Страница 8 из 60
— Угадала. Но арт-директоров я набираю сам.
— Ты сказал это во множественном числе.
— Именно, — кивнул, аккуратно сворачивая с шумного проспекта в более тихие и еще слегка сонные дворы, — у меня три клуба, Кристина, один из них просел и его надо вытащить. Ты права, я не возьму тебя на работу, если у меня будут сомнения. Потому и хочу поговорить. Лично. Обстановка в данном случае не играет особого значения.
Яркие темные глаза едва не прожгли во мне дырку взглядом. Не от злости, просто ее внимание было крайне концентрированным.
— То есть тебе, что кабинет, что постель однофигственно? Извини, в смысле не играет роли?
Подразнить решила?
— В постели я обычно не разговариваю.
— Да, я тоже обычно падаю и засыпаю, — кивнула Кристина, чей взгляд откровенно веселился. — Хорошо, давай сделаем так. Я тебе мало того, что подробно расскажу все, но и пришлю свое резюме, покажу наш сайт, отзывы. Это все осталось в сети. А ты расскажешь мне зачем тебе три клуба и почему один из них несет сейчас убытки.
Мы остановились на краю просторного двора. Я сам в детстве все свободное время проводил в таком. Старые тополя, пятиэтажные кирпичные дома и железные детские городки, сейчас окрашенные в красный и синий цвета.
— Согласен, Кристина, это деловой подход. У тебя есть моя визитка, там написана электронная почта. Скинь все данные, я их изучу. А вечером, в семь, увидимся на месте.
— В смысле?
— Хочу проверить твою профпригодность, — я с трудом удерживался от желания поправить упавшую ей на щеку волнистую прядь. Крис сделала это сама и спросила тоном, которым интересуются у психа, зачем он выкинул таблеточки:
— В смысле я приду к тебе в клуб, где ты у меня экзамен примешь?
— Хорошее сравнение. Креатив в тебе так и плещет. Мы приехали.
У нее очень приятные духи. Они почти не ощущались, напоминали прозрачный шлейф. Но хотелось уловить их снова и снова.
— Значит, в семь? — протянула она, открывая дверь. — Хорошо. Можно, я не буду брать Лекса? Он стесняется.
— Думаю, даже нужно. Я не готов потом оплачивать психологов половине сотрудников.
К ее чести, Крис не стала лезть в перепалку. Лишь кивнула и ушла, не оглядываясь.
Зато я задержался, пока смотрел ей вслед.
Твою мать, это шикарное сочетание хрупкости и силы.
Глава 4
Я точно вернулась в детство, прошедшее в таком же вот дворе, в однокомнатной квартире, где мы ухитрялись жить сначала вчетвером, потом впятером. Когда родилась Лера, отец продал однушку, машину и купил дом на окраине города. В принципе у него уже тогда наметились проблемы со здравым смыслом.
Пока шагала через заросший тополями и лопухами двор, наполненными детскими голосами и окриками бабушек, то все глубже погружалась в воспоминания. Даже не сразу поняла, что такое сверлит меня между лопаток. Потом оглянулась. Как раз, чтобы увидеть, как Марк заводит машину. Он кивнул мне и уехал, а я лишь поежилась. Имя…дурацкое имя.
И опять воспоминания. Как в мои семнадцать лет мы переехали в поселок, рядом с городом. Даже сейчас мурашки прошли по коже от ощущения ледяной воды утром. Котел повесили не сразу, да и то после криков мамы о том, что невозможно весь день греть воду для посуды и для помывки. В восемнадцать я не выдержала и сразу после поступления в университет, удрала в общагу.
Помню крики отца по этому поводу. И шлюхой я была, и дурой, и «феминисткой хреновой». И домой меня не пускали, заявляя, что сестрам дурной пример подам. Видимо поэтому я после пяти лет учебы сначала год отработала, снимая квартиру, а потом уже встретила Кристиано. И оно все завертелось.
И вертелось до сих пор. Хотелось верить, что не на определенном мужском органе.
Так, мне нужен третий этаж. В подъезд я прошмыгнула вместе с какой-то молодой мамой и ее чадом лет трех. Причем он болтал не переставая, звонкий голос отражался от стен и возвращался не менее звонким эхом. Я только хмыкнула, пробегая вперед. Прикольный пацан: говорит обо всем, что видит. Сейчас вон окурки обсуждает на лестнице.
Гулкий прохладный подъезд, стальные двери, от которых я успела отвыкнуть, узкие окна и фикус на одном из подоконников. Почти даже не засохший.
Еще с минуту я стояла перед дверью, выкрашенной в темно-коричневый цвет, тупо смотрели на серебристые цифры. Потом все же подняла руку и как-то испуганно нажала на звонок.
Мы почти не созванивались, но после развода мама написала мне сообщение: «Возвращайся, там делать нечего». К тому моменту я уже и сама это понимала.
Что-то мне резко захотелось укрыться в Юлькиной квартире, в обнимку с Лексом. Совсем не буду против если и Тимур присоединиться. Ну а что, посиделки по-соседски: с пивом, просмотром фильма и болтовней.
Ты сейчас точно про соседа говоришь или он тебе жутко понравился? Главное, чтобы без Насти пришел.
И тут дверь открылась.
Мама если и изменилась, то в лучшую сторону. Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга, а потом она проговорила:
— Вот ты и дома.
Внутри оборвалось что-то, какая-то невидимая струна. Я шагнула и тут же ощутила, как меня обнимают, сама тоже обняла, зажмурившись.
Плакать не собиралась, но в горле немного защекотало. И снова запахи: мама всегда покупала одну и ту же туалетную воду, брызгала ее на волосы. Что-то не очень дорогое, с ароматом сирени. Вот и сейчас я опять с размаху окунулась в прошлое, вдохнув запах.
— Крис…
— Все нормально, — отстранилась я, радуясь, что научилась сдерживать слезы, — нет правда, все супер. Как вы тут?
На первый взгляд — неплохо. Главное, что обстановка в квартире выглядела вполне пристойно.
И спокойствие. Я вдруг поняла, что с детства привыкла к тому, что надо всегда быть настороже. Чтобы, услышав голос отца, прислушиваться и гадать: он злиться, нервничает или наоборот в благодушном настроении.
Сейчас же в квартире, обставленной мебелью из Икеи, пахло выпечкой, где-то едва слышно разговаривал телевизор. А отец в свое время выбросил наш на помойку, обозвав его «бесовским» отродьем. Впрочем, я тоже заслужила это звание.
— Заходи.
Я сделала два шага на деревянных ногах. Надо же, откуда это чувство неловкости? И мама смотрит виновато, словно пытается попросить прощения, а слов не находит.
— Кристина?
В коридор выбежала Лера, и я ахнула: младшая сестра вытянулась и превратилась в очаровательного, пусть и слегка нескладного подростка с короткими волосами и пирсингом в носу.
— Ого! — только и успела сказать прежде, чем меня буквально снесло визжащим вихрем.
— Вау! Супер! Криска приехала! Сама!
Лера говорила пулеметной очередью и все тискала меня. На ее ногтях я заметила блестящие наклейки.
— А я ту юбку, что ты прислала ношу не снимая! Она классная! Из самой Италии! Вау! Круть! Какая ты модная! А правда у вас там разноцветные волосы в тренде?
— Лера, иди выключи телевизор, — попросила мама мягко, но непреклонно.
— А потом чай! — заорала младшая сестра. — С булочками! В честь приезда Криски можно слезть с диеты!
Она унеслась в зал, едва не снося все на своем пути. А мама торопливо утянула меня на кухню, где прошептала:
— Ни слова про отца.
— Без проблем, а что?
Мама прислушалась, но, судя по всему, Лере кто-то позвонил. Я слышала, как она трещала о том, что к ней приехала сестра и гулять она выйдет позже.
— Я развелась и забрала Леру после того, как он начал поднимать вопрос о ее замужестве. Мол, пусть раньше, пока шлюшкой не стала.
Хорошо, что я ничего не пила — поперхнулась бы.
— Ей четырнадцать!
— Потому и не выдержала, — отрезала мама, — у него совсем с головой беда. Живет в своем поселке, нашел таких же подражателей. И бубнят что-то про химию, отраву, про то, что вот раньше они бы ух, а теперь идиоты кругом. Не смогла я, дочь. Все, просто последней каплей стало! А теперь забудь про разговор.
— Нина и Саша с ним? — спросила про старшую сестру и среднего брата.