот и все. Тебе просто так казалось.
- Нет, не казалось! И я была не маленькая, когда призналась тебе! Мне как раз исполнилось восемнадцать лет. Ты сам мне на последнем звонке говорил, что я превратилась в настоящую женщину.
- Я не помню такого, но скорее всего, я просто хотел тебя поддержать. Рада, прекрати поднимать эту тему.
- А почему, интересно? – взвилась она. – Я понимаю, ты щадил мои чувства тогда, но теперь-то можешь рассказать, чем я тебя не устроила?
- Рада, перестань!
- Почему «перестань»? Почему ты просто не можешь ответить мне честно? Почему вообще никто не желает со мной считаться? Давай, я тебе помогу: «Рада, ты не вышла физиономией, о какой любви могла идти речь?» Или так: «Рада, ты толстая, побойся Бога, куда ты лезешь?» Или вот еще: «Рада, я люблю стройных фигуристых блондинок, а ты вызываешь у меня отвращение!» Это же так просто: взять и сказать правду!
- Что ты несешь! Все совсем не так…
- А как еще? Просвети меня. Я отлично помню, в какой ужас ты пришел от одной мысли, что нравишься мне.
- Да, я пришел в ужас! Но не потому, что ты тут наговорила, а потому, что ты мне всегда была как младшая сестра! Я учил тебя плавать, защищал от мальчишек, мазал тебе коленки зеленкой, выгораживал перед взрослыми. Да одна мысль о том, что между нами может что-то быть, была дикой!
- Но ведь я выросла! Я ведь перестала быть ребенком с разбитыми коленями. Неужели я настолько уродлива, что ты не мог хоть чуть-чуть подумать обо мне… по-другому?
- Не надо, прошу тебя…
- А почему не надо? Я ведь должна знать, что со мной не так! Почему я не нравлюсь нормальным мужчинам, таким, как ты? - Рада встала и бросила плед на пол, оставив только белую сорочку с алой отделкой. – Смотри, что не так?
Она уперлась руками в бока и повернулась кругом.
- Рада, я тебя умоляю, прикройся, - тихо сказал Антон.
- Не прикроюсь, пока ты не скажешь, что со мной не так. Почему я тебе не нравилась?
- Господи, да что на тебя нашло! - Антон покачал головой и стал внимательно разглядывать рисунок на кружке.
- Нет уж, не смей опускать глаза!
В девушку словно бес вселился, щеки горели, сердце колотилось почти в самом горле, но старая обида отчаянно толкала в спину. Она взяла руку Антона и положила себе на бедро.
- Вот тут слишком толстая, да? Или тут? – она провела его рукой по своему животу. – Или, может, у меня некрасивая грудь?
- Рада! – заорал Антон и отдернул руку. – Что ты творишь?!
- Вот видишь! Даже сейчас ты можешь на меня только злиться! – обида поднималась в ней, скрутила желудок, перехватила дыхание, пока, наконец, не достигла глаз. Первая капля оставила соленую дорожку на щеке. Антон глубоко вздохнул.
- Что ж ты у меня за дурочка такая! Ну, не плачь. Иди сюда, - он усадил ее на диван и обнял за плечи.
Она уткнулась носом в его ключицу и всхлипнула.