Страница 91 из 124
Чистяков, безусловно, был плоть от плоти человеком своего кондового этноса, то есть начиненным под завязку анархическим садизмом, не способным сберегать даже самого себя. В том и заключается внутренняя интрига современного славянина, его самоагрессия, из которых рождаются безумные поступок, сливающиеся последовательные серии. Такие поведенческие трансформации нарастают по объему и силе, как снежная лавина. А там уже и не далеко до общенационального безумного поведения, логическим финалом которого является все очищающая смерть. По такой схеме вымирают не только отдельные личности, но и погибают целые народы.
3.8
На следующий день, во второй половине, Сергеев явился в больницу прямо в административный блок. Первое, что его поразило, это новая секретарша у хозяина больницы. На табличке, прибитой на стене рядом со столом, она значилась помощником главного врача - Дурьяновой Натальей Викентьевной. Сергееву новое явление показалась существом, чем-то очень похожим на "шоколадину". От нее явно веяло особым дисциплинированным, но сладким пороком.
Сразу вспомнилась байка о том, как два старых приятеля-администратора, встретившись ненароком, обсуждали броскую секретаршу одного из них. Один все уточнял ее достоинства: как скоро печатает на машинке, владеет ли компьютером, знает ли иностранные языки? Другой самодовольно подтверждал высокое качество выполнения таких редких функций. Но когда был задан последний наводящий вопрос: "Одевается хорошо"?! Барин несколько поморщился и выдавил сокрушенно: "Единственный ее недостаток - одевается очень медленно"!
Сергеев сходу прилепил к новой секретарше многозначительные кликухи "шоколадина" и "Натаха". Фигурой она походила на симпатичного пингвинчика, но не того, который "робко прячет тело жирное в утесы", а того, который именно своим строением возбуждает фантазию, соблазняя случайного зрителя на броские шалости.
Сергеев, как истинный холостяк, вечно пропускал приличные сроки бритья, таскал затертые джинсы, смотрел на молодых женщин также внимательно и плотоядно, как вахлак, только что вылезший из парилки и увидевший огромную кружку холодного пива. Ничего удивительного, - Натаха приняла профессора за слесаря-сантехника или бомжа-бродягу, случайно забредшего в больничку: может хотел подхарчиться или спереть, что плохо лежит? Когда он обратился к не с вопросом о приеме у главного врача, она, полоснув его тренированным режуще-черным взглядом, почти что грозно, по-милицейски, потребовала:
- Представьтесь, пожалуйста, кто вы? По какому вопросу к главному врачу?
Чувствовалось, что в лице этой властной ведьмочки главный врач, действительно, приобрел истинного помощника, способного самостоятельно вершить ответственные, государственные дела. Сергеев, разыгрывая некую вялость мысли и оскудение реакций, назвал свою фамилию, имя, отчество, должность, возраст и, на всякий случай, пол. Потом, сделал еще ряд пояснений:
- Я сегодня приехал из командировки, - мямлил он, заметно растягивая слова, - мне бы хотелось переговорить с высшим руководством о дальнейшей работе.
К месту сказать, Натаха врубилась сразу (кто-то, вероятно, давал уже ей вводную по персоналиям). Она, видимо, наконец-то поняла юмор и направление розыгрыша, но выдерживала марку. Похоже, пингвинчик обладал хорошей памятью, бойкостью, сообразительностью с намеком на самокритичность, - весьма редкое дарование для женщины. Пожалуй, только кошки, ежи и мангусты обладают такими способностями.
Сексуальные дарования пока у шоколадки проявились только в абортивной форме - глаза были блядские! Но это еще ни о чем не говорит: зеленоватый цвет всегда путает карты. Вот, например, корова на лугу - она тоже казалась Сергееву зеленоватой, но он же не испытывал к ней влечения - упаси Бог! Сергеев, как дальтоник, в таких случаях часто путался и нет-нет да и заплывал за буи! Но только в своей акватории.
Прогресс в отношениях начал потихоньку намечаться: с лица помощницы исчезла прокурорская суровость, она снова превратилась в молодую, миловидную женщину. Сергеев в восторге от тишины и соседства с холеной феей решительно свалился на мягкий кожаный диван и погрузился в ученые размышлизмы. На этом диване ему всегда хорошо думалось.
Почему-то исследования у Сергеева начинались со старых анекдотов. По случаю или без него, но вспомнилось: один молодой человек приехал в Сочи в курортный сезон; вечером отправился на танцы; познакомился с приятной особой, с которой успешно и переспал. На утро в фойе местного кинотеатра он узрел свою пассию и бросился к ней с излиянием восторгов, как к старой знакомой. Та остановила его недоумением и вопросом: "Разве мы с вами знакомы"? И, когда по простоте душевной молодой человек прибегнул к вескому, по его мнению, аргументу - "Но мы же с вами переспали"?! Она ответила ему, называя вещи своими именами, открытым текстом: "Секс - это не повод для знакомства"!
Сергеев еще раз взглянул на шоколадину и подумал: "Есть повод или нет? - вот в чем вопрос"! Но та с таким восторгом хваталась за "мобильник" и все куда-то названивала, транжиря государственные средства, что невольно создавалось впечатление: она извлекала из телефона вовсе не информацию, а сперму, - иначе чего так беситься?
Тут же вспомнился другой анекдот: была принята на работу секретаршей к директору завода женщина средних лет по странному объявлению, - "Требуется секретарша, но с ножницами". Сгорая от любопытства, на четвертый день успешной работы новая секретарша решила уточнить у самого директора "изюминку", "клубничку" событий. Ясно, что "кощей был спрятан в шкафу"! Директор несколько смутился, но откровенно пояснил: у него оторвалась пуговица на гульфике; прежняя секретарша заметила конфуз и быстренько пришила пуговку; но не было ножниц, чтобы отрезать нитку; когда она, наклонившись и припав к гульфику, перекусывала нить, вошел без стука секретарь парткома. Остолбенев ненадолго, партайгеносса устроил страшный скандал по поводу половой распущенности директора и секретарши. Бедную женщину уволили, директора временно оставили, - вот теперь он реабилитируется самым железным образом!