Дом пополам

Олег проводил мужчину до машины, убедился, что с ним все в порядке и едва ли не слезно просил довести спасительницу до дома. В мягком разговоре и выяснил, что та трудилась на скорой помощи медсестрой, а такие ситуации, как закупорка дыхательных путей для таких, как она – дело понятное. Он выяснил адрес и следующие дни уже практически преследовал со своей благодарностью, которую Маргарита совершенно не принимала и удивлялась, что же такого она сделала в тот вечер, считая это очередной работой, простым выездом к пациенту, который случился нечаянно по дороге домой. Не понимая, что этим только еще больше разжигает охотничий интерес мужчины, она совершенно не флиртовала, когда старалась держаться подальше, недоумевала, что такого нужно холеному красивому мужику от простой, обычной женщины, пока сама не увлеклась и не сдалась на милость победителя.

Из воспоминаний его вырвал звонок селектора.

- Олег Борисович, к вам посетитель.

Олег уже давно ждал ее. Климов, старинный партнер, позвонил и, пообщавшись на разные темы с Дроздовым, рассказал тому, что Ольга блуждает среди старых знакомых города со страной целью объединения старых партнеров. Олег понял все и пригласил бывшую жену для разговора.

Она как всегда, женственная и безумно привлекательная, уселась в кресле, удобно расположившись и готовая внимать его словам.

- Олег! Вот уж не думала, что ты переметнешься от матери к дочери!

Голос Ольги язвителен и бьет словно электрический ток.

- Что за выводы? Откуда?

- Ну как же… дорогие подарки, имущество, что ты оформляешь на несостоявшуюся падчерицу. Потянуло на молоденьких?

Он вглядывается в ее лицо, глаза, и словно пытается что-то увидеть, то, чего давно уже нет и быть не может.

- Не придумывай, Оль. Какие молоденькие? Уже не тот возраст.

- Да конечно, не тот. С ними как-то интереснее, веселее, кровь по венам быстрее течет, а, Дроздов?

- Удивляюсь тебе. Мы столько не виделись, сын твой столько операций перенес, чуть инвалидом не остался, а сейчас уже с костылями уверенно передвигается. При этом ходит на работу без всяких поблажек. А ты.. пришла меня обвинять в несуществующей симпатии… смешно это, Оль, и грустно.

- Вас видели в “Вероне”! Ты ей дарил украшения!

- Ооо и это донесли!

- А ты думал?

- А что ты так печешься обо мне, Оль? Давно не было приступов необоснованной ревности!

- Я не ревную!

- А я, в таком случае, балерина из Большого! Боишься остаться ни с чем? Так это правда, я собираюсь прекратить бесконечный поток добровольных алиментов. Да и с чего мне спонсировать тебя? Ребенок наш сам уже может детей строгать направо-налево, уверен, эта функция у него осталась работоспособной, видя его … кхм.. реакции.. А свою судьбу я уже устроил. Осталось только юридически оформить, я точно знаю теперь, что нашел женщину, которой нужен весь без остатка и без несуществующих сторон характера. Она мое сердце спасла, понимаешь? Хотя куда тебе разбираться в таких материях! В общем, так. Через неделю-заседание совета по вопросу исключения тебя из списка акционеров. Это рядовое собрание, твое присутствие не обязательно, главное-мое. В уставе есть пункт об исключении из совета акционера с меньшим количеством акций при стопроцентном согласии учредителей. Пришло время собирать камни, Оль. Пришло время расставить все по местам.

Ольга задыхаясь от ярости, вцепилась побелевшими руками в подлокотник от кресла.

- Жмот!

- Дурак я, Оль, дурак. Столько времени надеялся на тебя. Антоха тебя до сих пор понять не может, а он такой настоящий, понимаешь, настоящий живой человек под этой личиной технократа и яппи. А ты пропустила все. Жизнь свою пропустила. Но теперь это не моя забота, не мои дела. У меня семья. Поняла? Семью я строю свою. Восстанавливаю по кирпичику. И призракам прошлого в ней нет места. Давай закончим все дела перед Новым годом, закроем этот тяжелый год правильно. Без долгов. Приходи через неделю на совет, подпишешь все стальные бумаги - отказы. Если не придешь-оформим почтой, но я все равно закончу с этим до боя курантов. Прощай, Оля, прощай.

Он покачал головой, поднял вверх руку останавливая поток ее ругательств, крутившихся на языке и указал на дверь. В это же время дверь отворилась, и в кабинет заглянул Герман, как всегда, тактичный, и незаметный. Увидев, что босс занят, он посторонился и замер, глядя, как Ольга с достоинством поднимается с кресла, оправляет длинную юбку, и подняв подбородок удаляется.

Олег развернулся к окну, засунул руки в карманы, приподняв пиджак и снова ушел в воспоминания. Любовь уходит по-разному. Бывает, проснешься и чувствуешь приятную пустоту внутри, избавившись от чувства, будто ничего и не было. А приходится вытравливать ее годами, капля за каплей, с откатами назад, алкогольной дымкой, снами наяву и ощущением ее присутствия ранним утром на перепутье сна и яви. Олег заплатил большую цену за свою любовь и привязанность, ошибки молодости и долгое неприятие факта ненужности. Но теперь он знал, что все не напрасно, все случается в тот самый час. В нужный час он встретил нужную женщину и в нужный час она спасла, действительно спасла его сердце. Он улыбнулся: как причудливо переплетается игра слов, фигура речи точнее всего передает его состояние души и чувств.

Олег отвернулся от окна, включил телефоны и нажал на селектор, попросив принести секретаря ему в кабинет чашку зеленого чая, на котором всегда настаивала Маргарита, заставляя его отказаться от привычки пить круто заваренный кофе.

Ольга металась по квартире. Она сыпала проклятиями на голову бывшего мужа, его женщин, в которых, она считала, он не может разобраться: сначала собирался жениться на одной, а встречался с другой, гуляя с ней по закрытым выставкам и ресторанам, прилюдно одаривая дорогими подарками.

Не предполагая, что это может быть обычное участие взрослого человека, заинтересованного в том, чтобы другой наконец вылез из панциря навстречу жизни, она подозревала его в треугольнике отношений.

Понимая, что теперь ее безбедная жизнь окончена, она не знала, куда деть свою ярость. Рыбка уплывала из сетей, порванных ею самой своим эгоизмом и уверенностью в собственной непогрешимости.

Больше тянуть было нельзя. Хватит.

Она схватила телефон со стола и набрала номер, над которым застывала много раз, не решаясь. Отчаянные времена требовали отчаянных мер и Ольга была к ним готова.

Жизнь потекла своим чередом. Олег, чувствуя свою вину перед Алисой, посоветовавшись с Маргаритой, старался ее взбодрить. Она стала слишком спокойной, но грустной версией самой себя, и Маргарита не могла придумать, как излечить дочь. Шопинг и подарки не вызывали в ней чувства прежнего восторга, а только, казалось, заставляли больше хмуриться.