Страница 38 из 97
- Я плохо помню. Ты симпатичная, но я не воспринимаю тебя, как женщину. Когда мой отец женился на твоей матери, ты была еще подростком. Сейчас ты стала другой, но я все равно отношусь к тебе иначе. И еще ты… не совсем в моем вкусе.
Рада проглотила едкие замечания и каверзные вопросы, готовые слететь с языка. Во-первых, она привыкла быть не в чьем-то вкусе, во-вторых, ведь и Эндрю ей не нравился как мужчина. Было обидно, конечно. Но скорее от того, что это до смерти напоминало ей слова Антона. Видимо, для любви годятся только те, кого ты встретила уже после совершеннолетия.
- Слушай, ты меня вчера много фотографировал. Можешь удалить?
- Зачем? Давай вместе посмотрим. Что не понравится, сотрем. А что-то оставишь на память. В конце концов, тебя не каждый день снимает профи. А я хорош.
- Ты больше, чем хорош! Ты – гений! Ладно, давай посмотрим. Я только умоюсь, и сварю нам кофе.
Через некоторое время Эндрю, умытый, причесанный, в свежей одежде, появился на кухне с планшетом. Денис и Тоха как раз заканчивали завтракать.
- Давайте, выматывайтесь. У нас дела, - обратилась к ним Рада.
- Разве вы вчера не все успели? – ехидно спросил Антон.
- Значит, не все. Идите, идите!
- Я вчера сделал несколько фотографий твоей сестры, - сказал Эндрю Денису. – Хотим трезво оценить, что получилось.
- А можно и нам посмотреть?
- Как хочешь.
- Ты с ума сошел? – Рада ткнула брата в бок. – Не будешь ты ничего смотреть!
- Ха, вот теперь точно буду! Тох, оказывается Эндрю нащелкал компромат. Глянешь за компанию?
- Почему бы и нет. Это будет полезный воспитательный момент. Публичная порка. Не думаю, что она после такого еще хоть раз выкинет подобный фокус.
- И правда! Помнишь, перед спартанцами водили пьяных рабов для профилактики алкоголизма. Может, и мы, глядя на нее, больше капли в рот не возьмем. Я – за!
- Ладно, - надулась Рада. – Но первое критическое замечание – убью всех!
Сначала всем было смешно. На снимках она вышла забавно: корчила рожи, принимала нарочито зазывные и замысловатые позы, изображала какую-то фифу. Денис даже начал икать от смеха. От комментариев он, честь ему и хвала, воздержался, но ржал совершенно бессовестно. Поэтому Рада требовала удалять порочащие ее картинки. Хотя и самой ей было весело смотреть на эти дурачества.
Но вдруг Эндрю щелкнул клавишей, и на экране высветилась фотография, заставившая всех стихнуть. Видимо, в какой-то момент она устала кривляться, и он поймал ее в движении, в ту секунду, когда улыбка сошла с лица, а в глазах сквозила печальная задумчивость. Как будто все напускное веселье, в которое она окунулась ради забытья, вдруг спало пеленой, и выглянула печаль, которую она тщетно пыталась задавить. Она застыла в полуобороте, растянутая футболка сползла с плеча, растрепанные пряди упали на лоб, рот приоткрылся, а зеленые глаза блестели. Рада впервые увидела себя такой: свежей, юной и какой-то потерянной.
- Вот это я понимаю мастер! Сделать шедевр из этой дурынды! – наконец изрек Денис и перевел свои восторги на английский.
- Эндрю, я даже не знаю, что сказать! Это чудо! Перешли мне этот файл, пожалуйста.
- И мне, - попросил брат. – Хоть можно будет тебя людям показать.
А Тоха ничего не сказал. Но Рада поймала его взгляд и заметила в нем то ли нежность, то ли что-то еще, о чем она и мечтать боялась. А потом он моргнул, отвернулся, и все исчезло.