Tomorrow

— Словно живой пример последствий ядерной войны, — в шоке шепнула Лени, даже не заметив, что сказала это вслух, и крепко сжав руку Питера в своей ладони. — Мы точно там, где надо?

— Корабль был запрограммирован лететь на Титан, — пояснил Паркер, хотя Стрэндж и сама это знала.

— Тогда этот суперзлодей даже живёт в идеально суперзлодейском месте, — истерично посмеиваясь, выдала Хэлен. — Мёртвая планета, — «и идеальная могила» — мысленно закончила девушка.

— Ты, кажется, хотела кого-то живого? — хмыкнул Старк, первым заметив стремительно приближающуюся к ним точку в небе. — Смотри-ка, мечты сбываются.

Лени поближе прижалась к Питеру, также заприметив появившийся в желтовато-голубом, похожем на земное во время заката небе объект, оказавшийся космическим кораблём. Паркер молчаливо приобнял её за плечи, по-прежнему восхищённый и удивлённый тем фактом, что Хэлен решилась на то, от чего так отнекивалась и чего так боялась. Его поддержка была нужна ей так же, как ему нужна была поддержка мистера Старка.

Корабль приземлился, причем куда более умело, чем их пончикообразная посудина, сейчас похожая на гору металлолома, и из него выскочила весьма разношёрстная и странная компания в лице громадного синего мужчины, дамочки с огромными чёрными глазами и антеннками изо лба и вполне нормального на вид мужчины в маске. Лени прижалась к Питеру ещё сильнее, в то время как парень, кажется, думал о чём-то вроде: «Офигеть, настоящие инопланетяне!»

Несмотря на свой странноватый, что в голове Хэлен приравнивалось к опасному, вид, троица оказалось на их стороне. Можно ли называть тех, кого видишь впервые в жизни, своей стороной? Наверное, да, ведь и те, и другие желали одного: победить Таноса.

Как только девушка поняла, что опасности для них они не представляют, с чистой душой смогла вместе с Питером откровенно пялиться на инопланетную компашку.

— Интересно, а какова на ощупь кожа этой Мантис? — тихо спросила Хэлен, поднявшись на цыпочки, дабы шепнуть в ухо Паркеру.

— Думаю, скользкая. А что ты думаешь по поводу того чувака? — парень кивнул в сторону Дракса.

— Твёрдый, как камень, наверное, — авторитетно заявила Лени.

В то время, как подростки заглядывались на пришельцев, Питер Квилл, безынтересный им в силу своей внешней нормальности и принадлежности к землянам персонаж, и Тони Старк вполне серьёзно обсуждали план победы над Таносом.

— Отдай мне камень, — уверенно попросила Хэлен, присев рядом с отцом на обломок корабля.

Было трудно решиться на этот разговор. Девушка за короткое время придумала тысячи причин, почему она не должна этого делать: от банальной трусости до вполне обоснованной злости на Стивена. Однако каждую из этих причин побила одна единственная: она была здесь, чтобы уберечь тех, кого любила. Потому если они сами беречь себя не способны и не собираются, то она должна взять ситуацию в свои руки.

— Ещё раз. Не понял, что ты имеешь в виду, — вполне ожидаемо среагировал Стрэндж.

Он всегда был таким. Особо не наказывал, но и не поощрял. Реагировал на её слова с недоверием, считал себя всех умнее, давил багажом своих знаний и авторитета собственную дочь, не способную ему ничего противопоставить.

— Ты хочешь во что бы то ни стало защитить камень. Настолько сильно желаешь его сберечь, что готов пожертвовать даже мной, — горько хмыкнула Лени. — И не говори сейчас, что предпочтешь меня миру, уже не поверю. Поэтому я и прошу отдать камень мне — я помогу тебе спасти то, что ты так жаждешь спасти.

— Каким образом?

Сколько Хэлен себя помнила, отец её не слушал. У него был собственный взгляд на мир, и он этого взгляда придерживался, не позволяя никому и ничему пошатнуть его убеждения. Но сейчас… сейчас девушка вдруг поняла, что она практически не разговаривала с ним с тех пор, как он стал магом. Она терпеть не могла его прошлого, но испугалась его нового, в чём почему-то всегда винила его самого, а не себя.

— Как-то раз к нам приходил Тор, помнишь? Ты создал ему из воздуха сначала кружку чая, а потом бокал пива. Я и подумала, что ты можешь создавать таким образом и другие вещи, верно?

— Допустим, что так. Дальше что? — спросил Стивен, но Хэлен никак не могла прочесть эмоций на его лице.

— Значит, ты можешь создать копию камня и оставить её себе, а настоящий отдать мне. Конечно, трюк старый и примитивный, но у Таноса будут запудрены мозги Мантис. Разумеется, что он заметит фальшивку, но не сей момент. Это позволит нам выиграть время, если что-то пойдёт не так. Даже какие-то секунды будут полезны, в этом я уже убедилась…

Последнюю фразу Лени закончила едва ли не шёпотом. Она никогда не умела ценить время. Жила по принципу, что завтра будет лучше, пока пару часов назад, которые сейчас казались вечностью, не поняла, что за секунду могла лишиться отца в открытом космосе из-за одной ошибки.

Доктор Стрэндж поднялся, возвысившись над своей по-прежнему сидящей дочерью. Глядя на высокую и сильную фигуру отца, девушка готовилась к провалу своего плана. «Словно бы ты когда-нибудь верила в его успех», — мысленно поддела себя Хэлен, прикрыв глаза, однако через секунду их распахнула, почуяв холод цепочки у себя на шее.

— Ты права. Секунды решают многое.

Лени оторопела. Впервые в жизни она слышала от отца: «ты права». Ты права. Права. Права. Звучало это красиво.

— Спасибо, папа. Я защищу то, что так дорого тебе, — и всё-таки фраза вышла грубоватой. Обида до конца не отступила, и вместе с чувством благодарности за оказанное доверие проскользнула неприязнь к отцу в связи с предпочтением ей камушка.

Только вот Хэлен Стрэндж не знала, что мужчина уже просчитал все вероятные варианты развития событий и был готов к тому, какой исход их ждёт. Он поделился этим с Энтони Старком, однако детям не следовало озвучивать неутешительные прогнозы. А вот показать единственной дочери, что он её любит ему действительно следовало, и он сделал это, как умел. Всё же упрямством Лени пошла отнюдь не в мать.

Танос… Он был безумцем. Каждое его слово, каждое прикрытие злодеяний благими намерениями пробуждало в Хэлен ярость. Она возненавидела его в секунду, стоило ей только осознать, что он из тех людей, которых она терпеть не могла, тех самых ненормальных, которые не гибнут, когда рушится мир. Которые щелчком пальцев могут решить: жить обычным людям или умереть.

Он появился на Титане в прямом смысле из воздуха. Сильный, надменный, пытающийся убедить здесь присутствующих в своей правоте. Пугающий безукоризненной верой, что зло принесёт добро миру. Но здесь никто не собирался просто так ему сдаваться. Его здесь ждали с боем.

Удивительно, как быстро сближаются люди, когда вместе хотят кого-то прибить. И на какие ухищрения, противоречащие собственной природе, они готовы, лишь бы выжить. Рядом с Хэлен был Дракс, они вместе удерживали руку Таноса, и девушка отчётливо помнила, как тяжело ей было. Ей, остановившей автобус с людьми, и огромному мускулистому инопланетянину, было трудно удержать одну руку. С другой стороны были Питер Квилл, мистер Старк и её Питер: пытались стянуть Перчатку Бесконечности, орудие геноцида, красивую вещицу страшнее атомной бомбы. Инопланетянка сдерживала разум Таноса, а отец помогал удерживать тело.

— Я не хотел. Мне пришлось пожертвовать ею… — всего лишь слова злодея в бреду, только вот на мистера Квилла они произвели уж слишком сильный эффект. Он отпустил руку с Перчаткой и кинулся на Таноса. Хэлен помнила, как он отчаянно кричал одно имя: Гамора. Кем бы ни была эта Гамора, в тот момент Лени мысленно её проклинала, потому что из-за её упоминания мужчина отступился от плана, чем грозился поставить крест на всех здесь присутствующих.

Дальнейшее происходило слишком быстро. Снова счёт пошёл на секунды, снова Хэлен была к этому не готова. Таносу удалось освободиться и скинуть с себя Мантис, после смахнуть их с Драксом с руки. Пока девушка летела прямиком в сторону железных обломков, увидела Паркера, что по-прежнему пытался стянуть Перчатку Бесконечности. Чёртов герой!