Страница 45 из 97
— Я про нож этот только вот, что могу тебе сказать, Лев Николаевич. Я его из запертого ящика ноне утром достал, потому что всё дело было утром, в четвертом часу. Он у меня всё в книге заложен лежал… И… и вот еще что мне чудно: совсем нож как бы на полтора… али даже на два вершка прошел… под самую левую грудь… а крови всего этак с пол-ложки столовой на рубашку вытекло; больше не было…
Веронов-Мышкин дрожал, на бледном лице горели болезненные, испуганные глаза.
— Это, это, это… Это я знаю, это я читал… это внутреннее излияние называется… Бывает, что даже и ни капли. Это коль удар прямо в сердце…
— Стой, слышишь? Слышишь?
— Нет!
— Ходит! Слышишь? В зале.
Оба стали слушать.
— Слышу, — твердо прошептал князь.
— Ходит?
— Ходит.
— Затворить али нет дверь?
— Затворить…
Рада чувствовала, что ее начинает колотить. Антон, как сумасшедший, бормотал, вскрикивал, потом застыл. Глаза девушки защипало от слез, когда она смотрела, как плачет князь Мышкин, как бьется в его руках Рогожин. Наконец, Антон безжизненно обмяк в руках Веронова. Князь прижал к себе голову Рогожина, гладя его по щеке. Свет погас, и на мгновение стало тихо.
Раздались первые хлопки, Рада словно очнулась. Незаметно вытерла слезы и захлопала. Зал грохотал от аплодисментов, слышались восторженные крики. Зажегся свет и в проход устремились первые зрители с цветами. Занавес открыл пустую сцену, куда по одному стали выходить актеры, принимая свою порцию восторга и отходя назад, чтобы уступить место другим. Первым вышел Евгений Веронов. К нему спешили женщины всех возрастов с букетами. Зал ревел. Потом появилась Настасья Филипповна, а за ней и Антон. Рада встала и захлопала стоя. Антон встретился с ней глазами, улыбнулся, она подняла вверх большие пальцы — ты молодец! Антон кивнул и повернулся взять букет. Вскоре на сцене появился Денис. Она крикнула: «Браво!». Брат гордо заулыбался. Супруги Гарди тоже аплодировали стоя. Денис действительно отлично сыграл Ганю. Борьба с собой, когда он пытался вернуть деньги… А сцена, где Ардалионов дает пощечину Мышкину! Рада имела полное право гордиться братом.
После того, как актеры, держась за руки, вышли в третий раз, публика насытилась и опустила их. Зрители стали расходиться, занавес закрылся. Люди возбужденно гудели, обсуждая премьеру. Рада с Романовым подошли к чете Гарди, чтобы вместе пройти за кулисы и поздравить Дениса.
У подхода к гримеркам была толчея. Рада приоткрыла дверь и сразу увидела Дениса: он стирал с лица грим.
— Эй, брательник! — она весело помахала рукой.
Денис обернулся к двери и расплылся в улыбке.
— Заходите!
В комнате была уйма народу, но Рада быстро протиснулась к брату и повисла у него на шее.
— Денька! Ты гениален! — она звонко поцеловала Дениса в щеку. — Мы так волновались за тебя, но ты… Ты мега актерище!
— Солнышко, веди себя прилично, — сзади подошла Тамара Игоревна. — Сынок, ты и правда замечательно сыграл.
Рада отступила от брата под суровым взглядом матери и наткнулась на Романова. Она совсем про него забыла!
— Ой, Денис, я забыла тебе представить. Это Александр Романов из моего университета, Александр Николаевич, это мой брат, Денис Панфилов, лучший актер МХАТа.
Мужчины пожали руки, и Денис улыбнулся.
— Так-таки и лучший!
— Без сомнения.
— Жень, ты слышал? — обратился Денис к кому-то за спиной Рады. — Твои лавры под сомнением.
Она обернулась и чуть не столкнулась с Евгением Вероновым. Тот улыбался.
— Неужели я так плохо играл? — спросил он Раду с притворным испугом.
— Нет, что Вы! Вы были великолепны, я большая Ваша поклонница! — она почувствовала, как горят щеки. Господи, она даже не была в туалете, чтобы проверить прическу. — Просто для всей семьи такое событие, что Денис задействован в этой премьере. Он ведь отлично справился!
— Вот с этим не поспорю, — улыбнулся Веронов.
— Жень, позволь я тебе представлю своих самых преданных зрителей. Это Рада, моя сестра, это Тамара Гарди, моя мама и Томас Гарди, ее муж, а это Александр Романов, приятель моей сестры. А это, дамы и господа, Евгений Веронов, действительно лучший актер МХАТа.
Веронов пожал всем руки, и когда его ладонь коснулась Рады, девушке захотелось завизжать от счастья, как неполовозрелой фанатке. Она мысленно похвалила себя, что не опустилась до такого и не попросила автографа. Но руку, которой коснулся Веронов, она отвела за спину и крепко сжала, пока никто не видел. Ей хотелось впечатать это прикосновение в память своей кожи. Навсегда. Веронов отошел, и она выдохнула. По лицу расползлась мечтательная улыбка. Сам Веронов пожал ей руку!