Попрыгунчик

***

Руслан, тяжело дыша, сел на поваленное ветром старое дерево, уперевшись руками в колени. Илья без сил рухнул прямо на землю, шумно втягивая воздух ртом. Легкие раздирало на части. Хотелось впиться руками в мокрую ледяную черную землю, чтобы хоть как-то отвлечься от этого чувства. Лес ходил ходуном перед глазами, но стоило их лишь на секунду прикрыть, как становилось еще хуже.

После спасительной рощицы, шириной метров в тридцать, вновь было поле, широкое, не меньше полукилометра в длину. И лишь за ним начинался настоящий лес, в котором можно было действительно скрыться от погони.

— Боец, ты нас спас, — отдышавшись, через пару минут сказал Берсеньев. — Если бы не нашел выход, то оба там бы полегли. По крайней мере, я точно. Спасибо.

Илья вяло махнул рукой, все еще тяжело дыша.

— Не понимаю, откуда легавые там взялись с проверкой? — Руслан мыслил вслух. — Кто нас мог заложить? Или сбой в системе? Хотя какой может быть сбой, если мы не обновляли никаких своих личных данных… Ладно, неважно это уже все. Надеюсь, твои друзья так не вляпаются, как мы, — его кольцо зажужжало. — А вот и они, легки на помине. Да, говорите, что там у вас?..

========== 343 ==========

— Ага, вот она где! — я нашел старую кнопочную панель в маленькой нише, прикрытой металлической пластиной позади монумента. — Какой там пароль? Тридцать восемь?..

— Тридцать, ноль, восемь, восемнадцать, — напомнила Юля.

Я набрал код на панели. Что-то внутри памятника заскрипело и зарычало, щелкнуло. Тяжелую на вид могильную плиту легко отстрелило с одной стороны, создавая необходимое пространство, чтобы можно было подхватить ее и откинуть в сторону. Не дожидаясь, пока я продерусь из-за монолита сквозь лысый куст, Маша открыла проход. Внутри нас ждала ржавая лестница, спускающаяся метров на пять вниз по бетонным кольцам, напоминающие те, что используют при строительстве колодцев. По кромке верхнего кольца черной краской кто-то жирно вывел: «Закрой за собой крышку!», а рядом другой рукой тоненько приписали: «Покойница этого ужасно не любила».

— Кто первый? — Маша аккуратно заглянула в темноту, стараясь держаться подальше от края, чтобы случайно не нырнуть внутрь.

— По-моему, без вариантов, — противный куст, наконец, отпустил мою куртку, и я подошел ближе. — Без моей команды не спускайтесь, мало ли что там может быть…

— Еще скажи бросить тебя и бежать прятаться в случае опасности, — скривилась Юля. — Надо, наоборот, держаться как можно сгруппированнее, чтобы смочь быстро помочь друг другу.

— Да спускайтесь уже кто-нибудь, стратеги, не выпускайте тепло, — заржали внизу. — Баб Женя уже черкнула на базу о вашем приходе.

— Не кусаемся мы, — заверил другой, более тонкий и писклявый голос. — И люк захлопнуть не забудьте.

В свете ручных фонарей нас ждали двое мужчин: один пониже и поплотнее, другой высокий и худой, как шпала. Несмотря на отсутствие усов у обоих, в голову все равно упорно лезла ассоциация с братьями Марио.

— Это все? — высокий, которого я окрестил Луиджи, светил ярким фонариком прямо в лицо. — Отлично, не придется старушку дважды гонять. За мной!

— Только не споткнитесь об корни. Они тут везде торчат, — пискляво предупредил толстяк Марио.

Нас повели по искусственно вырытой пещере. С оформлением и безопасностью здесь явно не заморачивались: с земляного потолка, подпертого прогнившими, но мощными деревянными балками, как подвески с люстры, свисали корни деревьев, местами доходя до пола и врастая в него. Такой же земляной пол, судя по отпечаткам, раньше был чем-то выстлан, похожим на поддоны или древние доски для стирки, но по неизвестной причине они были отсюда убраны, как и лампы, если обрезанные провода вдоль стен были протянуты изначально для освещения. В тишине, нарушавшейся только звуками наших шагов и шорохом корней, от которых нет-нет, да и приходилось отмахиваться, мы дошли до рельсов, на которых стояла видавшая виды дрезина.

— Добро пожаловать на борт! — хихикнув, пригласил Марио, закрепляя фонарь в специальном держателе, явно собранном своими руками, чтобы освещать дорогу. — Вам повезло: именно сейчас «Королева Виктория» совершит последний рейс и останется навсегда гнить в этих тоннелях. В пути вам не будут предлагаться напитки, свежая пресса и прочая, прочая шняга.

— И руки не высовывайте за пределы дрезины, — высокий занял свое место за рулем. Толстяк, закончив ковыряться с освещением, присоединился к нему. Дрезина со скрипом сдвинулась с места.

— «Из-за о-острова на стре-ежень…», — затянул Марио, не попадая в ноты и жутко фальшивя, только мы немного разогнались.

— Заткнись, будь человеком, — его напарник вздохнул так, словно был вынужден слушать эту песню в ужасном исполнении каждый день. А может, так оно и было. — Ладно я, перед людьми хоть не позорься.

— А кто позорится? Никто и не позорится. «На просто-ор речно-ой волны-ы-ы!» Слушайте, всегда было интересно, что такое «стрежень?» Вы не знаете, ребят?

— Нет, — честно ответил я. Девчонки тоже покачали головой.

— Никто не знает. Похоже, так и умру, не узнав, куда выплывают корабли. Эх… — чуть помолчав, Марио продолжил пищать дальше: — «Выплыва-ают расписны-ые острогру-удые-е челны-ы!»

***

Хвала всем богам, что существуют на этом и каком-либо еще свете, но долго слушать недопевца нам не пришлось. К концу песни о слепом подчинении воле толпы и человеческом жертвоприношении мы прибыли на базу. Здесь было уже цивильнее. Простые бетонные полы и стены по сравнению с кладбищенским подземельем прямо-таки радовали глаз.

— Станция «Конечная». Поезд дальше не идет, — объявил хмурый от песнопений напарника Луиджи. — Основная часть базы за той железной дверью, а дальше разберетесь сами. Или не разберетесь? — уточнил он, глядя на наши лица, видимо, выражающие сомнение в его словах.

— Ну-у… Если поможете, то будем очень признательны! Мы же не местные, будем тут еще бродить, людям мешать… — Маша натянула свою очаровательную улыбочку и захлопала глазками, талантливо кося под дурочку.

— Мда. И зачем вы сюда пришли, собственно?

— К вам должны были недавно камушек привезти. Такой синий, размером с мячик для настольного тенниса.

— Допустим, привозили. Вам-то он почто сдался?

— А нас прислали помочь его изучить, — не моргнув глазом, соврала Юля. — Это очень интересный объект на самом деле.

— Да-да, интереснее, чем решать систему из трех интегральных уравнений, где все неизвестные находятся под интегралом. Ну, вы конечно же знаете: «дэ-икс», и пошло дело, — подхватила Маша эстафету в запудривании мозгов.

— Ты такую систему будешь решать до скончания века! Сначала нужно упростить так, чтобы под интегралом осталось хотя бы две переменных.

— Спорим, решу? Ни у кого ручки с бумагой не найдется?

— Ладно, ладно, с вами все понятно, — сдался Луиджи. — А парень ваш что?

— Я их вообще не понимаю, — честно заверил я. — Они по Липшицу-Вроцлаву решают, а я всю жизнь по Комбаровскому считал. Совершенно другой подход.

— И все-то у баб вечно, как не у людей, — сочувственно кивнул тот. — В общем, это вам надо к Анне Павловне в научный отсек. Отсюда прямо по коридору, потом по лестнице на два этажа ниже и в левое крыло. Там уж найдете.

— Успехов, — пожелал Марио. — И особо сильно солдатне под ногами не мешайтесь — у нас тут эвакуация полным ходом, они злые ходят, как черти.

Мы слезли с дрезины и, попрощавшись с перевозчиками, ушедшими, видимо, к себе в подсобку, вышли из комнаты, выполнявшей роль импровизированного местного железнодорожного вокзала.

— Это что сейчас было? — тихо спросил я у девчонок, пользуясь тем, что за дверью оказалась еще одна комната, заставленная ящиками, коробками и мешками, и нас никто не мог услышать.

— Женские хитрости, — подмигнула Маша. — Вы же, мужики, никогда не признаетесь в том, что что-то не знаете и что хуже или тупее женщины — гордость не позволит, даже если это сущая правда. Поэтому можно нести абсолютную ахинею, главное уверенно и с умным видом, все равно вы покиваете, мол, да-да, это же всем известно, и постараетесь скорее закрыть тему, в которой оказались профанами. И все-то у мужиков вечно, как не у людей, — передразнила она Луиджи.