Страница 9 из 192
Дракон проснулся, когда я уже развела костёр и теперь устраивала его поудобнее – на ложе из лапника, укрытого попоной. Да, постелька слегка приванивала конским потом, но это лучшее, что у меня было. Своего плаща я давно лишилась, а найденным на поляне плащом, очень дорогим и, как я думаю, принадлежащим дракону, я его же и укрывала. А самой мне постель была не нужна, на ночь я обычно превращалась в какое-нибудь крупное животное, вроде волка или медведя, чей мех не давал мне замёрзнуть. Хотя, сегодня, наверное, так делать не стоит, мужчина может испугаться.
– Что-то меня сморило, – Вэйланд взглянул на темнеющее небо. – Уже вечер?
– Да. И хорошо, что ты поспал, для тебя это сейчас лучшее лечение. Как голова? Нога? Общее самочувствие?
– Голова? А знаешь, почти прошла, да и в целом мне лучше. Нога, правда, всё ещё болит. И слабость…
– Это нормально. Было бы странно, если бы сразу же прошло. Голоден? Хочешь пить?
– Да и да. Только сначала… – дракон, чуть смущённо, взглянул в сторону кустов.
– Ага… Ну, сейчас помогу.
Я тоже смутилась. Но что делать, больше помочь было некому. Ещё хорошо, что он не знает, кто я на самом деле – наверное, смутился бы намного сильнее. И, что ещё хуже – отверг бы мою помощь и попытался справиться сам, что для него сейчас смерти подобно. Ладно, очень надеюсь, что к тому моменту, как Вэйланд узнает, что я на самом деле девушка, он уже будет твёрдо стоять на своих двоих.
А может, и не узнает. Доставлю его домой, полюбуюсь на живых и настоящих летающих драконов – и дальше пойду. Куда-нибудь. И Вэйланд так и не узнает, кто оказывал ему помощь в столь интимном деле.
– Расскажи мне о себе? – попросил дракон, когда мы закончили ужин и лежали рядышком, на одной попоне. Я накрыла его плащом, с одной стороны был костёр, с другой я согревала его своим большим и горячим телом. Орочьим, не медвежьим, как в прошлые ночи. Было не холодно, но матушка Руби рассказывала, что потерявшие много крови мёрзнут. Поэтому решила не рисковать.
Скажи мне кто-нибудь несколько месяцев назад, что я буду проводить ночи, обнимая едва знакомого мужчину, я бы просто рассмеялась. Такого я и представить себе не могла, нет, только после свадьбы, и никак иначе. Но кто же знал, что жизнь так сложится?
Да и потом, разумом-то я понимала, что Вэйланд – мужчина, но увидеть его таким не могла. Скорее всего, потому, что была гораздо крупнее, и дракон рядом со мной выглядел ребёнком. Мальчишкой лет двенадцати. И так мне было гораздо проще за ним ухаживать – я прикасалась не к мужчине, а к раненному ребёнку, вот! Мужчины я в нём не видела, несмотря на покрывающую челюсть и щёки густую чёрную щетину.
На расоведении нам говорили, что драконы очень красивы. Но, если честно, я этого не видела. Вэйланд сейчас был откровенно страшненьким. Лицо его было отёкшим от побоев, бледным до желтизны, покрытым синяками, с ввалившимися щеками. Один глаз заплыл, опять же, щетина эта. Волосы – те, что торчали из-под повязки, – потускневшие, спутанные, кое-где на них запеклась кровь.
В общем, как бы я ни восхищалась драконами, вот конкретно этот был явно не героем моего романа. Да и вообще, я крылатыми созданиями восхищалась. А не двуногими. Поэтому спасала и выхаживала Вэйланда как некое потенциальное чудо. Наверное, так же, как спасала бы яйцо феникса. Само оно на вид – так себе, яйцо и яйцо, мало ли яиц в мире. Но оно было бы особенным уже потому, что из него вылупится чудо.
Вот и Вэйланд для меня был эдаким яйцом. Если с него снять ошейник – превратится в волшебного дракона. А пока – уж что есть.
– А что рассказать? – Ну, не правду же!
– Что угодно. О вас известно даже меньше, чем о нас. Мы хоть какой-то контакт с людьми поддерживаем, вы же абсолютно закрыты.
– Верно. Закрыты. Не знаю, почему. То есть, нам, на уроках истории рассказывали, что несколько веков назад человеческий король запретил метаморфам показываться в его королевстве, пригрозив в противном случае пойти на нас войной и всех уничтожить, но что послужило причиной – никто не знает. А нас мало, очень мало, нас бы смяли просто. Поэтому мы и сидим дома, ни с кем не вступая даже в дипломатические отношения. Да и с кем? С трёх сторон мы окружены людьми, с четвёртой – неприступные горы. А граница с людьми почти такая же неприступная.
– Но ты как-то перешёл её.
– Перелетел. – Какой смысл скрывать, Вэйланд и так знает, кто я, но почему-то я была уверена, что он меня не выдаст. – Я умею превращаться в животных и птиц. Люди на границе не пускают только тех, кто идёт по земле. В небо особо не смотрят.
Не так-то легко это было сделать. То есть, перелететь-то было просто, но унести все вещи за раз я бы не смогла. И за два – тоже. Мне пришлось семь раз возвращаться, чтобы унести всё, что мы собрали, например, одежду. Руби, помогавшая мне с побегом, наворовала у жителей поместья одежду разных размеров, мужскую и женскую, нарядную и почти лохмотья, чтобы я могла обращаться в разных людей, сбивая возможных преследователей со следа. Ведь я не единственная могла превращаться в птиц, хотя нас, с такими способностями, очень мало, но исключать погоню было нельзя.