Амнезия

Максим был отчасти прав, посвящая молодого стажера в обязательную рутину милицейской работы. За двенадцать часов первого рабочего дня они разняли двух пьяненьких мужичков, повздоривших возле магазина, и Михаил помог старушке с палочкой перейти дорогу.

– Я же тебе говорил, – невнятно втолковывал Максим, когда они после смены стояли под тугими струями душа. – Завтра в ночь. Вообще, спать будем, – он рассмеялся, вытирая полотенцем свое мускулистое тело.

День, ночь, двое суток отдыха. Все было так, как предсказывал Максим, который с каждым днем все больше нравился несколько замкнутому и недоверчивому Мишке. Веселый и коммуникабельный, он обладал удивительной способностью с первых минут общения вызывать к себе безграничное доверие. Легко и непринужденно улыбаясь, он свободно улаживал бурные семейные конфликты. Применяя ненавязчивое давление, усаживал разбушевавшихся уличных дебоширов в задний отсек «Уазика». Свободно находил общий язык с бабушками, которые целыми днями сидели у подъездов и знали про всех всё и вся, на равных правах общался с бомжами и наркоманами. А как он знакомился с девушками!!! Неприспособленному к житейским реалиям Мишке не оставалось ничего другого, как находиться в тени своего более удачливого напарника.

Однако Михаил не завидовал. Каким-то необъяснимым чутьем он осознавал, что вся бравада и непринужденность Макса – не что иное, как желание приспособиться, найти свою ячейку, место в огромном муравейнике мегаполиса. Мишка умел ждать, молчать и внимательно слушать. А это очень ценные качества.

Августовским вечером они не спеша ехали по привычному маршруту. Мишка вел машину, а Максим рассеянно курил, выпуская в опущенное стекло тугие струи дыма. Когда они проезжали мимо величественного здания медицинского института, из дверей выпорхнула стайка студенток и с веселым смехом разбежалась в разные стороны.

– Красивые девушки, – потаенно выдохнул Мишка. – Особенно вон та, – он кивком головы указал на студентку с горделивой осанкой, которая шла впереди едва плетущейся машины.

– Чудной ты, Мишка! Хороший парень, добрый, отзывчивый, а понять тебя никак не могу. Что толку в их красоте? Для жизни нужны деньги и связи. Выучатся они, разъедутся по своим поселкам и городишкам с копеечной зарплатой, нарожают детишек, обабятся и тю-тю… Плакала их красота! Они же все приезжие, а вот дочку профессора, желательно из этого института – это поискать надо! – он многозначительно посмотрел на поникшего напарника. – Чтобы дом был загородный, положение в обществе. Старомодный ты, Мишка, и консервативный. Шучу я, шучу, – он весело рассмеялся и хлопнул друга по плечу. – Поворачивай за этой девицей, посмотрим, может меня «чуйка» и подводит, – Михаил послушно повернул руль, и они, въехав на улицу, сразу увидели двух явно подвыпивших парней, которые бесцеремонно приставали к девушке.

Услышав скрип тормозов, парни бросились наутек, а друзья выскочили из машины и подбежали к перепуганной студентке.

– Кто это и, что они от вас хотели? – задал вполне официальный вопрос, подоспевший первым Максим.

– Я их впервые вижу и не знаю, что они хотели. Пытались отобрать сумочку, – у девушки прошел естественный шок, и она робко улыбнулась.

– Что здесь происходит? – стараясь казаться строгим, спросил подошедший Мишка.

– Уже ничего. Вот теперь я понимаю выражение, что моя милиция меня бережет. Спасибо, ребята, – она облегченно вздохнула, перебросила вперед толстую, русую косу и открыто посмотрела на Михаила.

«Какие зеленые глаза-изумруды. Как у ведьмы, – подумал Шорохов, а в груди у него приятно заныло.

– Может вас проводить? – галантно осведомился Максим.

– Не надо! – засмеялась девушка. – Я здесь рядом живу, в общежитии.

– В общежитии? – разочарованно протянул Егоров, моментально потеряв к незнакомке всякий интерес. – Тогда на правах старшего наряда я приказываю сержанту Михаилу Шорохову проводить вас! – начальственным голосом произнес он и, шагнув за спину девушки, подбадривающе подмигнул Мишке.

– Ну, если сержанту, да еще Михаилу, тогда придется согласиться, – девушка снова расхохоталась, а покрасневший Мишка неуклюже топтался на месте и, проклиная себя за нерешительность, искоса, но внимательно разглядывал симпатичную студентку. Аккуратно заплетенная темно-русая коса надежно покоилась на высокой груди, а прямая челка спереди придавала девушке озорной и немного хулиганистый вид. Чуточку раскосые, как у азиатки, большие зеленоватые глаза излучали таинственное свечение, а пухлые, слегка обветренные и, словно созданные для поцелуя губы, открывали белоснежную полоску зубов.

– Ну, что же вы застыли, сержант Михаил Шорохов? Выполняйте приказ старшего наряда, – она решительно взяла его под руку. – Меня, кстати, Мариной зовут.

                        ЧАСТЬ 3.

Прошло пять, кстати, весьма насыщенных событиями лет с того дня, когда Мишка с легкой подачи друга отправился проводить Марину до общежития. За короткий, в два квартала, отрезок пути, девушка успела рассказать внимательно слушавшему её Михаилу все основные события своей двадцатилетней жизни. Доверчиво прижимаясь к нему плечом, она поведала Михаилу, что живет в небольшом поселке Пермского края с мамой и младшим братом:

– Знаешь, как там тяжело? – просто и бесхитростно перейдя на «ты», говорила она ему. – Работы нет, а если и найдешь что-то, то платят копейки. После окончания школы я год работала санитаркой в районной больнице, а потом поступила в медицинский институт. Перешла уже на четвертый курс, – Марина слегка запыхалась, пытаясь приноровиться к широкому Мишкиному шагу. – Куда ты так бежишь? – наконец взмолилась она. – А ты где живешь? Кто твои родители?

Мишка коротко и сдержанно рассказал о себе, о детдомовском детстве, о приемных родителях и, что самое главное и неожиданное для себя, – он поведал совершенно незнакомой девушке о брате, о котором он никогда и никому не рассказывал.

– Сколько ты пережил, – с горечью в голосе негромко проговорила потрясенная Марина, когда они остановились у двери общежития. – Слушай! – внезапно оживилась она. – А давай искать его вместе и еще… – девушка потупилась и, покраснев, пролепетала, – пускай это будет нашей тайной. Я… я буду помогать тебе во всем, – в ее сокровенных словах было столько естественности, что Мишка едва не расплакался. Обменявшись номерами телефонов, они расстались. Мишка, шлепая берцами по зеленовато-грязным лужам, побежал назад, к ожидавшему его Максиму, чувствуя, что в груди у него поднимается неведомое доселе чувство нежности и горячего желания быть всегда рядом с этой доверчивой девчонкой. Он понял, скорее, подсознательно догадался, что пришло и его время влюбиться. Впервые и по-настоящему.

– Ну, и как девчонка? Телефончиками обменялись? – насмешливый тон приятеля покоробил Мишку, и он неприязненно покосился на Максима.

– Ну-ну, успокойся, – примиряюще пробормотал Егоров. – Я же для тебя старался, хотя… Красивая, конечно, и видная, но не моего полета птица… Ладно, поехали на базу, конец смены уже, – он сел за руль и машина тронулась с места.

А еще через три дня их вызвал в свой кабинет майор Цветков:

– Ну, двое из ларца, одинаковы с лица, пришел и ваш черед показать, на что вы способны! – бодро начал он, закончив свой обязательный, поливочный ритуал. – Звонил я сегодня в «вышку», приятеля своего побеспокоил. Генерал-майор Строганов, мой старый знакомый и добрый наставник, – майор с отеческой усмешкой посмотрел на слегка напрягшихся друзей и перешел на официальный тон. – Послезавтра, к 8-00, вам приказано явиться в приемную Высшей школы милиции с соответствующими документами, – с этими словами майор Цветков выложил на стол две одинаковые папки. – Хорошие вы сотрудники! Уж, не подведите старика! – с этими словами майор крепко пожал ребятам руки и отвернулся.

Максим побежал по кабинетам сообщать многочисленным друзьям радостное известие, а Мишка медленно направился к выходу, с тоской осматривая обклеенные плакатами и памятками стены, к которым он успел привыкнуть за четыре месяца. Когда Шорохов, углубившись в свои мысли, проходил по уютному холлу, его окликнул дежурный: