Страница 4 из 192
Мысли с моего спасителя перешли на того, по чьей милости я оказался на волосок от смерти. И если бы не Элай, уже два дня был бы мёртв. Бастиан. Сын моего дяди, младше меня всего на полгода, что в наших семьях большая редкость. Ближайший друг с самого раннего детства. Мы были ближе, чем он со своими родными братьями. Так мне, по крайней мере, казалось.
Но… Если я умру – именно он станет наследником. У моего отца кроме меня ещё только одна дочь, а после гибели мамы он и не думает о втором браке. Зачем? Законный наследник есть, а женщину для постели найти не сложно.
Конечно, если я погибну, то вновь жениться и завести парочку новых наследников проблемой для него не станет, отец ещё далеко не стар. И в этом случае план Бастиана теряет всякий смысл. Но что, если он и против отца что-то задумал? Единожды убив… Верить не хотелось, но фактам нужно смотреть в лицо. Отец в опасности. И чем скорее я вернусь домой – тем лучше.
Выпитая вода запросилась наружу. Подумал было просто расстегнуть штаны и… Но привитые с раннего детства правила приличия не позволяли облегчиться себе под бок. Нужно хотя бы до кустов добраться.
С трудом сел – кружилась голова, слабость накатывала волнами. Прикинул, что встать вряд ли смогу, а вот если на четвереньках… Попытался повернуться – ногу полоснуло болью.
– Ты что делаешь? – раздался возмущённый вопль, и, рухнув обратно на землю, я увидел своего спасителя, который, бросив на землю несколько тушек кроликов, решительно шагал ко мне с самым зверским выражением лица. – Зачем встаёшь? Хочешь, чтобы рана вновь открылась? И так одной ногой в могиле побывал, хочешь целиком туда шагнуть?
– Мне нужно… в кусты, – почему-то было стыдно в подобном признаваться. Эта беспомощность просто убивала.
– О! – орк заметно смутился. – Не подумал как-то. Но всё равно, – вновь нахмурился, – попросить помочь – не судьба? Ладно, пошли.
Ловко подхватив меня на руки, Элай дошагал до кустов и, взяв подмышки, поставил на здоровую ногу.
– Давай. И не стесняйся, я отвернусь. Только на больную ногу не опирайся. Сейчас для тебя и три капли крови потерять – фатально.
Искоса бросил взгляд через плечо – орк, и правда, отвернулся, глядя куда-то вбок. Подобная деликатность поразила, такое не только орку, вообще мало кому свойственно. Но мне стало как-то легче, и я быстро расправился с насущной проблемой. До чего же непривычно и неприятно чувствовать себя абсолютно беспомощным.
Потом я вновь лежал, наблюдая, как Элай свежует кроликов, подвешивает три тушки жариться над костром на импровизированном вертеле, а четвёртую, нарезав на куски, укладывает в котелок, заливает водой и тоже пристраивает над огнём.
– Тебе бульон нужно пить, чтобы кровь лучше восстанавливалась. Да и голодал ты двое суток минимум. Уж не знаю, насколько вы, драконы, крепкие, но лучше подстраховаться. Не стошнит – дам мясо.
Я лишь кивнул, уже не удивляясь речам орка, которые скорее готов был услышать от соотечественника, причём образованного. Насчёт того, насколько мы крепкие – это да, людям и другим существам мы дадим фору даже в своей человеческой ипостаси. Но кто знает, как именно действует на нас ошейник? И что именно он меняет, блокируя магию? Лучше не рисковать, Элай явно уверен в своих словах. Хотя жарящееся мясо так вкусно пахло, согласен и на бульон.
– Да, кстати, – вернувшись от речушки, в которой мыл руки после возни с кроликами – и я уже даже не удивился столь не свойственной орку чистоплотности, – Элай полез в свою котомку, из которой прежде уже достал котелок, нож и соль. – Посмотри, может, есть что-нибудь твоё?
Он развязал узелок, и я увидел небольшую кучку драгоценностей и монет.
– Вот этот медальон, кошель и браслет – я его для сестры купил, – среди дешёвых украшений и монет мои вещи сразу бросались в глаза. – И эти пуговицы были на моём камзоле, – самого камзола на мне не было, только рубаха и брюки, всё грязное, залитое кровью и порванное. – Ещё у меня был перстень с чёрным бриллиантом, но здесь его нет.
– Перстня не было, – передавая мне мои вещи, покачал головой Элай. – Я этот узелок в седельной сумке нашёл. Может, кто из разбойников твой перстень припрятал, их я не стал обыскивать, противно было.
– Ничего, жизнь дороже любого перстня, – успокоил я расстроившегося орка, складывая свои вещи в кошель и вешая его на пояс.
Перстень, конечно, было безумно жалко – он в нашей семье переходил от отца к сыну в течение многих тысячелетий, я сам носил его, не снимая, с пятнадцати лет. Тогда мой дед официально отошёл от дел и передал трон и управление страной моему отцу, а тот, в свою очередь, передал мне перстень наследника престола, который сам носил до этого несколько столетий.
Но драгоценности можно сделать новые, а вот жизнь не вернёшь. Меня бы больше расстроила потеря медальона – подарка матери. Хорошо, что он ко мне вернулся.
– Давай-ка, пока кролики готовятся, я твою рану осмотрю. Думаю, нужно сменить повязку.
Элай вынул из своей бездонной котомки большой узел, перед моими глазами предстали крошечные пузырьки и горшочки, в которых лекари обычно держат свои снадобья, чистые тряпицы и ещё какие-то свёртки. Выбрав нужное, орк снова отошёл вымыть руки, на этот раз с мылом, а потом вернулся ко мне и, опустившись на колени, стал разматывать какую-то тряпку, открыв забинтованную ногу и болтающуюся, разрезанную почти до самого верха, штанину.