Страница 21 из 68
– Не только. – Ответил Андрей Леонидович. – Во-первых, смещение, насколько я понимаю, не линейное. Здесь имеет место некий поворот всего континента вокруг одной точки, а может и всего восточного полушария. И эта точка поворота, по моим прикидкам, находится далеко на западе, возможно, даже в бывшей Европе. Это здесь, на самом краю, континента, смещение на юг порядка десяти градусов. А чем дальше на запад, тем оно, скорее всего, меньше. Об этом я догадался, когда увидел карты северного побережья. Я хорошо помнил, что в общих чертах оно имеет простирание на запад-северо-запад. Здесь же оно идёт почти на северо-запад. Кроме того, уже были экспедиции вдоль северного побережья, достигшие мест, где побережье забито льдами, и имеются их координаты. Я не знаю, соответствует ли здесь самая северная точка континента мысу Челюскин. Там, судя по всему, вообще этого мыса нет, а материк соединяется с Северной Землёй. Но самая северная точка, отмеченная на местных картах, находится очень близко к полюсу. В сочетании с неблагоприятной для тех мест розой холодных ветров и направлением морских течений, это и приводит к тому, что те места постоянно забиты льдами. И вообще там очень холодно. А что же касательно остальной территории, так называемой Сибири, то, да, она находится немного южнее. Но от тёплых воздушных масс с океана почти везде закрыта горными хребтами или массивами. А вот северным ветрам практически везде открыта. Поэтому, климат там если и теплее, то не на много. Да, туда иногда прорываются особенно мощные циклоны с побережья. Но верно и обратное. Сюда тоже иногда приходят гости с севера. В общем, там довольно скверная погода, как правило. Лето короткое, а зима долгая. Но вечной мерзлоты, насколько я знаю, гораздо меньше. Только на севере, ближе к Северному Океану.
Немного помолчав, и собравшись с мыслями, Андрей Леонидович продолжил:
– Окончательно разгромив габалов, Патрок вернулся в Кинурию, увенчанный славой и всеобщим признанием. Вскоре от габалов прибыло большое посольство, договариваться о мире. Элои не претендовали на внутренние территории за горными хребтами, а потому позволили вернуться туда своим недавним противникам, но взамен потребовали не посягать на побережье, впрочем, разрешив габальским торговцам посещать его. На самом же побережье было создано несколько буферных государств, формально независимых, но во многом подчинявшимся по сложной иерархической лестнице элойским государствам, через кинурийских наместников, или напрямую. После этих событий след Патрока теряется на некоторое время, хотя, по мнению многих он мог претендовать на власть, как минимум где-то в Кинурии, или в новообразованных государствах. И возможно, его имя так бы и затерялось, если бы не новая напасть, постигшая элоев, едва они перевели дух после столкновений с габалами. Всё дело в том, что буквально незадолго до первой встречи с ними, один кинурийский купец, торговавший с землями Восточного континента, забрался в тех краях слишком далеко на юг, в поисках новых рынков сбыта, а может и новых сокровищ. Как бы то ни было, сейчас известно, что примерно в районе нашего Сан-Франциско, он обнаружил совершенно другой народ. Да, забыл сказать, что весь Восточный континент, то есть Америка, здесь тоже заселён белой расой. Туземцы, с которыми до той поры сталкивались элои, находились на крайне примитивном уровне развития. Во всяком случае, на севере. Климат там тоже довольно хороший, благодаря тёплому течению, омывающему берега. Даже в тех местах, которые мы называли Аляской, довольно тепло. Во всяком случае, до горных хребтов. За ними земля открыта северным ветрам, и там примерно то же самое, что и у нас. Так вот, этот новый народ, совершенно не походил на элоев. Это, в нашем понимании, натуральные азиаты – желтокожие и с узкими глазами. По иронии судьбы, их изначальным местом обитания является как раз Европа. И они создали довольно высокоразвитую цивилизацию, в том числе именно они первыми начали широко применять оружие с порохом. Нетрудно предположить, что они тоже в своё время начали искать путь в Индию. Но с юга им преградили путь полярные льды, а вот на западе они обнаружили новый континент, начав его осваивать сначала в погоне за золотом и серебром, а потом уже и с хозяйственными целями. Поскольку их «магеллан» не смог совершить в своё время кругосветного путешествия, и соответственно открыть земли элоев для своего народа, то они долгое время ограничивались деятельностью на вновь открываемых землях, не рискуя отправляться в плавание по Великому океану. К тому же, у них со временем неизбежно возникли проблемы, поскольку в гонку за новыми землями включились их не менее алчные соседи, норовившие отнять наиболее лакомые куски. В общем, так уж случилось, что встреча двух цивилизаций произошла только двести лет назад. Этот народ здесь называют хайдарами. Встретив их, тот купец повёл себя точно также, как и габалы. В тех краях элои привыкли довольно высокомерно обращаться с туземцами, уповая на свою силу и организованность. По каким-то причинам, купец не придал значения явно более цивилизованному виду встреченных им людей, возможно, возникло недопонимание, из-за совершенно различных культур. В общем, элои разграбили небольшое поселение хайдаров, и задержались там, чтобы освоиться в новых землях. Но возмездие не заставило себя долго ждать. Вскоре прибыла карательная экспедиция на большом корабле с пушками. Элоев захватили в плен, тщательно допросили, и оставили у себя. А вскоре, в разгар борьбы с габалами, прямо со стороны океана, к берегам самой Элои приплыло три огромных корабля с хайдарами. Их приняли за торговцев, хотя товаров они не привезли, а только ходили по улицам, знакомясь со страной, изучая язык и местные нравы. Спустя несколько месяцев, они отправились обратно, и их никто больше не видел много лет.
Рассказчик замолчал на некоторое время, собираясь с мыслями.
– Я так полагаю, когда они вернулись, то уже не были столь мирными. – Вставил Саша.
– Совершенно верно. К тому времени с габалами уже был заключён мир, которым все наслаждались, поэтому, когда из океана появился целый флот, состоявший из множества больших и малых кораблей, то правители Элои растерялись. А между тем, с ними никто и не собирался разговаривать. Входя в гавань, огромные военные корабли разворачивались бортом, и открывали губительный огонь из своих пушек, топя суда элоев и сокрушая береговые постройки. Затем на берег, под прикрытием орудий, высаживался десант, в кирасах и железных шлемах, с ружьями и небольшими пушками. Надо пояснить, что к тому времени в самой Элое только узнали и недавно получили несколько образцов огнестрельного оружия, ещё даже не начав его производить, в отличии от Кинурии. Поэтому оказать достойного сопротивления новым пришельцам элои не смогли. Все их отборные войска, закованные в казавшиеся надёжными доспехи, вскоре полегли под пулями и картечью. Основные портовые города оказались захвачены, а население было вынуждено склониться перед иноземными захватчиками. Но не везде. Власть хайдаров, как правило, заканчивалась за городскими стенами. Внутренние районы, и города западного побережья островов им вообще не подчинялись. Кинурия, города и земли которой раньше принадлежали различным элойским владетелям, оказалась предоставлена сама себе. То же самое происходило и в других колониях. Неизвестно чем бы всё это кончилось, если бы хайдаров не подвела их жадность. Они медленно двинулись на север, вдоль Кандийских островов, захватывая и грабя прибрежные острова, и задерживаясь там, где находили золото. На Кинурии почувствовали себя в опасности. Бывшие наместники забеспокоились, понимая, что вскоре настанет и их черёд. И снова отыскали Патрока, уже однажды спасшего их от нашествия чужеземцев. Объединившаяся Кинурия выставила большую армию. Кроме того, как оказалось, за время своего «отсутствия» на политической сцене, Патрок научился, и смог изготовить несколько орудий, небольшие образцы которых видел ранее на базах габалов. Наместник Платеи предоставил ему все мощности своих железоделательных мануфактур, где за несколько лет смогли наладить массовый выпуск пушек, черпая руду тут же с близлежащего месторождения, и переплавляя старые доспехи и оружие. Тем не менее, первое сражение, которое выиграл Патрок, произошло при острой нехватке пушек, которых было ещё очень мало. Выдвинувшись с флотом на встречу, он смог внезапно напасть на хайдаров, когда они стояли на якоре в большой и очень удобной бухте города Скира на одном из островов. (Имеется в виду остров Симушир и бухта Броутона на нём). Элои смогли незаметно высадиться на берег в другом месте, и своими небольшими ударными отрядами через предместья подкрались к самой крепостной стене и воротам, когда множество хайдарских моряков и солдат находились в городе. Как только они напали на беспечных врагов, в бухту ворвался и их флот, высаживая абордажные команды на огромные корабли хайдаров. Разгром был полный. Естественно, что с этого острова никто не ушёл, а все хайдары были или перебиты, или взяты в плен. Но главное, элоям достались почти все их корабли, много ружей и пушки. Но победа не вскружила Патроку голову. Он не отправился дальше на юг, поскольку знал, что ему удалось разгромить лишь небольшую эскадру, а для битвы со всем флотом хйдаров потребуются пушки, и совершенно по другому обученные команды на кораблях. Поэтому он вернулся в Кинурию, перевооружая флот, и усиленно тренируя новые команды. За это время, понимая всю серьёзность ситуации, элои сплотились, как никогда. Города западного побережья Элои объединились под руководством Совета Ста, куда вошли виднейшие представители их купечества и военные командиры. Но все они связывали победу с именем прославленного кинурийца, с которым поддерживали тесную связь. На следующий год огромный флот кинурийцев направился к берегам Элои. В его составе были и большие корабли, захваченные у хайдаров ранее. Используя, как всегда, внезапность, и поддержку во внутренних районах страны, они смогли довольно быстро очистить от хайдаров северные провинции. А потом состоялась решающая битва. Пушкари элоев были менее опытны, непривычные большие корабли совершали неуклюжие манёвры, но тем не менее моряки и солдаты не щадили своих жизней, понимая, что решается судьба всего их народа. Ценой огромных потерь, несмотря на то, что не раз казалось, будто поражение неизбежно, они победили, после чего им оставалось сломить лишь незначительное сопротивление брошенных в городах гарнизонов, что было уже не трудно.