Страница 2 из 13
Питер запрыгнул на кровать и стукнул меня лапой.
– Сейчас! Уже встаю. – погладив его, я свесила ноги с кровати. – Еще много времени, чтобы все успеть! – в тот момент я была абсолютно уверена в том, что все успею. Излишне уверена…
***
Ну конечно, я опять опаздывала! До офиса ехать нужно было около получаса, но ввиду вечных пробок этот скучный процесс занимал практически два часа. Мне совсем не хотелось опаздывать в такой важный день, но сегодня, как ни странно, весь мир против меня! И автобус запаздывал, и ключи от квартиры куда-то странным образом пропали с тумбочки, и Питер сегодня слишком долго резвился на улице, решив мне, вероятно, отомстить за неделю без длительных прогулок.
Безусловно, он каждый день по два раза получал заветное блукание по улицам, в противном случае мне пришлось бы оборудовать квартиру под гигантский собачий туалет! Но эту всю неделю я так уставала, что могла запросто уснуть прямо на улице. Да и пес привык к такому графику. Понимал меня – сделал быстренько свои дела – и бегом домой. Но сегодня что-то пошло не так…
Я быстро поднималась по лестнице здания офиса, перескакивая через ступеньку, а то и две, на бегу поправляя узкое черное платье. Оно под пуховиком, вследствие спешки, задралось до самих трусов.
И вот я добралась до своего кабинета. Он пуст. Алена, видимо, уже ушла наверх, в аудиторию для собраний, где будет грандиозная пьянка русских и немцев. Не знаю почему, но я была совершенно уверена в том, что увижу сегодня немецких интеллектуалов в национальных костюмах. Ну, шортики там, подтяжки, носки до колен… И шляпа с пером! Представляла, вот войду туда, а наше начальство уже водит хоровод, напевая «Ах, мой милый Августин» на своем родном «фрицевском», хватая переполненные кружки пива у мимо проходящих пышногрудых фрейлин в корсетах и озорных платьицах, при этом успевая их ущипнуть с возгласами «у-ля-ля!» – меня передернуло от подобных фантазий.
Недолго думая, я прошла в кабинет, бросив пуховик на свой рабочий стол. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы перевести дух и настроиться на деловой и очень проницательный, непоколебимо-уверенный лад.
Переобувшись в туфли «для особых случаев» на высоком и очень неудобном каблуке, поправив прическу, которая успела за долгую дорогу превратиться в мое обычное состояние волос, а именно, беспорядочный веер, я поспешила наверх. Простояв какое-то время у лифта, показавшееся мне вечностью, и окончательно осознав, что успею постареть, пока дождусь его, поспешила вверх по лестнице на последний этаж. Я удрученно понимала, что снова вспотею, и привести себя в порядок будет уже негде, но опоздать еще на пару десятков минут чревато очень плачевными последствиями. Которые в канун Нового года могли привести к краху и последующему увольнению. Подобной «роскоши» я не могла себе позволить ни под каким предлогом.
Осторожно приоткрыв дверь зала для аудио конференции в крупных масштабах, я несколько расстроилась. Привычная атмосфера. Ни одного немца в шортах. И волынка не поет. Что это за корпоратив? Скорее похоже на сухой фуршет.
Зал, обычно пустовавший, сейчас переполнен народу. Шикарные платья, дорогие костюмы и холеные лица мелькали кругом, заставляя меня нервничать еще больше, и понимать – я тут лишняя.
Запах шампанского и копченой колбасы витал в воздухе, и я, очарованная ароматом еды, поспешно двинулась к столу в надежде, что набью пузо до отвала. Не зря же скидывались всем отделом!
– Ты где была? – спросил мой начальник, когда я поравнялась с ним, не заметив, что он стоит у аппетитных закусок. Мой босс – старый дядечка, в-целом, милый на вид, но с отталкивающим характером и противной лысиной. Его бы я точно не хотела видеть сейчас. Зачем я вообще пришла работать в эту фирму?!
– Херр Браун, пробки! – я виновато развела руками, пытаясь оправдать свой поступок.
– Вышла бы пораньше! – возмущался он. – Такой важный день, а ты опаздываешь! Ну-ка быстро на сцену! Все тебя ждем! Не начинаем!
– Зачем? – наигранно возмутилась я в надежде, что он забудет о том «приговоре», что удостоил приводить в исполнение именно мне.
– Речь, дорогая! Речь! – он отобрал у меня тарелку и, подтолкнул в спину в сторону сцены.
На другом конце зала я увидела Алену. Она помахала рукой, стоя в компании неизвестных мне людей. Я приветственно кивнула и, глубоко вздохнув, прошла к сцене, казавшейся мне сейчас эшафотом.
Постучав по микрофону и убедившись, что тот работает, чтобы не опростоволоситься, как бывает довольно часто, я громко прокашлялась и уставилась в толпу, ожидая тишины.
Гости замолчали практически сразу и повернули головы, с любопытством разглядывали и ждали моей речи.
Сейчас самый ответственный момент в моей жизни в компании! Именно в эту самую секунду должна показать, что я – хороший умелец во всех смыслах этого слова. Даже в ораторских способностях, которые, мне даны были матушкой-природой. Или не даны…
– Многоуважаемые дамы и господа! Фрау и Херры! Представители русского народа и немецкого! Где бы мы еще так встретились, лицом к лицу? Не там, где подумала большая ваша часть! – я улыбнулась, но, заметив их странные взгляды в ответ, поспешила продолжить, – прошу уделить немного времени и послушать, что я скажу! – уже неплохо, думала я, крепко сжав руки в кулаки. – Нынешний год был весьма трудным для нас всех, но уверена, что в следующем году будет еще… – по залу от русскоязычной стороны прокатилось слово «хуже», я сделала паузу, подбирая нужные слова, чтобы не заржать, как лошадь. – еще лучше, чем в этом! У нас было много пробелов, с которыми пришлось столкнуться. Однако, мы здесь! И мы празднуем успешное окончание года! Все живы, здоровы, не считая господина Иве – он сейчас в коме, – продолжала я. – но это все мелочи по сравнению с грандиозным масштабом роста нашей любимой и незаменимой кампании «Дитрих и Блок»! Так будьте же здоровы и живы! – я подняла бокал шампанского и натянула уверенную улыбку, смотря куда-то повыше гостей.
По залу прокатилась тишина. Понимая, что сморозила что-то явно не то, что ожидали, я, намертво пригвожденная, продолжала стоять на сценическом «эшафоте» и выдавливать из себя улыбку в надежде, что кто-то все-таки поддержит меня в новом для меня начинании. «Неужели я ни на кого не произвела впечатления? Точно, капут мне! Алена как в воду глядела!» – я плотно сжала губы и приготовилась с худшему.
Кто-то из гостей зааплодировал. Это подхватили другие. Чудный хлопающий звук разлился нежным бальзамом в моей груди, и я с счастливой улыбкой и состоянием, как после нервного срыва, сошла со сцены. Гости снова принялись делать то, что было до моего появления, а именно шумно гудеть и что-то рьяно обсуждать.
Убедившись, что все остались довольны, я поспешила скрыться в более безопасное место. Набирая в тарелку еды побольше, чтобы заесть стресс, я чуть не вскрикнула, когда ко мне кто-то подошел сзади и резко дернул за низ платья.
– Прикрой резинку! Все видно же! – Алена поправляла мое узкое платье, дергая его вниз со всей силы. Лишь бы не порвала совсем!
– О нет! – я опустила взор на платье, – Неужели, я в таком виде вышла и все видели, что у меня под юбкой… – я покраснела, стыдливо озираясь по сторонам. Казалось, что на меня устремлены миллиарды глаз, как на одного из немецких канцлеров на саммите, как его… Неважно! В-общем, так и чувствовала себя!
– Наверное, следовало одеть более длинное платье! – Алена разглядывала мой образ. – Хотя, по-моему, неплохо, но немцам нравится скромность, – она хмыкнула, – но тебе ведь есть что показать, как и мне…
– Мм… – я бросила в тарелку еще пару кусков странного вида мяса. – успокаиваешь, да? Меня уволят после такого!
– А ты с кем-нибудь разговорись, может, и поддержат тебя! – Алена указала жестом на нескольких мужчин, стоящих неподалеку, – Я уже нашла себе кавалера. Правда, он еще не догадывается об этом, но скоро узнает! – она кокетливо улыбнулась, гордо выпрямилась и покинула меня.