Страница 2 из 12
– Проще, конечно, готовые экипажи отправить. Но если расчет на офицеров, то командиром основного экипажа предлагаю назначить капитана Иволгина. Его вторая рота у меня лучшая. Наводчиком – командира первого взвода старшего лейтенанта Рябинина. Механиком – сержанта Буренко.
– Почему именно эти люди?
– В таком составе они сдавали проверку. Это был выбор члена комиссии. Сводный экипаж отработал отлично!
Генерал кивнул и сказал:
– Согласен. – Он записал в блокнот фамилии, должности, звания танкистов и спросил: – Резервный экипаж?..
Галаев взглянул на начальника штаба и осведомился:
– Кого ты предлагаешь, Борис?
Майор пригладил тонкие усики и ответил:
– Можно офицеров седьмой роты. Там проверяющий тоже затребовал сводный экипаж. Командир – капитан Быков, механик-водитель – сержант Ступин. Но вот как быть с наводчиком?
– А что с наводчиком? Болен? В отпуске? – спросил командир дивизии.
– Никак нет, – ответил подполковник Галаев.
– Тогда не понимаю.
– На проверке наводчиком экипажа был лейтенант Ивасюк, но у него залет. Заступил в наряд по парку, выпил и был снят с дежурства заместителем по вооружению.
– Что, в лоскуты нажрался лейтенант?
– Говорит, бутылку пива выпил.
– Так все говорят, – добавил начальник штаба полка.
– А что заместитель по вооружению?..
– Он на совещании доложил, что снял лейтенанта. Комбат должен разобраться и наказать.
– Что доложил Кузнецов? В каком состоянии был Ивасюк? Употребление спиртных напитков – понятие растяжимое. При такой сумасшедшей жаре можно бутылку пива выпить. Или литр водки. Конечно, на службе нельзя ни грамма, но… так сколько выпил лейтенант?
– Не могу сказать, товарищ генерал. Вообще-то, Ивасюк в пьянках замечен не был. Но человек, честно говоря, довольно дерзкий, хотя в войсках только год.
Командир дивизии ненадолго задумался и спросил:
– Погоди, а не этому ли Ивасюку генерал, руководивший той самой проверкой, благодарность объявил?
– Ему, – подтвердил Дронов и вздохнул. – За то, что он с одного огневого рубежа сбил сразу две мишени.
– Помню, что-то такое обсуждалось на недавнем совещании. Этот лейтенант, с одной стороны, вроде как нарушил инструкцию, но с другой, применительно к реальному бою, поступил совершенно правильно. Настоящий противник не будет ждать, когда танк выйдет на огневой рубеж. Взыскание, значит, еще не успели на него наложить?
– Если только комбат.
Генерал принял решение и немедленно озвучил его:
– Если комбат наложил, то ты снимешь, подполковник. Мы не имеем права посылать в Сирию военнослужащих, имеющих взыскания. А в экипаж войдет Ивасюк. Это понял, Руслан?
– Так точно, товарищ генерал!
Командир дивизии закрыл записную книжку и сказал начальнику штаба полка:
– Ты, майор, вызывай к себе офицеров и сержантов, объявляй им о решении. Пусть готовятся. Приказом откомандировать их в мое распоряжение. Надеюсь, отказов не будет?
– Ну, какие отказы, товарищ генерал, – сказал командир полка. – У нас ничего подобного быть не может.
– Не зарекайся. Семейное положение членов экипажей?..
– Трое женатых. Иволгин, Быков и сержант Ступин.
– Дети?..
– У Быкова сын четырех лет. У Ступина дочь помладше. Три года ей, по-моему. Да, Борис Семенович?
– Именно так, – подтвердил начальник штаба.
– Ну, по одному ребенку еще пойдет. Тем более что они из резервного экипажа, который только в случае крайней необходимости может быть привлечен к активным действиям. У меня все! Генерал ударил ладонью по столу. – Решено. Начальник штаба, вызывай людей. Тебе, Руслан, тоже с ними переговорить надо будет, когда я уеду.
– Понял.
Дронов как-то замешкался.
Генерал Коненко заметил это и спросил:
– Что еще, майор?
– Может, все-таки Ивасюка заменим? Подготовлен он хорошо, тут вопросов нет, но вот с дисциплиной!.. Можно отправить лейтенанта Воронина, например.
– Нет, – ответил командир дивизии. – Кого определили, те и полетят в Сирию. Больше данный вопрос не обсуждаем. Воронина имей в виду, если вдруг Ивасюк или Рябинин откажутся.
– Понял вас, товарищ генерал!
– Работай. Мы с командиром полка еще немного поговорим, потом поеду в штаб.
– До свидания.
– Счастливо.
Начальник штаба вышел.
Коненко улыбнулся и заявил:
– Перестраховывается твой начальник штаба, Руслан Маратович.
– Да, но службист он отменный. В полку с утра и до самого отбоя.
– Карьерист он, подполковник.
– А разве это плохо?
– Смотря как карьеру делать. Один своим трудом и потом должности занимает, другой готов по головам идти. У майора друзья-то есть в части?
Галаев ненадолго задумался, потом ответил:
– Никогда не думал об этом, но нет, он со всеми на расстоянии.
– Личное дело у него, конечно, образцовое?
– Так точно.
– Да, подобные кадры ни в училище, ни в войсках пиво на службе не пьют. Знаешь, Руслан, не люблю я таких вот глянцевых, образцово-показательных. Насмотрелся на них в Чечне. Ты-то в училище в самоход бегал?
Командир полка улыбнулся и сказал:
– Конечно, причем регулярно.
– И водочку иногда пил?
– В училище мало. В войсках – да. Я и сейчас не против, особенно под хорошую закуску.
Командир дивизии вздохнул и проговорил:
– Помню, на третьем курсе познакомился с девушкой, одной из тех, которые постоянно у училища трутся в надежде зацепить курсанта и женить на себе. Знал, что она из тех самых, морально подвижных, но мне тогда такая и нужна была. Тоже в самоволку пошел. У нее дома все сложилось, выпили неплохо. А на обратном пути, как раз на рассвете, до подъема еще, я патрулю соседней школы прапорщиков попался. Пять суток отсидел на гарнизонной гауптвахте. Отпуска зимнего лишился. Вместо него угодил в рабочую команду. У нас тогда боксы под учебно-боевые танки строили и использовали курсантов как дармовую силу. А когда работали, вино каждый день пили. Уверен, что твой майор Дронов от таких персонажей, как мы, держался бы подальше.
– Он в училище, вернее, уже в военном институте сержантом был, командовал отделением. С отличием вуз окончил. Сейчас, в двадцать семь лет, он и без академии майор, начальник штаба полка. Далеко пойдет.
– Если война не остановит. Но давай мы с тобой не будем желать зла человеку, добросовестно и образцово исполняющему свой долг. В общем, ты поговори с экипажами, настрой парней и двадцать седьмого числа в двенадцать ноль-ноль отправь их на аэродром.
– Сделаю, товарищ генерал-майор. Один вопрос?..
Командир дивизии улыбнулся.
– Можешь не задавать. Представление на присвоение тебе звания полковника ушло в министерство обороны. Все предыдущие инстанции оно прошло без проблем, так что где-то через пару месяцев получишь по третьей звезде на погоны. А через год в академию генштаба уходит начальник штаба дивизии. Служи и, возможно, встанешь на его место.
– Служим, Николай Степанович.
– Вызови мою машину. Она в парке должна быть.
– Минуту.
После объявления майором Кузнецовым об отмене совещания офицеры повалили из клуба.
Оттуда вместе вышли капитаны Иволгин и Быков. Они заканчивали одно военное училище, дружили еще с курсантских лет. Молодые лейтенанты попали в этот танковый полк, одновременно стали командирами рот. Более того, они жили в одном доме и подъезде. Вот только квартира Быкова находилась на третьем этаже, а Иволгина – на втором. Как правило, и на службу из городка они ходили вместе.
А вот жены их почему-то не поддерживали между собой никаких отношений. В семье Быковых рос сын, у Иволгиных же детей не было.
Быков еще на совещании заметил, что друг его не в настроении, поэтому на улице у клуба спросил:
– Что-то случилось, Стас?
– Ничего, – кратко ответил Иволгин.
– Так уж и ничего? А чего вчера вечером ругались с Надей? У тебя с женой что-то не так?