Страница 17 из 90
Вокруг было немного людей, в основном слуги, подметающие выложенные мрамором дворы и галереи, и ухаживающие за цветочными клумбами.
Но ароматы, которыми был напоен воздух, были столь же опьяняющими, а плеск воды - столь же успокаивающим, сколь и ночью.
Ласточки то опускались, то взмывали под красные своды башен, поблескивающие в лучах восходящего солнца.
Сарита бросила взгляд в сторону Сьерры-Невады - от великолепия природы захватывало дух.
Она задрожала от благоговейного восхищения этой красотой, увидев, как запылал первый восточный пик. По сравнению с красотой природы это место, хоть и великолепное, и в самом деле было золоченой клеткой. Истинная красота была там - за стенами, и она дышала свободой и давала ощущение земли под ногами.
Кадига и Зулема находились во дворике и радостно приветствовали ее. Все следы ужина и ванны исчезли, комната выглядела чистой и свежей.
- Вы что, были здесь всю ночь? - спросила Сарита, удивляясь, где же они спали.
- О нет, - улыбнулась Зулема, - мы только что пришли, чтобы прислуживать вам. - Она пристально рассматривала Сариту:
- Вы не хотите прилечь ненадолго?
Сарита открыла было рот, чтобы выразить свое удивление этим вопросом, но потом все поняла.
Скулы ее порозовели. Они, вероятно, решили, что она провела в постели калифа бессонную ночь.
Вряд ли они поверили бы ей, если б она рассказала им, что всю ночь крепко спала.
- Нет, - сказала она, - я хочу погулять.
- Погулять? - Кадига, казалось, очень удивилась. - Так рано? Хотя.., и вот еще, возьмите, - она протянула Сарите маленькую чашку, и Сарита, понюхав ее содержимое, сморщилась.
- Что это?
- Это для того, чтобы в твоем чреве не мог завязаться плод, - просто сказала Кадига, - если только ты сама, конечно, этого не захочешь.
Она пожала плечами, как будто бы вопрос этот был совершенно неважным и отвернулась к столу, на котором стояли блюда с различной снедью. Кадига сняла салфетку с корзины с хлебом, и комнату наполнил аромат свежей выпечки.
Сарита растерялась. Конечно, она едва ли может сказать им, что подобные предосторожности совсем необязательны. Они не поверят ей. Она уставилась в чашку и знала о существовании подобных снадобий, слышала как ее мать и другие женщины обсуждали их после смерти одной из соплеменниц, умершей в родах. Женщины были единодушны в осуждении подобных вещей. Дети или приходят, или нет; с собой они приносят счастье или печаль, жизнь или смерть. Такова участь женщины и ей не пристало менять ее.
- И это вправду помогает?
- О да, - ответила Кадига, удивленная невинностью вопроса, - все женщины во дворце пользуются им, если не хотят понести.
- Говорят, даже госпожа Айка пьет его, - вмешалась Зулема, пожалуйста, выберите себе платье, которое наденете сегодня. - Она указала на оттоманку, на которую были навалены горы шелка.
- А кто это госпожа Айка? - Сарита повернулась спиной к женщинам и вылила содержимое чашки в почву, из которой рос душистый куст. Она надеялась, что снадобье не убьет его.
- Султанша, конечно, - сказала Зулема, - - жена господина Абула.
Жена. Конечно, она у него должна быть. Почему она так этому поразилась? Сарита кое-что знала об обычаях его народа - большей частью они были странными и варварскими. Но, несмотря на знание этого, ее охватил гнев.
- Почему его жена, не желает зачать ребенка?
- она поставила пустую чашку на стол и отошла к оттоманке, где, стараясь не выдать своего разочарования, стала перебирать шелка.
- О, говорят, она не хочет соперника для Бобдила, - сказала Кадига. Зулема издала протестующий звук, и Кадига пожала плечами. - О, нас же никто не слышит, Зулема, мы ведь здесь только втроем.
- Если бы госпожа Айка могла слышать тебя сейчас, она бы тебя высекла.
Кадига снова пожала плечами.
- Но ты знаешь точно так же как и я, что Бобдил - все для нее. Она никогда не согласится иметь еще одного ребенка, потому что тогда ее сыну достанется меньше, чем сейчас.
- Так ребенок - сын калифа? Сколько ему лет?
- Десять, - Кадига передала ей корзину с хлебом. Он был теплый и смазанный маслом и Сарита бессознательно взяла кусочек.
- О нет, - рассмеялась Зулема, - вторые жены тоже одарили калифа детьми. У него три сына и две дочери.
Сарита поднесла хлеб ко рту. Капля масла упала на ее кисть и она рассеянно облизала ее.
- И сколько же у него других жен?
- Четыре.
Мули Абул Хассан уже имел пять жен и пятеро детей и желал прибавить Сариту к их числу. Нет, не к женам. Об этом он ничего не говорил, речь шла только об удовольствиях. Она вспомнила, что он говорил о своем желании купить ее и что только дурак платит за голубку, которая летит ему в руки.
Ее снова окатила волна гнева.
- Я иду на прогулку, - она встала и направилась к двери.
- О, но вам надо переодеться и покончить с едой. Выпейте жасминового чаю? Есть еще йогурт и мед...
- Я хочу остаться одна, - Сарита вышла в сад.
Кадига и Зулема пошли сзади.
- Одна! - повторила она.
В нетерпении она сбросила с себя шлепанцы и бросила их на землю.
- Я иду гулять одна.
- Очень хорошо, - сказала Кадига, кладя руку на плечо Зулеме. Они смотрели ей вслед, пока Сарита не прошла через сад и не свернула на тропинку, идущую вдоль стены от дворца.
Тогда они пошли за ней, соблюдая приличное расстояние.
Сарита шла быстрым шагом, ощущение земли под ногами придало ей уверенности, а прохладный утренний воздух охладил ее разгоряченную голову.
Она позволила, чтобы ее привезли сюда, чтобы убежать от Тарика.., из соображений целесообразности, не более того. Теперь похоже было на то, что она вызвалась занять место в гареме калифа. Она не подумала сразу о последствиях своей уступчивости из-за того, что после их первой встречи у нее возникло чувство, что ей не стоит бояться Мули Абула Хассана. Но она думала в тот момент только об опасности, непосредственно угрожающей ее жизни. В этом смысле она не беспокоилась. А что касается ее целомудрия, то тут опасность была целиком в ней, и, хотя с его стороны, безусловно, были поползновения нарушить его, но делать это насильно он не собирался. Он не может держать ее здесь против ее воли. Но, как только Сарита сказала это себе, она поняла, что это не соответствует действительности. Он, безусловно, может. Весь вопрос в том - станет ли?