Страница 20 из 59
— Хочу. — Она обиженно выпятила нижнюю губу. — Но не могу.
Что-то изменилось во взгляде Лео. Она не ощущала в нем ни злости, ни ярости, ни раздражения, однако подобралась и затаила дыхание.
— Разведи ноги, саба, — отчеканил он ледяным тоном.
По спине побежали мурашки. Снова смешанное чувство: обида и желание угодить.
«Почему он так холоден со мной?»
«Я не могу не послушаться…»
Лео тяжелой ладонью накрыл промежность. Его пальцы грубо потянули клитор, вырывая у Дины очередной стон. Боль переплелась с наслаждением, от прикосновений сносило голову. Дина уже не пыталась закрыться, наоборот, ерзала и насаживалась на пальцы, и вновь умоляла, умоляла…
Оргазм накрыл ее быстро — и такой сильный и сладкий, что на какое-то время она потеряла ощущение пространства. Несколько мгновений полета, от которого захватывало дух.
Дина очнулась в слезах, Лео уже освободил ее руки, а его взгляд смягчился и потеплел.
— Это было страшно, сладкая? — поинтересовался он.
— Это было чудесно, — всхлипнула Дина.
Повинуясь порыву, она соскользнула с кровати и опустилась на колени рядом с Лео.
— Можно? — робко спросила она, беря его за руку.
Он кивнул, и Дина прижалась щекой к его ладони.
— До «чудесно» нам еще далеко, — произнес Лео. — Посмотрим, что ты скажешь, когда испытаешь сабспейс.
— Спасибо, Мастер… — прошептала Дина.
Он погладил ее по щеке, провел пальцем по губам, запустил пятерню в волосы и оттянул их назад, заставляя Дину запрокинуть голову.
— Я обещал и наказание, помнишь?
— Да, Мастер.
— Встань на колени на край кровати и обопрись на локти.
У Дины и мысли не возникло ослушаться, хотя поза повергла ее в ужас — стыднее и придумать нельзя. Она приготовилась к новой боли, гадая, чем Лео будет пороть ее на этот раз. Звякнул металл, и она подумала о ремне.
Что-то твердое уперлось в анус. Похожие ощущения Дина испытывала в далеком детстве, когда мама ставила ей клизму. Как будто Лео смазывал кремом дырочку. Он надавил сильнее, что-то вошло внутрь. Дина охнула, сопротивляясь.
— Не выталкивай. — Лео легонько шлепнул ее по попе. — Лучше подайся назад.
— Бо-о-ольно, — пожаловалась она.
— Не ври. Это не больно, а неприятно, и то поначалу. Готово.
Дина взвизгнула, потому что в нее вогнали что-то большое и распирающее изнутри.
— Это пробка, сладкая, — пояснил, наконец, Лео. — Маленькая пробка, которая не причинит тебе вреда, но послужит наказанием за твое непослушание. Я выну ее, когда ты помоешь посуду на кухне. Вставай.
— Да-а-а, Мастер, — послушно всхлипнула Дина, поднимаясь.
Она потянулась за халатом, но Лео запретил ей одеваться.
— В доме никого нет, — напомнил он. — Меня стесняться уже бесполезно, Матильду — глупо.
Идти с пробкой в попке было неудобно и очень стыдно. Дина переваливалась, как пингвин, спускаясь по лестнице. Правда, Лео нашел сходство с уточкой, и беззлобно подшучивал над ее походкой.
Экзекуция закончилась быстро — после чаепития остались две чашки и тарелка из-под пирожных. Лео заставил ее опереться на табурет и вынул пробку, как только она закончила уборку.
— Можешь идти отдыхать, Дина — разрешил он.
Как?! И все? А как же посидеть в объятиях?!
— А… ты? — спросила она, смущаясь.
— Что я? — не понял Лео.
Или сделал вид, что не понял, судя по тому, как прищурился и улыбнулся.
— Что будешь делать? — уточнила Дина.
— Работать.
— Уедешь?
— Нет, пойду в кабинет.
— А-а-а… Да, хорошо. Я поняла.
Она огорченно побрела к лестнице, вновь застеснявшись своей наготы.
= 11 =
Лео спас Дину от насильников, тащил на себе, выбирал ей одежду, обнимал и даже порол. Но он впервые увидел ее нагую и окончательно удостоверился, что ее бывший муж — законченный кретин.
Если бы Лео был поэтом, он сочинил бы оду, посвященную Дининым грудям: высоким, полным, крепким, с темно-коричневыми ареолами и круглыми сосками. А какая чувствительность! Дина отозвалась на его ласки после первых прикосновений.
Муж — кретин, а девочка — огонь. Лео чуть ли ни мурчал от удовольствия, представляя, какой она станет после обучения. Сладкая — то самое слово. Желанная. Чувственная. Он не любил проводить сессии с неофитками, предпочитал опытных саб: меньше возни, больше отдача. Марина стала исключением, но она словно родилась в Теме. В состоянии сабы она плавилась под его взглядом, как кусок масла на сковороде.
С Диной иначе. Дина сопротивлялась до последнего. Она решила, что будет послушной, но до истинной покорности ей было далеко. Расслабить, выбить почву из-под ног, заставить потерять голову — и только потом взять под свой контроль, подвести к тому, ради чего все и затевалось.
Это стоило ему второго приступа боли. Но, черт возьми, оно того стоило! Правда, если так и дальше пойдет, проблемы с эрекцией ему обеспечены. И кого он наказал, заставив мыть посуду с пробкой в попке? Обнаженная Дина сводила его с ума. Он даже не смог дать ей то, что собирался. Пусть сначала хотя бы оденется, ведь невозможно держать на коленях такую желанную девочку и оставаться равнодушным.
Дина ушла грустная. Наверное, решила, что не заслужила объятий. Лео свистнул Матильде и отправил ее следом за девушкой. Ему нужно хоть немного прийти в себя.
Когда минут через двадцать он заглянул в комнату к Дине, то застал чудную картину. Матильда растянулась во всю длину на кровати, Дина лежала рядом, поглаживая ей брюшко, и тихо пела песню. Лео не прислушивался к словам, зато пара тяжких вздохов вполне передали общее содержание, если не песни, то Дининого настроения.
— Тильда! — рыкнул Лео на собаку.
Ее мгновенно сдуло на пол. Он многое позволял Матильде, но валяться на кровати ей строжайше запрещено.
— Дина, на кровать собаке нельзя, — пояснил он.
— Хорошо…
Дина надела спортивный костюм — длинные брюки и куртку, которую она застегнула под горло. «Словно спряталась в раковине», — подумал Лео.
— Пойдем со мной, я кое-что тебе задолжал, — сказал он.
— Что? — спросила она, не тронувшись с места. — Ты не можешь, это я тебе…
— Да, ты права, — перебил он ее. — Ты — мне. Ты должна мне немного уюта, покоя и теплоты. Готова отдать долг?
Забавно наблюдать, как растерянность на лице Дины сменяется пониманием, а потом чуть ли ни предвкушением.
— Расскажи мне что-нибудь, — попросил Лео, когда она устроилась у него на коленях и прильнула щекой к груди.
— Зачем?
— Затем, чтобы я не думал только о том, как стащить с тебя эти штанишки и снова заставить стонать от желания, — мрачно сообщил Лео. — Это правда, сладкая, так что давай, теперь твоя очередь. Скажи мне что-нибудь откровенное и правдивое. А потом расскажи о себе.
Дина фыркнула и задумалась.
— Я жду, — напомнил Лео.
— Ну-у-у… хорошо… Я думаю о том, как увидеть тебя голым, всего.
Ее щечки покраснели, но лукавые глаза поблескивали за очками.
— И какие идеи? — поинтересовался Лео.
— Пробраться к тебе в спальню, когда ты будешь в ванной, и подсмотреть в щелочку.
Лео затрясся от смеха:
— Рискни, сладенькая. Твоей попке определенно понравилась плетка.
— Я подумаю, — пообещала Дина.
— Ладно, теперь о себе.
— А что ты хочешь знать? Я жила обычно, как все, основное уже рассказала.
— Что угодно. Ты живешь одна?
— С мамой. Мы не подруги, но у нас нормальные отношения. Мы не мешаем друг другу.
— А ты хоть раз позвонила ей, как уехала из дома?
— Нет. Но она не волнуется.
— Разве?
— Она никогда не опекала меня сверх меры. Я обещала ей позвонить, как устроюсь.
— Ты устроилась. Отчего не позвонила?
— Не знаю. — Дина отвела взгляд. — Вечером позвоню. Зачем тебе это?
— Хочу знать о тебе все. Позвони сейчас.
— Телефон в комнате.
— Воспользуйся тем, что на столе.
Дину злила его просьба, и он не мог понять, почему. Он вмешивается в ее личное пространство, бесспорно. Но отчего она не осадит его, если это неприятно? В конце концов, она не его рабыня.