Страница 47 из 60
Подумала и добавила совершенно по-детски:
— А еще грубит.
Тимур предельно аккуратно поставил пакеты на пол. При моей попытке их поднять сообщил:
— Они тяжелые, Крис, я там закупился на неделю. И вообще, отойди.
— Полицию вызову! — предупредил муженек Юльки. — Моя собственность! Имею право!
— Оскорблять женщину тоже право имеешь? — прищурился Тимур. — Ты у нас типа подкованный, да? Права там всякие знаешь. А обязанности стороной обходим? Парни, вы тут замок меняли?
— Ага, — кивнул один из работников.
Они смотрели на все, как на бесплатный цирк. Еще бы: стоят два мужика друг напротив друга и у обоих агрессия так и прет. Только у одного она мутная, нездоровая, тогда как у Тима чувствуется веселая злость.
Хотя, конечно, это только мои ощущения. Предвзятые.
— Так, вещи забирай, — посмотрел на меня бывший Юльки, — и иди давай. А то в натуре вызову полицию, скажу в дом забралась, ключи украла.
— Ты я смотрю сериалов про девяностые пересмотрел. — хмыкнул Тимур. — В натуре, все дела, ага. Еще пальцы веером растопырь, присядь и пойди на меня походкой краба.
— Тим, — вмешалась я, — погоди, не надо доводить до драки. Думаю, мне стоит пока к маме уехать.
— Никаких мам. — сурово отрубил соседушка. — Я все сумки к себе перетаскаю.
Вот что делают умные люди, когда стоит промолчать? Правильно, они молчат. Но бывший Юльки явно не относился к числу умных. С другой стороны, как-то же моя подруга с ним столько лет прожила и пятерых вырастила. Может, у него «снесло крышу» от мнимого чувства свободы?
— Беги к хахалю. — сообщило это недоразумение. — Давай, вперед. Освобождай квартиру и топай. Пожалуйся ему, какой я урод. Юлька то небось поплакалась уже?
Я молча отступила к стене, понимая, что попадать под горячую руку не стоит. Рука сама собой перехватила сумочку поудобнее. Мало ли, вдруг придется Тиму помогать. Драться я не мастер, но от Марко тогда отбивалась шикарно. До сих пор гордость берет за то, как я врезала ему по ноге, а потом приложила еще и по хребту. Нечего распускать руки!
Тимур бить ублюдка не стал. Видимо, не хотел потом разбираться с полицией. Просто подмигнул рабочим, потом подошел к бывшему Юльки, я так и не вспомнила как его зовут. Тот решил, что он крут и выбросил кулак вперед, целясь Тиму в челюсть. Мой соседушка легко увернулся, шагнул еще ближе и каким-то неуловимым движением скрутил противника. После чего повел его, согнутую в дугу и поскуливающего, на выход.
— Мразь… отпусти… да я…. Да я заяву….
— Пиши, — серьезно отвечал Тимур, спускаясь с лестницы и ведя его перед собой, — только подробно. Не забудь написать, зачем приперся. И как жену бросил с детьми. Из дома выгнал.
— Сукии-и-и-и…
— Как с такой истеричкой можно жить. — вздохнул Тим.
Я их уже не видела, но голоса слышала. И, наверное, слышали сидевшие дома соседи. Так и видела как они приникли к глазкам и наблюдали за сценой.
— Правда что ли жену кинул? — спросил один из рабочих.
— Ага, — кивнула я, прислоняясь к стене, — пятеро детей, куча лет вместе и вот, ушел к любовнице, которая детей не хочет.
Рабочие переглянулись, один сплюнул и пробормотал что-то настолько нецензурное, что мне неловко стало.
— Да пошел он, — сделал вывод второй. — И вообще, он денег не заплатил. Вить, пошли.
И они ушли, топая и о чем-то негромко переговариваясь. Я же сползла по стене и тупо уставилась на приоткрытую дверь. Потом кое-как встала и заперла ее, благо замок поменять не успели. И перегнулась через перила, прислушиваясь к звукам. Вскоре послышались знакомые шаги. Тим вернулся чуть всклокоченный, но ужасно довольный.
— Я его в машину запихнул, — сообщил он, щурясь, как сытый кот. — И ремнем безопасности пристегнул, заботливо так. Правда, челюсть нечаянно задел, но так бывает.
Он загремел ключами, потом открыл дверь и подтолкнул меня со словами:
— Заходи.
— Это… — попыталась я сопротивляться. Но ураган по имени Тим уже было не остановить. Внесли пакеты, внесли меня, закрыли дверь и прижали к стене. Так что я оказалась распластанная между ней и горячим мужским телом. Твердым, как гранит. Особенно в нижней части.
Жар мигом опалил низ живота, поднялся вверх, заставил грудь потяжелеть, стать чувствительной. Как назло, лифчик я сегодня надевать не стала. И теперь твердые соски упирались сквозь рубашку Тиму в грудь. И по его глазам я поняла, что он это чувствует. И просто так не оставит.
— Ты в курсе, — его голос немедленно стал более низким, с рычащими нотками, — что мужчинам после конфликта надо скинуть агрессию?
— Звучит угрожающе.
Я поерзала, так как его колени раздвинуло мои ноги и теперь я буквально сидела на нем.
— Тебе есть чего боятся.
Верю. Дыхание уже перехватывало. Я, как завороженная, смотрела на его шею. Там под загорелой кожей лихорадочно билась жилка. И мое сердце стучало все сильнее, подстраиваясь под нее.
Руки мои Тим надежно зафиксировал над головой, легко удерживая ладонью. Второй же обхватил меня за шею, не сдавливая, но давая понять, что никуда не денусь.
Это завораживало.
— Ну…
Низкий рык отозвался дрожью в моем теле.
— Что? — выдохнула, понимая, что от его рук кожа начинает гореть.
— Скажи.
— Ммм?
Да, самое время притвориться дурехой.
Тимур прищурил глаза, сейчас почти черные, пылающие. И хоть ближе уже было некуда, но все равно приблизился, губы буквально смяли поцелуем. Таким, что дыхание перехватило на миг. Язык заскользил во рту, по-хозяйски обследую все. Настолько бесстыдно, что я застонала вслух, заерзала, сидя верхом на его коленке. Чувствуя, как становлюсь все более влажной с каждым мгновением.
— Хочу тебя, — выдохнула, едва мой рот освободили, — всего. Че-е-е-ерт! Да!
Это он шевельнул коленом так, что я едва не кончила. Вот засранец!
— Ну тогда держись!
Меня перекинули через плечо и потащили в спальню, мимо гостиной с аквариумами. Их жители проводили нас взглядами и снова вернулись к своим делам.
Мелькнула дверь, пол, потом он поменялся местами и перед глазами оказался потолок. Такой аккуратный и белый. Спиной я коснулась прохладной простыни, а потолок вдруг заслонило лицо Тимура. И его плечи, такие широкие, что казалось они могут закрыть меня от всего мира.
— Я тут подумал, — прошептали мне на ухо, обдавая горячим дыханием нетерпеливого мужчины, — оседлай меня, Кри-и-ис!
У него получалось так выговаривать мое имя, что внутри меня все переворачивалось.
Да и меня опять перевернули. В руках Тима я ощущала себя такой хрупкой и одновременно невероятно желанной.
Миг, и оказалась верхом на нем. Руками уперлась в широкую грудь с темными волосками и пластинами мышц. Под моими пальцами они затвердели, напряглись. Да уж, тренажерный зал — хорошее дело.
О чем я опять думаю?
Шелест обертки от презерватива услышала как сквозь сон. В ушах уже грохотали удары сердца, в унисон с сердцем Тимура. Я отчетливо ощущала его под ладонью.
— Ну же, Кри-и-ис!
Я осторожно опустилась, впуская его в себя. Такого напряженного и твердого, что в первый момент стало больно. И очень сладко. Два чувства слились в одно, заставили вздрогнуть, отчего Тим с шипением выдохнул и пробормотал что-то.
Медленно приподнялась и снова опустилась.
И снова…
Снова…
Прислушиваясь к тому, как он скользит внутри меня, как идеально входит.
Ладонь на груди уже подбрасывало от толчков сердца Тима. Я выгнулась, чувсвуя как кончики волос достигают ягодиц.
— Ты такая… — раздалось хриплое.
— Какая! — полустон-полувздох.
Руки Тимура чуть сжали мою грудь, точно примериваясь.
— Моя…
Он продолжал ласкать мою грудь: сжимать, гладить, чуть пощипывать, пока она не стала настолько чувствительной, что дальше некуда. Пока концентрация расплавленного удовольствия внутри не стала почти невыносимой. До дрожи в пальцах, в ногах. До мурашек вдоль спины.