Страница 25 из 192
Я радостно вскинулась, услышав этот голос, пусть пока тихий и слабый. Коричневые расступились, и я увидела, что черноволосый уже не сидит с закрытыми глазами, а с улыбкой смотрит на очнувшегося Вэйланда, держа в одной руке снятый с него ошейник. А Вэйланд смотрит на меня и тоже улыбается, а его лицо меняется на глазах – остатки синяков исчезают, лихорадочный румянец отступает, цвет кожи становится здоровым.
Не удержавшись, я проскользнула мимо всё ещё замерших в шоке коричневых, присела возле моего дракона на корточки и быстро размотала бинт на ноге. А потом, как зачарованная, смотрела на волшебное действие – как на глазах затягивается страшная рана, едва не убившая его, и исчезает, не оставив даже крохотного шрама, только нитки, лежащие поверх гладкой, без единого дефекта, кожи.
– Невероятно! Это же волшебство просто!
– Твои превращения волшебнее будут, – усмехнулся Вэйланд. Увидел фляжку, стал вытаскивать пробку, я забрала у него, вытащила сама, всё же затыкала орочьими пальцами, со всей силы. – Отец, как вы нас нашли?
Отец? Это он черноволосому? Тому, которого «величеством» назвали? Оооо…
– Это не мы вас нашли, это твоя малышка… то есть, Элай, да? Вот Элай нас и нашёл. Как только умудрился долететь на своих крылышках?
– Я сначала орлом, – пояснила, передавая фляжку дракону, который жадно к ней приник. – Но догнать не удалось, а кричать орёл не может. Я перевал пытался найти, – это уже Вэйланду, – а тут они летят.
– Мы летим себе, никого не трогает, вдруг слышу крики: «Помогите, помогите!» Оборачиваюсь – ребёнок, уже чуть ли не на камни падает, еле успел поймать, – вступил в разговор седой. – А он пищит: «Спасите Вэйланда, он умирает». А Савьер решил, что эта кроха нас в ловушку заманивает. Испугался ребёнка наш бравый воин.
– Ваше величество! – полувозмущённо-полуобиженно воскликнул один из коричневых.
И этот «величество»? Может, я что-то перепутала, и так у них не к королю обращаются, а к кому-то пониже рангом? Как у нас «ваша светлость» к герцогу. Я читала о человеческом королевстве – там, на каком-нибудь балу, таких светлостей сразу с десяток наберётся.
– Ты снова спас мне жизнь, Элай? – Вэйланд встал, а потом вдруг крепко меня обнял. – Спасибо, друг!
Я постояла столбом, а потом осторожно приобняла его в ответ, опасаясь сделать больно. Обниматься с мужчиной было… непривычно. Но, если честно – мне понравилось. Приятно. Дракон был немного ниже меня, но, пожалуй, не таким уж и маленьким он был, как мне сначала казалось, когда я видела его только лежащим и полусидящим.
– Да ладно, – забормотала смущённо. – Я ничего такого не сделал.
– Отец, дедушка, разрешите представить вам моего друга Элая, – дракон разжал объятия и повернулся к остальным, приобняв меня за плечи. – Он спас мне жизнь, отбив у разбойников, которые меня убивали, выхаживал, нёс домой. Если бы не Элай – меня бы уже не было в живых. Он метаморф, и не всегда такой огромный, просто говорит, что так безопаснее.
– Примите мою искреннюю благодарность за спасение моего единственного сына, – черноволосое величество, которое «отец», коротко мне поклонилось. – Я навеки ваш должник.
– Дай-ка и я тебя обниму, Элай! – седой, тот, который дедушка и тоже величество, обхватил меня не менее крепко, чем до этого Вэйланд. Я так и стояла столбом, не решаясь его обнять в ответ, всё же незнакомец почти. – Внук у меня, конечно, не единственный, но я очень люблю этого парнишку, и не знаю, как бы пережил его потерю.
Коричневые молча поклонились мне, причём не как черноволосый – как-то ведь его по имени назвали, но я уже забыла, – а низко, в пояс.
– Да я ничего особенного не сделал, – было ужасно неловко, что все так меня благодарят. Ещё немного, и я ножкой начну возить по траве от смущения.
– Может, теперь ты примешь свой настоящий облик? – предложил Вэйланд. – С нами ты в безопасности.
Что? Вот так просто взять, и показать им, кто же я на самом деле? И умереть от смущения на пару с моим драконом, когда до него дойдёт, что ему девушка облегчиться помогала? Нет уж! Не сейчас.
– С меня штаны свалятся, а других у меня нет. Я же говорил, что невысокий и тощий. Кстати, об одежде! – Я порылась в седельных сумках, сваленных в кучу вместе с сёдлами, и вытащила запасные брюки, купленные в деревне, и рубаху, которою не стала надевать на дракона после того, как обтирала его водой. – Вот, возьми.
Обрадованный Вэйланд, на котором оставались только перепачканные брюки с разрезанной штаниной, радостно гикнул и, схватив одежду, кинулся к реке. Оставив вещи на берегу, начал стаскивать брюки, нимало не смущаясь окружающих, но я на подобное смотреть не смогла, отвернулась и стала рыться в котомке.
Найдя искомое и заметив краем глаза, что Вэйланд уже зашёл в воду выше пояса, окликнула и запустила в него мылом. А потом снова отвернулась, складывая в котомку горшочек с жаропонижающим порошком и бинты, которые не убрала утром, отряхнула плащ, заткнула пробкой опустевшую фляжку, в общем, изобразила бурную деятельность, не дающую мне смотреть в сторону реки. Вид голого мужчины – это немного слишком для благовоспитанной девушки, которой я, по идее, была. Конечно, за последнюю пару месяцев я видела и совершала многое, что совсем не вписывалось в подобный образ, но это не значит, что я должна пялиться на купающегося Вэйланда.