Страница 27 из 124
У многих мужчин в белых халатах при ее появлении подтягивалась мошонка - верный признак угрозы влюбленности. Но, по агентурным данным, этот огнедышащий мартен настроен пока на переплавку иного мужского лома - она все еще верна своему мужу (правда, он у нее третий по счету). Видимо, в такой ситуации Цицерон взревел: "Доколе, Катилина, ты будешь злоупотреблять нашим терпением!"
В морге тем временем началось мельтешение, снедаемой жаждой оплодотворения ученой мыслью, очаровательной врачебной молодежи блондинок, брюнеток, чего-то неопределенного.
Молодость и свежесть, сила и темперамент у них рвутся из халатов, с таким напором ударной волны, словно их питают неукротимые горячие гейзеры, фонтанирующие с бешеным рыком из под земли далекой, загадочной непостижимой Камчатки.
Обнажение взглядом происходит по неведомому маршруту: через распахнутые вороты элегантных блузок, с задержкой на святых холмах женской груди, с затянувшейся игрой отзывчивых сосков, далее - по всей длине туловища, обтекая волнующую утопию, с подробным изучением кучерявого лежбища порочных восторгов, с незаметным переходом на стройные ноги через совершенную линию бедер, колен, икроножной мышцы и изящной стопы.
Только мужчина-врач имеет такую неограниченную возможность путешествовать в сказку. Такая игра может продолжается бесконечно, вплоть до кончиков нежных розовых пальчиков с подкрашенными коготками, несколько изуродованными жесткостью лакированных туфелек с вызывающим своей элегантностью каблучком. У каждого эскулапы особые точки приложения пытливого взгляда.
На том можно было бы и закончить. К слову сказать, многие трепетные и мало тренированные мужчины к этому моменту как раз и кончают. У них не хватает сил и воображения для того, чтобы перебраться на заднюю поверхность божественного созданья. Вместе с тем, настоящий атлет именно на обратной стороне луны обнаруживает исключительные тайны и несравненные восторги.
Нудные разговоры по телевизору прилизанного сексопатолога Щеглова это всего лишь рекламные трюки. Абсолютное большинство болезней лечится отдыхом, приличным питанием и комфотными бытовыми условиями. Но сексуальное воображение - эта универсальная арифметика любви. Владение далеко идущим методом дано только посвященным и высокоразвитым мужским и женским особям.
Что ни говори, но подача товара - это, безусловно, высокое искусство. И нечего бояться революционных преобразований и ранней эрекции - отдохнем немного и снова возьмемся за дело. В научной организации труда медицинских работников нет предела совершенству. Живем в демократической России в канун катастрофического падения рождаемости, высокой материнской смертности, безудержного дрейфа мужской потенции, безжалостно убиваемой беспробудным пьянством.
Судите сами: если современная деловая женщина вынуждена пользоваться редкими услугами плохо отошедшего ото сна мужчины, у которого к тому же рано утром переполнен мочевой пузырь, а враждебный будильник оставляет только две минуты до беспощадного грома, то как можно уберечься от невроза, фибромиомы матки, желания совершить убийство или, на худой конец, самоубийство.
Потому, вырываясь на простор производственных отношений, потерянные красавицы размахивают гуляющим взором, как казак острой саблей. В праведных делах сексуальная эпатажность только бодрит пациента, вселяет, пусть мифическую, но все же надежду на выздоровление, на скорое приобщение к радостям жизни. А единичные, быстро отцветающие мужчины-врачи тоже ведь имеют право на свою дозу допинга, если уж их беспощадно обделили зарплатой.
Будем чаще вспоминать сакраментальное: "От одних только икр ее мороз продирает по коже". Сергеев мысленно обратился к знаменитому диалогу Иисуса с женщиной: "А она подошедши кланялась Ему и говорила: Господи! Помоги мне. Он же сказал в ответ: не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! Но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! Велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему" (От Матфея 15: 25-28).
Проза жизни снова пересекла воображение Сергеева: приперлась на вскрытие и наша собственная княжна Людмила, мудрая и злободневная, как Всемирная организация здравоохранения. Она занимает весьма ответственную должность - заместителя по работе с медицинскими сестрами. Не понятна цель ее прихода на вскрытие. В ее выразительных глазах спрятана буйная саратовская хитринка, напоминающая о полном понимании значения Библейского греха и владении техникой политического расчета. Организаторский натиск у русской леди может затмить всю суету героев американского писателя Уильяма Сидни Портера, более известного отечественному читателю под псевдонимом О.Генри.
С ней заодно решила проявить любопытство другая пассия: некую настороженность может вызвать ее сегодняшняя любознательность. У крашенной блондинки масса достоинств, а недостаток только один: дотошный психолог легко заподозрить душевный альбинизм, который, как чистый лист бумаги, легко заполняется любыми начертаниями судьбы. Именно из такой коварной белизны, если верить Ивану Тургеневу, происходил особый вид российских помещиц, которые, скучая, затевали губительные разборки с крепостным глухонемым мужиком. А распри эти, к сожалению, заканчивались утоплением безобидной собачонки с музыкально-саксофоническим именем Муму.
Имидж помещицы не умер вместе с октябрьским переворотом. Он продолжает лелеяться в современной больничной среде. Симптомы некоторого психофизиологического неблагополучия даже в таком дружном коллективе, конечно, может обнаружить психотерапевт с развитой фантазией и склонностью к поэтическим ассоциациям. На них натыкаешься сразу, как только входишь в обширное помещение клинической лаборатории.
Масштабами и формой оно напоминает арену Древне Римского цирка, где убивали львов и гладиаторов. В самый мрачный угол лабораторные пифии загнали своего единственного черница, ликом и манерами приближающегося к Сергию Радонежскому. Там он, безмолвный, пялится в микроскоп, о чем-то советуется с компьютером, и ласково поглаживает доверчивое серо-полосатое существо, похожее на заслуженную блокадницу.