Как умаслить дракона?

– Он опять прилетит! – фыркнул я. – Не хочу!

– Вот и отлупишь его, – она хитро мне подмигнула.

– Ха, да ты у меня умница, какая! Твоему мужу с тобой очень повезёт!

– Фу, да я благодаря твоему любезному, вообще без женихов осталась…

– Не переживай, найдём!

– Ага, я в тебя верю, братец! Свахой хочешь подработать? – она с улыбкой на устах спрыгнула с моих колен. Привела себя в порядок. Даже мне глаза от слёз протерла и чмокнула в щёчку, не удержалась.

– Идем. Нас, наверно, заждались, – предложила Марисса.

– Угу, – мы вышли из кабинета в полном спокойствии. Только слегка припухшие глаза выдавали всю серьёзность разговора.

В холле дома нас ожидал Раушель с охраной и отец Мариссы. Я поздоровался с ним как полагается, извинился, что без его разрешения и сопровождения поговорил с его дочерью наедине. За столь непотребное поведение обещал тут же навести дождь, прямо над территорией резиденции. У Маккефри были достаточно смешанные чувства. Он был очень рад меня видеть. Его забавляли мои слова извинений и прочей ереси, что я нёс. Но и злился, за то, что пропал, наделав бед. И если бы не присутствие моего опекуна (а Раушель мой официальный опекун со дня смерти отца по его собственному завещанию. И Маккефри знал об этом.), то всенепременно сам лично надрал бы мне если не зад, то уши –, то точно. Мои извинения были приняты, и мы с Раушелем и охраной удалились. Напустив немного дождя над имением Мариссы, мы улетели к себе.

Глава 4. Мы едем на бал?

Буквально на следующий день, после завтрака, явилась «моя пара». В это время я был в библиотеке. Питался излюбленной духовной пищей. Неожиданно услышал шум и ругань внизу.

– Что значит, он занят и к нему нельзя? – кричал Бриант на Раушеля. Но, его этим не проймёшь. У опекуна, похоже, стальные нервы. – Я – ваш король и желаю говорить со своей парой! Совсем страх потерял, не видишь, кто перед тобой?

– Сожалею, ваше величество, – со спокойствием удава отвечал Раушель. – Его светлость дал чётко понять, что пока не желает видеть вас…

– Повторю, Раушель, ты соображаешь, с кем говоришь и что говоришь? Челядь! Да я тебя… – он многозначительно потряс кулаком в воздухе и продолжил. – Зови его немедленно! Живо!

– Ваше величество, – тон Раушеля был железным и при этом спокойным. – Я не могу его позвать. Он строго – настрого запретил кого – либо пускать к нему.

– Да как ты смеешь! – возмущался Бри и уже успел покраснеть от крика.

– Что здесь происходит? – спрашиваю я строгим тоном, спускаясь с лестницы второго этажа.

– Он не пускает меня к тебе! – возмущается Бри, указывая на Раушеля.

– Для этого, совершенно не обязательно оскорблять моего помощника. Он честно выполняет свою работу. Я действительно приказал никого ко мне не пускать. Это касается всех, в том числе и тебя, Бри. И если Раушель тебя не пускает, значит нельзя. И на твоём бы месте, я немедленно извинился перед Раушелем за оскорбление. Он не какая-то челядь, и он не простой дворецкий! Он мой непосредственный опекун! Всё равно что отец!

– Прости – те, Раушель, не знаю, что на меня нашло, – обратился Бри к Раушелю.

– Извинения приняты, ваше величество. Впредь будьте внимательны к окружающим.

– Фаро, я не уйду, – обратился он ко мне, игнорируя слова Раушеля. Демонстративно он сел на пол и скрестив на груди руки произнес. – Пока я не поговорю с тобой, никто меня не сдвинет с этого места.

«Вот же ж дитя малое неразумное» – думаю про себя.

– Раушель, спасибо, дальше я сам справлюсь с этим великовозрастным ребёнком.

– Уверены, ваша светлость? – спросил он спокойно, а сам поднял от удивления бровь.

– Да, иди. Полагаю, кроме меня у тебя куча других дел. Я позову, если понадобишься.

– Я буду рядом, ваша светлость, – Раушель ушёл, но полагаю не далеко. Он всегда на чеку и рядом. Я подошёл к сидящему на полу Бри.

– Может уже примешь вертикальное положение и пройдёшь в мой кабинет? – я сделал морду тяпкой, строжайшее выражение лица, и тон голоса. Марис научила с ним не церемониться.

Обнимая книгу, которую держал в руках, проследовал в кабинет отца. Кабинет отца с недавних пор стал моим. Разворачиваясь в его направлении, я совершенно не обращал никакого внимания на выходку Бри. Ему ничего не оставалось, как подняться и последовать за мной. Когда мы прошли во внутрь кабинета, Бри закрыл за собой дверь, но остался на месте и не знал, с чего начать. Он опёрся о закрытые двери и отвернул в сторону голову, спрятав от меня глаза.

– Не знаешь с чего начать?

– Я пришёл просить прощения, Фаро!

– Я слушаю. Правда, где-то я уже это слышал, и не знаю истинной цены этих слов, – стоя у стола, я теребил край книги о край стола. Мне тоже не хотелось смотреть на Бри.

– Я, правда, сожалею о том, что тогда произошло, Фаро. Мой отец, узнав, что я натворил и что ты после этого исчез, был в ярости! Он так меня наказал! Высек до полусмерти, я неделю провалялся в пастели, лёжа на животе. Лучше бы он довёл дело до конца. Но это не страшно. Раны на теле заживут, а вот на сердце…

– Про порку, ты верно заметил. Марисса мне посоветовала за эту выходку, сделать тобой то же самое. А ещё уши надрать, в угол поставить и сладкого лишить до конца твоих дней…Бри, ответь, что я лично сделал тебе тогда? Ни – че – го! В тишине гостиной подарил сестре браслет, только и всего! – Бри молчал и слушал. А я продолжал. – В чем ты заподозрил тогда измену, не могу взять в толк до сих пор? А Марисса – Энн, что тебе сделала? У неё праздник был, а ты своей выходкой его не только испортил, но и отбил у семьи всю охоту приглашать гостей. Она до сих пор не замужем, благодаря твоему феерическому представлению. Ко всему прочему, ты осмелился не только нас обоих оскорбить, но и ударить меня при ней! Ты тогда вообще где мозги-то оставил?

– Прости, я боялся тебя потерять…

– Когда боятся потерять – берегут! А ты испортил отношения так, что я видеть тебя не желаю. И ты ещё рассчитываешь, что я прощу тебя и всё будет как всегда? Нет, Бри, не будет! Я всё ещё зол на тебя! Пламя обиды за эти два года не погасло в моём сердце. А душа разорвана на мелкие кусочки. И даже если ты попытаешься их собрать, шрамы останутся как напоминание. Ты сам! Слышишь, сам убил во мне все чувства, которые были у меня к тебе. Я ненавижу тебя, Бри.

– Фаро… – чуть не плача произнес Бри. – Прошу, дай мне шанс… – он медленно подошёл ко мне и встал рядом. Так близко как мог. Я плечом чувствовал его гулкое сердцебиение. Но не реагировал.

– У меня мудрая сестра, в отличие от тебя Бри. Я сделаю так, как она сказала.

– Что она сказала, могу узнать всё, если это не секрет?

– Можно, это не секрет. Про то, что я должен дать тебе за этот фестиваль взбучку и всё причитающееся к этому, ты уже слышал. Но она попросила выслушать тебя. Именно благодаря ей, ты сейчас здесь и имеешь возможность выслушать и высказаться. Если бы не она, я не стал бы тратить своё драгоценное время на тебя и попросил бы Раушеля выгнать тебя взашей. Она рекомендовала требовать у тебя больше уважения ко мне, запретить в открытую ревновать по любому поводу. Так же, говорила о необходимости установления правил общения, способствующих, если не налаживанию отношений, то хотя бы их сохранению или не ухудшению. Например, сначала говорить, а уж потом орать и делать понятные всем выводы. Если бы так и было, как она говорит, я бы не улетел.

– Так ты дашь мне шанс? – я медлил с ответом, и он продолжил. – Я король, хоть и номинально. У меня есть свои обязанности. Я обязан присутствовать на всех светских и официальных мероприятиях со своей парой. Позволь начать хотя бы с этого, Фаро? Народу надо показать, что у нас всё налаживается. Ты же понимаешь, они ждут этого.

– На мероприятия? – я фыркнул и с вызовом посмотрел ему в глаза. – НИ – ЗА – ЧТО! Ищи себе другого дурака. Я ещё зол на тебя, а появление среди людей мне тошнотворно. Я тебя-то видеть не желаю, а свиту твою и двор, и подавно!