Моя жизнь – это мы

Только пока выходило как обычно.

Как обычно, он приехал в «Марс», а именно в клуб Алана, одного из своих близких друзей, у которого работал бар-менеджером, и уже не первый год. Но сегодня у Леши выдался выходной, и существенный интерес состоял не в посещении самого клуба. Оказавшись настоящим другом, Алан соорудил возле «Марса» небольшую пристройку, которую именовали просто – «Гараж». И здесь находилось основное место сбора их небольшой компании, которая складывалась из пятнадцати человек плюс-минус приходящие и уходящие. Это было нечто личной vip-зоны со своей парковкой. Вечерами здесь часто проходили коллективные встречи, днем – обычные ленивые посиделки тех, кто отдыхал в свой выходной, либо кому нужно было заняться байком: помывка, замена колеса, масла или какой-то запчасти. Рев мотоциклетных моторов смолкал только при первых заморозках очередной зимы. Жизнь на двух колесах задавала свои правила – она требовала пространства, создавала свои заботы, как приятные, так и горестные. Но вместе с тем эта жизнь всегда была полна общения и приключений.

Их гнездышко часто завлекало на огонек различных знакомых. Алана, который уже давно стал нечастым посетителем Гаража из-за всяческих дел и личных забот, это обстоятельство особо не смущало. Он сразу установил в Гараже свои порядки и лишь просил их соблюдать. Выделив им обустроенное место, он назначил двоих управляющих, одним из которых как раз был сам Леша, а так же сделал для них отдельное меню с пониженными ценами, как постоянным клиентам. Потому каждый в их компании ценил такую щедрость и с уважением относился к тому месту, где проводил часть своего времени. При другом же отношении люди здесь просто не задерживались надолго.

Оставив спортивную «Ямаху» отдыхать на парковке, Леша зашел в Гараж. Вечер пятница как всегда собрал здесь немало знакомых лиц. Негромко играла музыка, выведенная к ним через настенные колонки из самого клуба. Подруги и жены секретничали на пушистых диванах. Почти у каждой в руке было по бокалу коктейля. Парни собрались в круг недалеко от них, и при этом что-то громко обсуждали.

– Фирсище, – первым поприветствовал его Терёхин, или просто Витек, таким рукопожатием, каким обмениваются только близкие друзья.

– Привет, парни, – отделался он одной фразой, пока пожимал руки остальным.

Но ни Макса, ни Алана тут не оказалось, что нисколько не удивляло. Семья забирала лучших.

Женщин он поприветствовал своей фирменной улыбкой, и не было ни одной, кто бы не ответил ему тем же. Сюрпризом оказалось то, что среди них сидела та самая Татьяна Сухарева, о которой сегодня вспоминал брат. Эта девушка приходилась сестрой Галине, жены Терёхина, и с недавних пор работала в «Марсе» танцовщицей. В последнее время она бывала в Гараже нечасто, и в основном только тогда, когда хотела провести вечер с кем-то из их братии. Сейчас круг ее влечения сузился до двоих – его и Белова, которого по счастливой случайности этим вечером среди них не было. Но компания сестры не была для нее единственной, как и другие увлечения, которые Лешу нисколько не волновали. Эта сексапильная пышногрудая и длинноногая брюнетка, независимая, уверенная в себе и падкая на байкеров, всегда находилась в поиске. Многие парни смотрели на нее с похотью в глазах, даже те, кто был женат, из-за чего Татьяна навлекла на себя неприязнь женской половины. Лешу она притягивала так же, как и остальных, причем, ее можно было считать его единственной постоянной женщиной. Если кто-то в постели Леши оказывался единожды, то Татьяна бывала там с постоянной периодичностью. Видимо, именно поэтому брат и упомянул о ней.

«А ведь старший почти прав», – усмехнулся про себя Леша. На какую-то малую долю он вполне бы мог назвать Таню своей дамой, но не сердца. Влюбиться в нее – это не самый удачный вариант. К тому же сложно было испытывать высокие чувства к женщине, которая предлагала себя чуть ли ни каждому третьему. Потому Татьяна просто скрашивала какие-то его вечера, как, например, обещала скрасить и этот, посылая ему долгий чувственный взгляд.

Так и не успев влиться в мужской разговор, Леша шагнул на женскую территорию. Едва ли не сев к девушкам на кленки, он потеснил двух сестер и устроился между ними.

– Фирс! Кабан! Куда лезешь? Нужен ты нам тут, – в шутку возмущалась Терёхина, толкая того в бок.

– Ему с нами всегда интереснее, чем с парнями, правда Фирс? – сумничала Анька, жена очередного друга.

– Зришь в корень, Паршина, – ответил ей Леша, обратив все свое внимание на Сухареву.

Заведя руку ей за спину, он обнял ее за плечи, прижал к себе и шепнул на ушко:

– Неужели соскучилась?

Девушка отрицательно покачала головой и слегка оттолкнула его назад, насколько позволяла теснота дивана.

– Нет, – было ему ответом.

А глаза все равно хитро улыбались.

– Врешь.

– И не думала об этом.

– Хочешь, докажу?

– Попробуй, – бросила она ему вызов, прикладываясь губами к своему бокалу с «Космополитан».

Как обычно, на этом и заканчивалось все его рвение к постоянству. По крайне мере – до завтра. А завтра будет новый день.

***

Утром следующего дня Лена проснулась около десяти часов. В выходной субботний день можно было себе позволить поспать дольше обычного. Гриша еще дремал – стоило ей покинуть его любящие объятья, как он сонно спросил:

– Ты куда?

Лена наклонилась к нему и поцеловала в щеку:

– Просыпайся. Я пока приготовлю завтрак.

Двери их комнаты отворились c тихим скрипом. Двери – потому что их было две, причем со вставками из стекла, какие было модно иметь в советские времена. Лену немного смутило то обстоятельство, что стекла обычные, а не матовые. Гриша пообещал это скоро исправить, объяснив наличие именно таких стекол. Когда-то они и были матовые, но бабушка попросила сына их поменять, чтобы иметь возможность приглядывать (а точнее подглядывать) за внуком, а именно: когда тот приходит домой, и главное – с кем. На это Лена даже не удивилась.

Зато удивилась этим утром, когда открыла дверь в ванную комнату и наткнулась на незнакомую ей девушку. Стройная брюнетка расчесывала перед зеркалом густые волосы, при этом из одежды на ней были одни лишь черные трусики.

– Простите, – поспешила Лена извиниться, закрывая дверь.

Невольно ее щеки залил румянец – такой неудобной показалась ситуация. Все-таки не каждый день она открывает ванную комнату и встречает там голых девиц. Правда, на лице незнакомки не отразилось ни толики стеснения. Та лишь щедро одарила ее холодным взглядом, успев высокомерно оглядеть сверху вниз, как обычно оценивают соперницу. А это Лену уже возмутило. Мало того, что девушка позволяет себе проявлять такое хамство по отношению к незнакомым людям, так еще и разгуливает по чужому дому в чем мать родила.

«Ну, знаете…» – негодовала она.

Только удивляться стало нечему, стоило лишь сообразить, чья эта дама. Вкус Алексея разочаровывал, даже если учесть, что у него нет ничего серьезного с этой красивой брюнеткой.

Продолжая возмущаться себе под нос, Лена прошла на кухню. Раз уж водные процедуры откладывались на более позднее время, можно было заняться завтраком. Она достала из холодильника яйца и сметану, собираясь делать омлет. На этом появился любопытный вопрос – на скольких человек готовить? Только вчера она смирилась с тем, что придется готовить на троих. А сейчас что? Готовить завтрак еще и на эту высокомерную брюнетку, чье имя она даже не знает? Ей, конечно, не жалко, просто слегка неприятно. Все-таки она не нанималась сюда в кухарки, чтобы еще обслуживать Алексеевых девиц. С негодованием Лена стала разбивать в миску яйца в количестве восьми штук. Когда она взяла в руку шумовку, в коридоре послышались чьи-то шаги. В ванную открылась дверь. Лена насторожилась, с ужасом подумав о том, что вдруг встал Гриша. Но голос Алексея ее успокоил:

– Ну и куда ты от меня сбежала?

Дверь в ванную снова закрылась, и Лена принялась дальше вымещать свое недовольство на продуктах. Но только до того момента, пока не услышала донесшийся из ванной шум: что-то упало на пол, женский смех, шепот, протяжный стон, еще один… Догадавшись, что же там происходит, Лена ужаснулась, продолжая удивляться человеческой наглости.