Байки из хостела

— Пфф, легко. Есть у меня одна коротенькая. Короче, слушайте: Ольга отбросила лопату…

========== Вот и все ==========

Ольга отбросила лопату в сторону и грязной рукой вытерла струйку пота, стекавшую с виска. Вот и все. С ним было окончательно покончено…

Сколько же ее нервных клеток он убил за эти пять лет. Тысячи? Миллионы? Нет. Миллиарды! Только и знал, что использовать, крутить и вертеть бедной девушкой как ему взбредет в голову. Настоящий домашний тиран! Разве что только не бил ее, и на том спасибо.

А она, дура, бежала по первому его зову, ублажала, холила и лелеяла. И для чего? Только чтобы этому кобелю было хорошо!

А сколько раз бросала его — не счесть. Но доброе сердце Ольги не давало ей покоя. Как он там без нее? Да он же совсем несамостоятельный, он же погибнет, он, он, ОН… Вновь и вновь по своей бабьей глупости она возвращалась к тому, с чего начинала, чтобы снова пройти все круги ада и снова бросить его, чтобы позже в очередной раз вернуться. Наверное, такова женская сущность — приносить себя в жертву и страдать самой, чтобы любимые были счастливы.

Этим вечером Ольга вернулась домой ужасно уставшей и, минуя душ, еле-еле стащив с себя одежду, сразу же залезла под теплое одеяло, с надеждой увидеть множество приятных снов. Но, увы, ее планам было не суждено сбыться. Он вновь начал к ней приставать, делая недвусмысленные намеки и всячески привлекая ее внимание.

Девушку переклинило. Скопившаяся усталость, злость, воспоминания о предыдущих пяти годах жизни с ним слились в единый поток, и волна ярости накрыла ее. Она не помнила, как расправилась с ним, как дотащила его до ближайшего парка, где раздобыла лопату… Ей было совсем неважно, видел ли кто ее и что с ней будет после. В ее голове бегущей строкой только и крутилось: «Хватит. Я больше не могу. Хватит. Я. Больше. НЕ МОГУ!»

Ольга отбросила лопату в сторону и грязной рукой вытерла струйку пота, стекавшую с виска. Вот и все. С ним было окончательно покончено. Теперь этот гребаный щенок из Тамагочи никогда не побеспокоит ее. Больше не нужно его кормить и мыть по часам, просыпаясь среди ночи. Она свободна! Свободна, и больше никогда не вернется к нему! Вот оно — настоящее счастье!

Следующим вечером мама Ольги вошла в комнату, держа руки в карманах халата.

— Доченька, я с утра убиралась в комнате и увидела осколок от твоей любимой игрушки. Поэтому, вот, — она протянула левую руку вперед и открыла ладошку, — я не хочу, чтобы ты расстраивалась, дорогая.

На ее ладони лежал новый Тамагочи, с экрана которого радостно улыбался щенок…

***

— Бабьи сопли это, а не ужасы, — первым среагировал Андрей.

— Чья б корова мычала, а чья бы — молчала, — держала оборону Маша. — Я до сих пор истерически смеюсь, когда вспоминаю твою страшилку про Барби и Кена с прошлого похода. Там-то да, кровь-кишки-мясо — настоящий хоррор!

— Ой, рассказал им один раз фигню для девочек из интернета, чтоб отстали, а она только её и запомнила. Ладно, ладно, раз хочется тебе настоящего мужицкого хоррора — его есть у меня! Слушайте: Как-то раз, дождливым осенним вечером…

========== Счастье сталкера ==========

Как-то раз, дождливым осенним вечером, молодой сталкер бродил по окраинам Припяти в поисках чего-нибудь дельного. Ну, там, техники какой раритетной, оставленной людьми во время эвакуации, или украшений золотых с алмазами да изумрудами. Конечно, шансы были крайне малы, — столько лет уже прошло после аварии, мародеры уже вытащили из Зоны практически все мало-мальски ценное, оставив, наверное, лишь сильно загрязненное радиацией, да совсем неподъемные вещи. Но так как сегодня делать было решительно нечего, то почему бы и не испытать удачу? Авось, повезет, и получится вернуться из похода на этот раз не пустым, а с памятным трофеем в рюкзаке.

Время шло, начинало смеркаться, а ничего дельного так и не находилось. Одна лишь мелочовка, которой не удивить бывалых сталкеров: старые тетрадки и книжки, потрепанные мягкие игрушки с разъеденными пластиковыми глазами, посуда разной степени разбитости. Это так, радость туриста, — утащил какой-нибудь бесполезный журнал «Самомассаж. Вчера. Сегодня. Завтра» за апрель 1986 года и хвалится перед всеми своими друзьями и знакомыми, мол, вот, в Чернобыле был! Нет, нужно что-то такое, эдакое, чтоб ни у кого не было…

Молодой сталкер, осмотрев последнюю квартиру дома, и так ничего ценного и не найдя, грустно вздохнул и пошел обратно на базу к своим. «Ну и ладно, в следующий поход обязательно что-то отыщется. Вон, Кирыч-то нашел золотое кольцо с седьмого раза. А Борода и того — только с десятого. Зато сразу что: исправный советский баян! Интересно, и как он его потом тащил домой по лесам и болотам?..» — думал парень, спускаясь вниз по лестничной клетке.

И тут, на выходе из подъезда, его боковое зрение зацепило что-то странное. Что-то, чего здесь никак быть не должно. Сталкер медленно повернулся назад и увидел слабое мерное свечение из под двери, ведущей в подвал дома. «Ёжики кудрявые, десять минут назад ничего же не было!» — удивился он.

Парень аккуратно подошел к лестнице, ведущей вниз и замер, решая, быть или не быть. Ведь первое, чему учат любого сталкера, после правильного способа распития водки и прочих горючих жидкостей: «Не зная броду — не суйся в воду!». Короче говоря, если не уверен в месте, куда решил отправиться, то даже и не смотри в ту сторону. Зона, это не чердак в бабушкином доме, — здесь всё может тебя убить. И повезет, если смерть будет быстрой и безболезненной, как у Антипки, который, крепко выпив, отлучился по нужде на улицу, вызвал по привычке лифт, да и шагнул в пустую шахту. А может случиться и как с Генкой: залез в подвал, нацепил старый противогаз сдуру, а потом в два месяца медленно угас от лучевой болезни в страшных муках.

Но слабое желто-зеленое свечение было сильнее воли молодого сталкера. Оно уверенно занимало все его мысли, словно нефть, расползающаяся по водной глади. И вот нога сама по себе встала на ступень ниже, а за ней и другая. Что-то внутри парня отчаянно сопротивлялось, кричало, что это ловушка, что свет в подвале давно заброшенного дома — это ненормально! Но голос разума был уже неспособен заглушить навязчивое желание спуститься вниз. Быстро преодолев десять ступеней, сталкер встал перед дверью и осторожно потянул её на себя.

В подвале было абсолютно пусто. Только из-за канализационных труб в дальнем углу лился тот самый таинственный желто-зеленый свет. Медленно ступая по бетонному полу, парень пересек наискосок помещение и, затаив дыхание, заглянул за трубы.

«Вот это да! Свезло так свезло!» — промелькнуло в его голове, когда он увидел, что было источником света. Среди банок с люминофором лежал клинок из дамасской стали с позолоченной рукояткой и рубиновыми вставками. «Кому расскажешь — не поверят!» — радовался своей находке парень. Недолго думая, он просунул руку между труб и схватил клинок.

И тут, внезапно, что-то острое вонзилось в его запястье, заставив парня закричать, не то от боли, не то от неожиданности. Не выпуская рукоятки клинка, сталкер резко выдернул руку из ловушки. Рукав куртки был разодран вместе с плотью, и из раны струйкой вытекала бордовая кровь. «Вену зацепил. Ничего, будет что внукам рассказать. Это того стоило», — думал он, глядя то на поврежденную руку, то на кинжал.

Быстро оторвав низ от футболки и замотав им рану, молодой сталкер было направился к выходу, но прямо перед самым его носом дверь резко закрылась. За спиной что-то ярко вспыхнуло, и парень почувствовал, как волна жара накрыла его. Такая знакомая. И такая привычная.

— Что, думал, ты самый умный? — раздалось рычание, эхом отразившееся от стен подвала. — Хотел спрятаться от меня здесь, в этом забытом богом месте?

Парень медленно развернулся, стискивая в здоровой руке клинок, и в десяти метрах от себя увидел ее, зависшую над полом в обьятьях пламени.

— Ну, здравствуйте, Октябрина Владимировна. Давненько мы с вами не виделись! Три года уж, поди.