Страница 33 из 90
Когда все было съедено, Кадига и Зулема ушли, так как решили, что их присутствия больше не требуется.
- Ну что, довольна?
Вопрос Абула застал Сариту врасплох.
- Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы заключенный был доволен?
- Твои постоянные жалобы, Сарита, становятся скучными.
- Извините, господин калиф, но боюсь, вам еще не раз придется услышать их от меня.
- Слушай музыку и расслабься.
- Ты ведь получаешь удовольствие, провоцируя меня, не так ли?
- Провоцирую не я, - а вы господин Абул.
- Ну что ж, если хочешь, продолжай в том же духе, но за последствия я не отвечаю.
Сарита отвернулась от Абула. Как кстати! Музыка арфы скрыла ее смех.
- Он тоже слепой? - Сарита вспомнила о музыкантах в банях.
- Насколько я знаю, нет.
- А почему вы не разрешаете своему сыну проводить время с матерью? Сарита тут же поняла, что, задав этот вопрос, ступила на скользкую почву, но отступать было уже поздно. Абула тут же покинуло томное настроение, но он и виду не подал.
- А от кого ты слышала, что я не разрешаю?
Сарита томно вытянулась на кушетке.
- О, мне сказала об этом ваша жена сегодня утром, когда пришла ко мне в баню. - Она позволила своему голосу обрести капризные нотки. Ведь вы оставили меня совсем одну, спящую, так что кто угодно мог зайти и посмотреть на меня, или вы забыли об этом?
- Но ведь я оставил тебя под охраной служительниц бань, - Сарита услышала в голосе Абула признаки того, что он колеблется.
Он же подумал о том, что должен был предвидеть некие шаги со стороны жены, ведь любопытство ее было крайне возбуждено прибытием девушки-испанки, а лучшим способом удовлетворить его - прийти и посмотреть своими глазами.
Но о чем же они говорили? Наверно, прежде чем говорить о Бобдиле, они успели обсудить еще кое-что. Абул отдал бы много за то, чтобы избежать встречи Айки и Сариты, особенно такой встречи, инициатором которой был бы не он. Айка была слишком искусна в плетении интриг и могла как угодно использовать Сариту, учитывая ее неопытность в такого рода делах.
По всей видимости, она думала, что женщины в Альгамбре не имеют вообще никакого влияния.
Очень скоро обнаружит правду, только Абул предпочел бы, чтобы она сделала это открытие не раньше, чем он сумеет взять ее крепость.
- Тем не менее мне было не очень-то приятно проснуться совершенно одной в незнакомом месте и никого не увидеть возле себя. А ваша жена была столь добра ко мне, что отвела меня назад в башню и по пути мы немного поговорили.
- О Бобдиле?
- О других вещах тоже.
- И что же ты рассказала о себе Айке?
Сарита немного подумала, прежде чем ответить.
- О, о себе совсем немного, гораздо больше я рассказала ей о людях из моего племени.
- А о том, как ты сюда попала?
- Ну, совсем немного.
Абул подумал, что Айка, конечно же, попыталась повлиять на нее и подорвать то доверие, которое, он знал, Сарита к нему испытывала.
- Что же все-таки тебе сказала Айка о Бобдиле?
- в его голосе Сарита уловила любопытствующие нотки. - Она очень любит ребенка.
- Как и большинство матерей.
- Она рассказывала тебе о своей безумной любви к сыну?
Сарите захотелось покончить с этой опасной, как ей казалось, темой.
- Она сказала мне немного, - Сарита прикрыла глаза и притворилась, что полностью поглощена музыкой.
- Но ведь она все-таки сказала тебе, что я не позволю ей проводить время с Бобдилом?
Почему Абул так настойчив?
- Но она также сказала, что таков обычай вашего народа и что подобную разлуку ей как матери трудно вынести.
"Сыну тоже", - подумал Абул, но вслух этого не сказал. Он чувствовал необходимость как-то объяснить свое поведение, почему? На этот вопрос он не мог бы ответить. Вряд ли он должен был отчитываться перед этим-маленьким, темпераментным созданием!
- Бобдил - мой наследник, - сказал он, - уже в том возрасте, когда необходимо учиться некоторым вещам, знать которые нужно для того, чтобы вести себя правильно и управлять другими людьми мудро. А этим вещам он не может научиться у женщин.
- Но ведь есть та, такие вещи, которым могут научить только женщины и им ребенок тоже должен научиться.
- Среди твоего народа, может быть, - Абул почувствовал раздражение оттого, что она стоит на той точке зрения, на которой не стояла бы, разобравшись в той ситуации, в которой он находится. Но не зная истинного положения вещей, Сарита рассуждала об этом почти также, как Айка.
"Да, вероятно, Айка хорошо потрудилась над ней, - подумал Абул, - но среди нашего народа мальчик должен расти Подле своего отца, применяя меч и понимая слабость женщин".
Вряд ли что-либо можно было ответить на это.
Абул ясно дал понять, что не потерпит противоположного мнения по этому вопросу. Внезапно Сарита почувствовала симпатию к Айке - симпатию, которая пересиливала недоверие, посетившее ее тогда, когда та описала ей позицию мужа по отношению к сыну. Конечно же, она лучше, чем Сарита, знала своего мужа.
Абул взял ее за руки. Утром в банях он обещал ей, что будет рядом с ней проводить долгие ночные часы. Вряд ли в теперешней атмосфере охлаждения он будет настаивать на этом, хотя все возможно.
Ведь образ мыслей калифа коренным образом отличается от ее собственного.
- Нет, - сказала она.
- Что нет?
- Я не пойду в постель.
Так вот о чем она думала? В данный момент Абул не желал продолжать уговаривать свою строптивую гостью. Ему необходимо было заняться Айкой дела с ней и так зашли слишком далеко.
Глаза Сариты встретили взгляд Абула - он выглядел столь решительно, словно готовился к смертельной схватке.
- Ты что-то устало выглядишь, пора тебе в постель.
- Нет, - ответила Сарита, думая только о том, как бы затянуть предстоящие события.
Абул улыбнулся и ущипнул ее за нос, как маленькую, - Ты пойдешь в постель, Сарита. Я не сказал, что иду с тобой, - она не успела до конца осознать сказанное им, как оказалась на диване. - Не думаю, что у меня есть силы для дальнейших сражений. Спи крепко, - он поцеловал ее в нос и ушел.
Сарита почувствовала одновременно и удивление и негодование. Он сделал из нее абсолютную дуру. В то же время, сознание того, что, наконец, она осталась одна, наполнило ее невыразимым блаженством. Она расстегнула платье и подошла к окну. Прохладный ветерок охладил ее кожу.