Фагоцит разбушевался

- Партия в тебе не ошиблась, практически авансом инициировав присуждение степени, премии и награждение. Первый этап лунной экспедиции прошел с блеском. Мне уже доложили, что ты собираешься учиться в ВПШ. Правильное решение, я от тебя другого и не ждал. Если понадобится помощь, обращайся без всякого стеснения. Поможем.

То есть Ильич мне намекал, что я могу не больно-то надрываться на учебе, оценки один черт будут, причем не двойки и не тройки.

- Спасибо за доверие, Леонид Ильич! Приложу все силы, чтобы его достойно оправдать.

Или, если перевести на нормальный русский, я пообещал Лене особо не наглеть и придерживаться в рамках хотя бы минимальных приличий.

Когда мы с Верой вернулись в центр управления, то увидели, что лунная ночь все-таки сказалась на нашей электронно-механической компании. Во-первых, у всех без исключения, в том числе и у базы, емкость аккумуляторов упала процентов на десять-пятнадцать. А во-вторых, поврежденный передний двигатель «четверки» вообще замкнул накоротко, его пришлось отключить. Да и работающих элементов на солнечных батареях у моего лунохода оставалось чуть больше половины.

«Профессор» тоже повел себя как почтенный ученый весьма и весьма преклонных лет, то есть окончательно впал в маразм. Кое-как ездить он еще мог, а вот проводить хоть какие-то исследования - уже нет.

«Доцент» оставался практически исправным, и «Мальчик-два» тоже. В общем, вся команда была готова к дальнейшим подвигам на ниве пиара, поэтому новый лунный день начался с хорового исполнения песни «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля».

В общем, второй день почти до самого лунного вечера шел, как задумывалось. «Мальчики» веселили советский народ и часть прогрессивного человечества, «Доцент» что-то там потихоньку исследовал, а «Профессор» потерянно слонялся по лагерю с таким видом, будто и он занят чем-то полезным для науки. Однако за двое суток до окончания лунного дня в центр управления явился Келдыш.

- Принято решение о форсированной подготовке второй лунной экспедиции, - сообщил он мне. - Старт ориентировочно в конце декабря. Главная задача - исследование кратера, уже полученные результаты чрезвычайно интересны. Сделайте, пожалуйста, все, что от вас зависит, чтобы этот полет состоялся и увенчался успехом. И на Земле, и на Луне.

Ну, на Земле-то более или менее ясно, что надо будет сделать. А на Луне? Наверное, лучше загнать все луноходы в спячку. Пусть днем они только подзаряжают батареи и отправляют короткие сообщения о своем состоянии, но больше ничего не делают и никуда не ездят. Тогда есть вероятность, что они все-таки дождутся прилета своих собратьев с Земли. Хотя, пожалуй, кое-что можно сделать и сейчас, а именно - наделать побольше снимков того участка, на котором теоретически можно съехать в кратер, а потом выехать обратно. Чтобы на Земле можно было составить более подробный план спуска.

Мы с Верой поехали потихоньку, чтобы зря не нагружать мой и без того охромевший на одно колесо луноход, поэтому дорога заняла часа два.

- Подставляй спину, - сказала Вера, - как тогда, заберусь здесь, а потом ты подъедешь поближе.

Вот только как раньше у нас, к сожалению, не получилось.

Верин луноход взгромоздился на спину моему с первого раза, я вел набор и стал ждать, когда появится картинка после его завершения. Она и появилась, но совсем не такая, как ожидалось.

Горизонт был завален, то есть «Мальчик-четыре» лежал почти на боку, упираясь в лунный грунт манипуляторами. А гребень склона кратера исчез, и на месте выступа, ранее заслонявшего нам часть вида, медленно оседала лунная пыль. Теперь кратер был виден почти весь. Почти в центре - куча камней, которой раньше не было, а в ней - «Мальчик-два» вверх колесами.

Я прокрутил запись и понял, что случилось. Обвалился кусок гребня. Из-за более чем двухсекундной задержки прохождения сигнала туда и обратно я не только не мог ничего сделать, но и заметить тоже ничего не успевал. Но зато успел ходовой контроллер «четверки». Почувствовав резкое изменение своего пространственного положения, он, не ожидая команд, сделал то, что полагалось по зашитой в память программе - уперся растопыренными манипуляторами в грунт. Это его и спасло. А Вериному луноходу упираться было некуда, и теперь он валялся на дне кратера.

- Вить, я ничего не вижу, - зашептала Вера. - И у меня что-то с руками...

Я схватил ее за запястья, но тут же понял, что она говорила о луноходе. На ее пульте ярко горела красная лампочка, что означало - давление в гидросистеме упало ниже минимального допустимого.

- Переключаю на себя, - сказал я. - Снимай шлем, иди в наши комнатки, я скоро подойду.

- Что... все? - потерянно прошептала Вера.

- Да. Иди, дорогая.

И рявкнул по громкой связи:

- Вася, Гарик, проводите!

Сам же попытался оценить, что там с «двойкой».

Увы, картина была совершенно безрадостной. Сигнал не шел ни от одной из камер - наверное, при падении луноход свернул шею. Давления в гидросистеме вообще нет, то есть где-то не просто утечка, а здоровая дыра. Заряда осталось тридцать процентов, и он продолжает падать. Только передатчик с процессором уцелели, отчего я продолжаю получать сведения.

Ситуация была совершенно безнадежной. Но, прежде чем подать сигнал о самоликвидации, я переключился на свой луноход и поточнее сфокусировал его камеры на уже почти погибшем собрате. Пусть последние секунды короткой, но очень насыщенной жизни «Мальчика-два» будут достойно запечатлены для истории.

Все, возвращаюсь к «двойке». Набор кода, клавиша «ввод». Короткий писк пульта, и на Луне стало одним погибшим роботом больше. На картинках с моего лунохода видно, как из щелей в корпусе «двойки» ударили струи дыма. На пульте управления «2» замигало табло «потеря связи», и я его выключил. Потом аккуратно отодвинул свой луноход от края осыпи. Все, можно ехать домой, в лагерь, но с этим справятся и Вася с Гариком, а мне надо идти успокаивать жену, а то ведь как бы чего не вышло. Да и у самого, честно говоря, на душе довольно погано.

Глава 8

Еще когда я сразу после гибели «двойки» вытирал слезы Вере, мне пришло в голову, что она ведь не одна такая. Даже в Центре управления многие относились к луноходам хоть и не как к живым существам, но уж и не как к программируемым самоходным игрушкам. Ближайшими аналогами, как ни странно, были роботы из сборника Азимова «Я, робот». Книгу перевели на русский язык недавно, и она пользовалась популярностью. А так как в Центре мне делать было в общем-то нечего, все оставшиеся луноходы уткнулись в базу и впали в спячку, я позвонил Брежневу, сообщил о произошедшем на Луне и сказал, что у меня есть мысли о том, как это правильно подать в средствах массовой информации.

- Уж не «двойка» ли в ту яму упала? - спросил Брежнев.

- Тогда тебе надо подумать еще и о том, как эту новость подать у меня дома. Вика реветь будет, хоть и почти взрослая. Она нам с Викторией Петровной все уши прожужжала, не отрываясь от телевизора. «Мальчик-два» такой, «Мальчик-два» этакий, а как его наградят, когда он домой вернется? Тьфу! Даже неудобно было говорить, что он там и останется, а тут вообще вон оно как получилось. В общем, езжай к Демичеву и объясни ему, что ты хочешь, я сейчас позвоню. А вечером - к нам, Вике расскажешь, чтобы она от тебя все услышала, а не от телевизора. Ну, а пока не откладывай, двигай на Старую площадь.

Поначалу Демичев не оценил моей идеи относительно некролога о героически погибшем луноходе, несмотря на недавний звонок Брежнева.

- Это же просто механизм с руками! - начал было возражать Демичев.

- Спорить не буду, но позволю себе уточнить, что этот, как вы его назвали, «механизм» уже сделал для пропаганды советского образа жизни больше, чем весь идеологический отдел ЦК.

- Что вы себе позволяете?!

- Говорить правду. Или здесь для нее не место? Тогда я сегодня же вечером сообщу Леониду Ильичу, что он ошибся, направив меня сюда.