Страница 32 из 97
Когда Рада проснулась, Антона уже не было в комнате. Он погасил свет, унес стаканы и накрыл ее пледом. В квартире было тихо, наверное, все уже давно спали. В соседнем доме горело только два окошка. Она заметила, что эти окна горят даже глубокой ночью. Видимо, в той квартире живут полуночники… Или люди, которые работают днем.
Она повернулась на другой бок, но сон не шел. После отвратительного кошмара спина была липкая, сердце бешено колотилось.
Рада была жутко зла на себя за те чувства, которые испытала, когда Антон мазал ей ногу. Зла. Испугана. Ей не хотелось снова пройти через боль и разочарование.
Перед глазами всплывали непрошеные картинки из прошлого. Она не вспоминала об этом уже год или два, но теперь подсознание доказывало ей, что память не стерта. Все события хранились в ее мозгу в самом лучшем виде, как файлы. Стоило лишь открыть папку с именем «Антон».
Тогда Раде было семнадцать. Через неделю после выпускного она готовилась отметить совершеннолетие на даче. Вся в предвкушении, она собиралась сделать серьезный шаг. До этого она тихо и безответно любила друга старшего брата. Но кем она была? Маленькой девочкой! Младшей сестрой Дениса. А он — студент, будущий актер, красавец. Такой умный, сильный. Всегда готов помочь ей, починить велосипед, достать занозу, забинтовать разбитую коленку. Она слушала его с преданностью собачонки, любила просто сидеть рядом, когда он переписывал конспекты или чинил мотоцикл.
А теперь… Она выросла. Закончила школу. Он помогал ей собираться на выпускной. Она плевалась и чертыхалась, залезая в платье и туфли на каблуках. Но тогда Антон сказал ей то, ради чего она готова была надеть тысячу таких платьев: «Ну вот, ты и выросла. В этом платье ты выглядишь как настоящая женщина!»
Она решила признаться ему в свой день рождения. На обычный дачный костер с шашлыками, который они ежегодно устраивали в день ее рождения на лесной поляне, она вырядилась в новые дорогущие узкие джинсы и футболку с глубоким вырезом. Да что там, она даже тайком от мамы купила новое нижнее белье.
Они шли через ночной лес: Рада попросила Антона проводить ее до дома. Денис с компанией еще доедал шашлыки.
— Давай немного постоим у колодца? Посмотри, какие сегодня звезды… — они вышли на открытое место, где она могла хоть немного разглядеть его лицо. Руки дрожали, в животе все переворачивалось от страха.
— Как скажешь, именинница, — весело сказал Тоха. — Да ты же вся дрожишь! Замерзла, что ли? Эх ты, додумалась идти на шашлыки в такой тонкой футболке. Тебя же, небось, комары зажрали. На вот!
Он протянул ей свою потертую кожаную куртку. Рада набросила ее на плечи и как можно незаметнее втянула ноздрями любимый запах. Сейчас или никогда, сейчас или никогда, сейчас или никогда!
Антон прислонился к колодцу и засунул руки в карманы. Рада встала рядом.
— Знаешь, я давно хотела тебе сказать… — она смотрела на звезды, потому что не решалась посмотреть на него.
— Что сказать?
— Ты только постарайся… ну… правильно понять.
— Так, не тяни!
Она вздохнула, повернулась к нему лицом и посмотрела в глаза.
— Ты мне нравишься.
— Я?.. Подожди…
— Очень нравишься, — сказала Рада и, набрав в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в воду, поцеловала Антона.
Он застыл. Не ответил на поцелуй. Затем взял ее за плечи и отодвинул от себя. Заглянул в ее глаза, словно надеясь, что она рассмеется и признается, что пошутила. Но она с вызовом встретила взгляд. Наконец, Тоха нарушил тишину. Он вздохнул, взъерошил себе волосы.
— Ох… Да Господь с тобой… Ты же… Господь с тобой!
Держи себя в руках! Не смей реветь. Не смей! В глазах защипало, и лицо Антона стало расплываться в соленой влаге. Рада изо всех сил старалась не моргать, чтобы слезы не скатились по щеке.
— Рада, милая, ну, только не плачь!
Она не выдержала, моргнула и коротко всхлипнула. На щеке появилась мокрая полоска.
Он отошел от нее и стал пинать носком кроссовка маленький камень.
— Господь с тобой… Нет, этого просто не может быть!
— Тем не менее, это так. Ничего не хочешь мне сказать?
— Рада, конечно, нет! Неужели ты сама не понимаешь? Между нами ничего не может быть.
— Это еще почему?
— Ты — сестра Дениса. И вообще, ты еще маленькая…
— Мне восемнадцать.
— Но я не воспринимаю тебя… так. Ты для меня как сестра. Послушай…
— Ладно, я поняла.
— Рада, мне очень…
— Не парься. Все нормально.
— Но ты плачешь…
— Ничего я не плачу. Иди к народу, я — домой.
— Я не хотел тебя обидеть…
— Ты не обидел. Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.
— Рада!